Денис Мисюля - Тоби Никельсон и код совершеннолетия

За 4 года ничего не произошло. У меня стабильная работа. Я дружу с несколькими девушками и парнями. Учусь. В целом я свыкся с тем, что случилось. Я хотел писать в блокнот каждый год, но тогда бы он слишком быстро закончился, поэтому я решил фиксировать только важные вещи. Например, сейчас я могу уверенно сказать, что четырех лет – вполне хватает, чтобы прийти в себя и начать новую жизнь.

Я стану отцом. У меня появилась семья.

Родился сын. Мы счастливы. Почему-то пришла мысль, что вскоре он начнет участвовать в соревнованиях, чтобы выбраться из Подземелья.

Как-то я забыл про блокнот. Сыну уже 11. Я старею. Скорее всего, на работе меня больше не повысят. Жена жалуется, что я мало зарабатываю. Мы ссоримся. Сын увлекся наукой, хотя я думаю, что он еще слишком мал. Наверное, у меня начинается кризис среднего возраста. Я опять думаю о том, почему у меня не получилось победить, был ли шанс как-то обойти систему. Я начал анализировать данные всех соревнований, чтобы постараться найти какую-то закономерность.

Я разочарован. За два года так ничего и не удалось сделать. Сотни данных об участниках, о баллах, но все равно нет никакой связи. У меня ощущение, что баллы выставляют субъективно и для Правительства это развлечение. Сын уже дважды пробовал участвовать, но оставался за пределами сотни. Он даже не старается. Не могу поверить, что он пока не горит желанием изменить мир и выбраться из Подземелья.

Думаю, что не стоит больше писать. Мы с женой практически не разговариваем. Сыну 16 лет. Остаются последние годы, чтобы попробовать выиграть соревнования. Он по-прежнему не старается. Я злюсь с каждым годом все сильней, а он только все больше уходит в науку. Недавно арендовал какой-то амбар возле вокзала и целыми днями торчит там. Боюсь, что это может плохо кончится.

Я старею быстрее, чем хотелось бы. Весь седой. Постоянная депрессия. Осталось немного времени – и меня отправят в деревню.

В этот год он тоже не выиграл. Говорит, что в будущем не будет участвовать вовсе. Я уже думаю, что пришло то время, когда молодежь хочет остаться в Милче. Может, Правительство уже так прополоскало им мозги, что теперь они все реже и реже участвуют в соревнованиях? Этот год был намного лучше, чем предыдущие. Я начал учиться рисованию, стал больше читать. Мне кажется, моя жизнь обретает смысл. Наверное, в душе я успокоился, больше нет тревоги. Оставшийся кусок жизненного пирога хочется наконец-то распробовать. Я буду откусывать его маленькими кусочками и наслаждаться каждым так долго, насколько это возможно. А если будет получаться, то я обязательно угощу кого-нибудь.

В комнату кто-то зашел. Родители вернулись раньше, чем Нина предполагала. У Роберта сразу случился испуг: сердце стремительно куда-то провалилось, зрачки моментально расширились. Он суетливо спрятал книгу под подушку и лег в странной, неудобной позе.

Они остолбенели. Роберт с Ниной никогда не лежали вместе в кровати.

Нина моментально начала оправдываться. Она, словно мальчик, которого застукали за онанизмом, тараторила что-то про уроки и неформальное общение в рамках курса по современной литературе. Родители точно не верили ее словам и наверняка подумали о том, что практически застукали Нину и Роберта.

В тот день Нине и Роберту так и не удалось дальше продолжить чтение. Блокнот остался лежать под подушкой. Роберт хотел его забрать, но ему пришлось быстро слезть с кровати, чтобы не столкнуться с тирадой неудобных вопросов. Он еще немного побыл в гостях и при первом удобном моменте, когда родители Нины занялись приготовлением еды, попрощался со всеми и ушел к себе домой.

По дороге мысли так и крутились вокруг блокнота. Он хотел дочитать историю как можно быстрее, хотел узнать, чем она может быть ему полезна. В его мечтах блокнот уже помог ему получить засекреченную информацию, выиграть Соревнования и выбраться из Подземелья.

Конечно, ему было жалко друзей, но желание попасть на Землю начало его поглощать. Он тут же вспомнил про Тобиаса, который отправился на Север, но затем подумал, что ему не стоит волноваться. Если он там и останется, то это будет означать одно: у Роберта не будет конкурента. Через секунду он сам себя одернул. Нельзя же так. Это друг, лучший друг. Его мысли стали путаться. Он то убеждал себя, что надо оставаться командой, то вновь думал, что надо оторваться от всех и выбраться на Землю. С другой стороны, в блокноте вообще могло не быть никаких секретов. История могла оборваться, едва начавшись.

Дома он сразу лег в кровать, но заснуть не мог. От мыслей было не избавиться. Сердце билось так сильно, словно он только что пробежал несколько километров. В какой-то момент он все-таки провалился в глубокий сон без сновидений.

Тобиаса разбудил библиотекарь. Он хлопнул перед его носом книгой, а потом быстро, но очень тихо заговорил. Он словно боялся, что кто-то может услышать их разговор. Его зрачки бегали, да нет, они носились по глазницам.

– Ты что тут забыл? Откуда пришел? Кого-то привел за собой? Смотри, тут люди в библиотеку ходят не поспать, а за книгой время провести.

Тобиас быстро пришел в себя, но ответить библиотекарю ничего не смог, он только протянул стопку писем, которые у него были.

– Так вот чего ты пришел. Значит, никого не привел. Значит, можно успокоиться. А ты сам откуда? – все еще волнительным и тихим голосом говорил библиотекарь.

Тобиас хотел ответить, но библиотекарь уже отошел в сторону и начал сортировать письма, постоянно что-то бормоча себе под нос. Тобиас протер глаза, встал с кресла.

– Как мне попасть в 15-й район. Я иду к старикам. Можете мне помочь?

Библиотекарь изменился в лице и смотрел на Тобиаса недоумевающе.

– 15-й район? Ты ничего не перепутал? Это 15 дней идти вглубь. Это сумасшествие. Ты можешь погибнуть, если и не по дороге туда, то по дороге обратно. Оттуда очень сложно вернуться. Туда не могут даже нормально доставить почту. Редко кому приходится спускаться в 15-й район и дальше. Это отрезанные от цивилизации секторы. Туда еду привозят раз в неделю, чтобы оставшиеся старики не умерли с голоду. Я советую тебе туда не ходить.

– Но…

– Это нелепо. Я уверен, что ты только потеряешь время. Остановишься в 7 или 8 районе. А что если случайно запутаешься? – продолжал библиотекарь, совершенно не обращая внимания на Тобиаса.

– Но…

– Нет никаких но. Ты совершенно не знаешь, что Север может сделать с человеком. Тут нет поблажек.

– Стоп, – выкрикнул Тобиас. – Я собираюсь добраться до стариков. Мне надо с ними поговорить. Вы можете мне в этом помочь? Если нет, то я найду кого-нибудь еще в этом районе.