Урс Кузнецов - Битва за Землю. Защита плацдарма «Русский Дом»

Матвей умолк, а затем продолжил:

– Команда желает опытных в мышлении о существенном для результата в преобразовании цивилизации планеты. Через интернат и последующую практику по специальности они предоставляют каждому возможность перерабатывать потенциал знания в этот опыт. Мой наставник объяснял это на примере игры из усваиваемых книг дисциплин. Играть куда более интересно, чем просто заучивать правила. Ещё он обрисовывал для меня ситуацию таким примером: человек, у которого есть все деньги всех банков государства, но которому не позволено потратить ни копейки из них.

Юноша тяжело дышал, но затем справился с собой:

– Учитель математической философии поучал, что ограничением бесконечно возможного ты получаешь, конечно, реальное. Таким способом бесконечное сознание переходит от бесплодного потенциала к подлинному творению – чтобы сделать что-то помимо имеющегося бытия существования. Он начинает действовать и воплощать свои идеи… Свои фантазии. Он начинает тратить свой банковский капитал в цивилизационные преобразования социоэкономики.

Матвей, взяв себя в руки и взнуздав эмоции гнева, совершенно хладнокровно продолжил:

– Олег Исаакович, я факультативно специализируюсь на новейшей истории планетарной социологии. Тенденция последних двух лет – это сокращение лиц из находящихся на попечении компаньонов в десятке получающих национальный грант в академию, при этом работы интернатских учащихся по исследованию и потенциалу продвижения в наследстве технологий ариев уже уверенно превосходят тезаурус наследия – это по относительному удельному весу из всей выборки со всеми остальными проходящими в академию. Господин Косенко, констатирую, что в выстраиваемой системе я фактор сбоя системы. Думаю, что не ошибусь, проверив по итогам зачисления, что среди занявших места в списке и прошедших метаморфозу людей моего уровня не будет, но все они окажутся родственниками известных фамилий управленцев РФ или регионов Земли.

– Матвей, прошу тебя, успокойся! – Директор школы-интерната Фонда компаньонов Косенко отвёл глаза. – Я уверен, что тебе всегда найдётся место в Кооперативе компаньонов с такими блестящими способностями…

Матвей спокойно достал из внутреннего кармана пиджака широкую наградную пластину с тут же развернувшейся голо золотого глифа – приз к грамоте победителя в обучении. Несколько мгновений рассматривал её, затем приподнял перед собой, чтобы глиф играл всеми красками цветов заключённой в нём информации в лучах солнца, и небрежным движением сломал, звон металла ещё раздавался в кабинете, когда две половинки были брошены на стол директора.

– Вы ни в чём не виноваты. Вы не препятствовали моему обучению и запросу на индивидуальную метаморфозу по достижении установленных нормативов по тестам, хотя и в нарушение сроков и процедуры, ведь я прошёл её не в «солнечной долине», а в этом интернате. Видимо, меня отличает от обучаемых не только изменившийся цвет волос и глаз, но и нулевой личный счёт.

– Позволь, я узнаю и проверю, в любом случае помогу твоему наилучшему устройству. Ведь я знаю всю иерархию и порядок прохождения по отбору, – встрял тут же Косенко.

– Вы же понимаете, что получив уровень, я владею всей этой информацией. К тому же анализ помог мне сравнить возможности безнадзорного сироты и отпрысков родителей, занимающих ключевые посты в администрациях и корпорациях Земли, особенно когда те честолюбивы и не отлынивают от обучения. Пробиться сквозь эти ряды трудно, а я смог! И вы это знаете!

Директор уныло, мрачно посмотрел на Матвея:

– Знание – очень опасная сила, юноша. Это не про математическое мировоззрение многомерности и стратегии принятия решений в многокомпонентных системах с имеющимися неизвестными факторами, в чём вам нет равных, юноша, а про твои успехи в социологии, политологии, истории России и последующей Руси Дома русских…

– Что дало мне не только кругозор, но и знание всех технологий политики и проблем социумов, – спокойно парировал Матвей.

– Я бы хотел надеяться, что ты не будешь строить свои планы с включением в них фактора мести. Это разрушит твою жизнь. Строй гуманистическую программу, хотя бы ради нашего интерната.

– Хорошо, учитель. Преподавая историю, вы хорошо показали, что невежество и сильные чувства – это путь неудачника и глупца. А полученное пятое планетарное место реально меня из этой социальной группы исключило.

– Это так. Что ты намерен делать?

– Я ещё не определился. Ведь только сейчас я узнал о сломе всех моих планов.

Матвей задумался.

– Мне остаётся только вступить в Команду компаньонов, начну с новиков. Насколько я знаю, они ценят тех, кто достиг результатов.

Лицо директора покраснело. В его глазах что-то мелькнуло. Директор заметил удивление наблюдательного выпускника. Он тут же принял официально доброжелательный вид и потерявшим всю доброжелательность голосом произнёс:

– Надеюсь, ты шутишь? Это не для тебя – силовые операции. Твой ум – и вояки? Среди этих хладнокровных практиков ты загубишь достигнутое.

– Но у них высшие достижения по уровням и твёрдые нравственные принципы.

– Нравственные принципы? Что ты понимаешь в их организации, мальчишка? Я содрогаюсь при одной мысли о них.

«Я, кажется, вскрыл что-то тайное и опасное, что скрывают от меня», – отметил Матвей Квачков.

Директор замер, наблюдая, как Матвей тихо закрывает двери, ещё секунду, как замороженный, сидел выпрямившись, а затем, как будто весь воздух вышел из него, склонился, расслабив до этого опёршиеся на свой роскошный стол локти.

– Ты всё слышала. Какие выводы сделала?

Стена слева от кресла директора отъехала в сторону. Скрытый за ней наблюдательный пост, довольно просторный для одного человека, был полностью оборудован биосканерами для наблюдения за посетителями.

– Его знания и потенциал при отсутствии психологического опыта их применения – всё равно что старые книги на полках в нашей библиотеке: они есть, но не действуют. Не дай Бог компаньоны обнаружат, как он на самом деле сдал экзамены. Тогда нас ничто не спасёт.

Косенко побарабанил пальцами по столу.

– Мы успешно его отстранили от взлёта в карьере, использовав собственную капсулу медицинского центра для метаморфозы, и хорошо, что этот фельдшер-алкоголик всем обязан мне. Он превзошёл четвёртый уровень, фактически у него сейчас полный пятый высших профессионалов планеты, но теперь это не вскроется до следующей метаморфозы, а за это время все данные из оперативного архива сотрутся в обычном порядке при диспансеризации остальных воспитанников интерната. Что мы упустили с тобой, Изольда?