Дмитрий Антонов - Изначальные

Девица вскочила и, накинув прозрачный балахон, выбежала на балкон, скрывшись в покоях Градимира.

– Так это ещё и не твоя служащая! – воскликнула Лада, затем метнула меч, лезвие воткнулось в обитую деревом стену, аккурат, в пол-локтя от головы. – Да ты подлец, Волибор! Не смей более к ней приближаться!

Выходя из опочивальни, княжна не обратила внимания, как наступила на свой так бережно хранимый подарок, а Волибор налив мёда, дрожащими от злости руками, жадно выпил весь кубок без остатка.

Выбежав в коридор, Лада понеслась встречать вернувшихся охотников. Перехватив у обедни, да сердечно поприветствовав, она потянула близнеца за локоть. Затем впихнула в одну из близлежащих комнат.

– Куда ты его? – крикнул вслед отец, а дядя и двоюродные братья весело рассмеялись.

– Тут недалеко, – улыбнувшись, ответила Лада, запихивая Градимира в кухню.

Кашевары и поварята готовили ужин для августейших особ, прислуга сносила дикорастущие яства, работа кипела, но, когда к ним ввалились наследники престола, все замерли.

– Прошу выйти, – приказала княжна.

Подчинившись повелению дочери своего владыки, кухня опустела.

– Ты ведал, ведь так! – без лишних слов начала Лада. – Ты знал, и все равно предпочел быть вымазанным в грязи в моих глазах, но не предал брата! – Градимир молчал. – И много он дев испортил, если не считать твою служанку Авдотью? – брат зарычал.

– Вот стервец! Все же тронул дивчину!

– Как будто ты не знал! – но по взгляду брата было видно, время для притворств прошло.

– Я его проучу.

– Вставай в очередь! – не унималась Лада. – И как долго ты знаешь?

– Пару месяцев точно, но скорей всего это началось намного раньше, – он устало опустился на скамью, сестра присела рядом.

– Его совратили?

– Мне так не кажется, уж больно нахально ведет себя Волибор.

Лада громко вдохнула.

– Говнюк. А я-то думала, ты над ним издеваешься наедине, раз Волибор так ретиво тебя при всех задирает, но, похоже, это и есть его нормальное поведение?

– Да, – вздохнул Градимир, – добавить мне нечего.

Напряжение понемногу начало отступать, вместо него пришла усталость. Лада положила голову старшему брату на плечо, успокаиваясь и ища поддержки.

– И как мы поступим?

– Отец не простит Волибора, если узнает.

– Но Градимир, и оставлять так нельзя! Однажды ты не сдержишься и выбьешь дурь из Волибора, я знаю. Тогда перед отцом встанет вопрос – кого наказывать. Я не хочу, чтоб это был ты!

– Почему ты так считаешь? Я умею врать.

– Расскажи это конюху, ха! Врунишка-Градимирушка, не смеши, а если без стёба то Волибор настолько коварен, что способен оболгать, не моргнув глазом. Меж магами ходят слухи, будто едет к нам князь сарматский и едет не просто так, хочет свататься и жениться на мне. Поэтому меня может не оказаться рядом, а врать ты – старший братик, так и не научился…

– Я справлюсь сестрица, тем более порочность брата можно вылечить.

– Ох, и оптимист же ты Градимир, – отстранившись, посмотрела брату в глаза Лада. – Не верь Волибору, тьму узрела я в его душе, поэтому собираюсь обратиться за помощью к Светозару.

Брат взволнованно схватил за руку.

– Нет Лада! Для Волибора это путь в один конец! Нужно протянуть руку помощи брату и поддержать, дабы он взрастил свою честь, а не лечить ампутированием части души. Это поможет, но после, Волибор никогда не станет прежним. Мы лишим его радости жизни!

– Ты прямолинейный до неприличия! Маги ведь не отсекут ему ничего лишнего? – забеспокоилась Лада.

– Они-то нет, но другие могут, если брат продолжит свое распутство. А вот что заберет Чудо-камень, так это радость от услады, и когда Волибор наконец-то женится, то не познает любви. Поэтому своим поведением я хочу донести до него предупреждение, каким будет реакция родных поруганных, даже с их согласия, дев. Подобное, как ты знаешь, заканчивается кровью.

– Тогда как нам ограничить его любиобилие?

Градимир надолго замолчал, оценивая, стоит ли доверить свои мысли.

– Думаю, тебе, как княжне сделать это гораздо проще, – осторожно начал он. – Ведь многие девы не чтут старые заветы, и любятся с мужами, не вступая в брак. Таких и надо приставить к Волибору с их согласия, разумеется, да слово взять, что сие неузнано будет, а за услады доплачивать.

– Это мерзко! – воскликнула Лада. – Но, похоже, ради родной крови придётся выпачкаться в дерьме!

– Выбирайте выражения княжна, – игриво-напыщенно молвил Градимир. – Вы не в казарме!

Лада засмеялась.

– Хорошо. Но нужно обставить все так, чтобы он скрывался о сём, да на совесть давить почаще, глядишь перебеситься. Кстати, как ты братец миновал этот период?

Градимир смущенно покраснел.

– А я его и не прошел. Лишь тренировки помогают мне снимать напряжение.

Сестра хлопнула его по колену и встала.

– Ну что ж сегодня я видела Авдотью, и она очень недурна, представляю, как ты мучаешься по утрам.

– Ой, и не говори сестрица, – поднялся следом Градимир. – Ну что в обедню?

– Да, – согласилась Лада и, взяв брата под руку, зашагала рядом. – Действуем, как условились?

– Именно. Это семейное дело…

Резиденция Уэндемов считалась, чуть ли не сараем, по сравнению с дворцами других знатных домов, тем не менее, родство с правящей династией делало любые светские мероприятия, проводимые там, обязательными для всей западной знати.

Сложенное из красного гранита, здание являло собой единственный образчик древней культуры, из стародавних времён, корни которой располагались в далёкой-предалёкой родине. Широкие барельефы, украшенные крылатыми львами, соседствовали с колоннами в виде колоссов пурпурных имперских воинов, некогда покорённых королём завоевателем – Георгом Первым Эйлестером. Маленькие окна, словно бойницы, говорили о приверженности ваятеля архитектурному стилю древней эпохи, когда былое королевство, воевало со всем и вся, поэтому, каждое строение в древних городах утерянной родины, выполняло роль оборонительного сооружения. Хотя сейчас это и неактуально, но предки Уэндемов решили отдать дань своим корням, и как напоминание о былом величии, возвели резиденцию именно в стиле архаики, дабы юная поросль помнила о традициях и корнях, порождённой ими цивилизации.

Многие считали это декадентством, тем не менее, единственное в своем роде сооружение являлось некой достопримечательностью, и напоминанием, по мнению иных, о трагедии, случившейся много веков тому назад.

Остальные предпочитали возводить строения из обычных серых камней, с последующей отделкой, и каждый дом старался богатством и размером потягаться с той красотой и притягательностью, что таила в себе, древняя архитектура резиденции Уэндемов. Но тщетно.