Виталий Останин - Регрессор

Терри на этот факт отреагировал ожидаемо. «Гипноз!» И с серьезным видом понес какую-то ахинею о скрытых ресурсах организма, о способности к саморегенерации, которую Гунг пробудил, введя раненого в транс! Но как по мне, он и сам не особо в это верил. Просто уперся лбом в материалистическое восприятие мира и защищался умными словами от того, чего не мог понять.

А еще я заметил, что ученый, когда ему выпадала такая возможность, с горящими глазами наблюдает за творимой чернокожим волшбой.

– Это хорошо, – нейтральным тоном произнес профессор. – Гунг – могущественный колдун.

Раскручивал Касана на разговор. Ведь о «нашем» капитане мы почти ничего не знали. Хитрец!

– Не очень, – сморщил лицо надсмотрщик. Оглянулся по сторонам и шпионским шепотом сообщил: – Слабый стал! Сегодня в бою первые стрелы только отвел! А второй залп наших троих убил! Выдохся!

Я оживился, но виду не подал. Так и остался лежать лицом на весле. А Терри продолжил «колоть» Касана.

– Как так, выдохся? Не понимаю!..

– Данган у него небольшой, – продолжил сплетничать пират. – На два-три нормальных ката . Больше не может. Больше ката – лежит потом день, как мертвый.

Сразу два незнакомых слова. Про данган у меня сразу ассоциация пришла в духе казарменного юмора. Чушь, конечно! А вот что такое ката? Профессор же и виду не подал, продолжил управлять разговором. И когда Касан стал рассказывать, как дангана Гунга не хватило на ката лечения после боя, до меня дошло, о чем он говорил. В очень общих чертах.

Когда наш надсмотрщик, наговорившись, отправился на палубу принимать участие в дележке добычи, Терри пояснил то, о чем я и сам догадался.

– Данган – что-то вроде личного запаса силы колдуна! А ката…

– Заклинания!

– Ну, назовем их так пока, – слегка недовольно согласился Александр. – Но важно не это!

– А что? – Что его так взбудоражило-то?

– А то, что у Гунга силы истощены, вот что! И это дает нам шанс на побег!

Я осмотрел ученого сверху донизу. Пристально так. За два месяца элегантный и уверенный в себе аристократ превратился в поджарого и грязного оборванца. С лица ушло постоянное выражение превосходства, черты заострились. Сделав светило имперской науки похожим на беглого каторжника. Серьезного такого душегуба с десятком убийств за спиной. Впечатление дополняли и развившиеся от гребли мышцы плечевого пояса. При каждом движении они ходили под кожей, как змеи.

– Что вы так смотрите, Серт? Я, по-вашему, глупость какую-то сказал?

Мы говорили на родном языке, поэтому не боялись, что нас подслушают.

– Честно говоря, да! – ответил я. – Мы в море, непонятно, где оно находится. Окружены двумя десятками пиратов с тесаками и луками. Я уж не говорю про цепи, которыми мы прикованы к скамьям! О каком побеге тут можно говорить?!

Терри растянул губы в улыбке.

– Признаться, я не ожидал такого падения духа у подпольщика с вашей репутацией! Вы же с режимом боролись сколько? Лет пять? И вас удерживали такие условности?

Я поднял руку и звякнул цепью.

– Это не условности!

– А так? – и ученый вытащил из кармана грязных клетчатых брюк, единственной оставшейся у него детали гардероба, тускло блеснувший бронзой ключ. И тут же спрятал его обратно.

У меня дар речи пропал. У него есть ключ от кандалов? Но как? Когда?

– Господи, дышите, Серт! – хохотнул Терри. – Вы меня пугаете своим красным лицом! У вас не тепловой удар?

– Как? – только и выдохнул я.

– Как, как… Спер у надсмотрщика во время одной из наших бесед. Он был пьян и не заметил.

– И давно?

– Дня три назад. Помните, после того боя?

– И молчали все это время?

– А о чем говорить, Серт?! Ключ сам по себе не дает нам ничего. Как вы верно заметили, вокруг незнакомое море и два десятка вооруженных пиратов. И чернокожий колдун с непонятными возможностями, которого вы не упомянули! Побег попросту не имел смысла! Проклятый чернокожий превратил бы нас в статуи щелчком пальцев! Но теперь, когда нам известно о его слабостях…

И он довольно прищурился.

Вот же хитрый тип! Пока он рассказывал свой план побега, я не знал, чего хочу больше: прибить его за молчание или расцеловать.

– Бежим сегодня ночью. Когда все заснут, снимем цепи. Проберемся к колдуну и убьем его. Заберем свое оружие – оно же у него в котомке за спиной, верно? И, как вы там революционеры говорите? Делаем ноги!

Он чуть развел в стороны руки, как бы говоря: «Ну, как вам план, Серт?»

– Вы гений!

– Мне говорили.

– Это не похвала, а ирония! Как вы думаете, далеко мы убежим от этих людей? Хорошо, мы убрали колдуна, но что дальше? Без припасов, не зная даже направления – долго мы продержимся до следующей опасности? Нет, вы молодец, Терри, это не ирония. Но план – дрянь.

– Вот как? – профессор ничуть не расстроился. – Ваши идеи? Полагаю, они есть? У вас же огромный опыт в этих вопросах.

– Есть! – я усмехнулся. Чувствуя, как возвращается в сознание раба тот самый Янак, которого прозвали Красным. – Есть!

Все прошло без сучка, без задоринки. Во вторую половину ночи, когда без задних ног спали и рабы в трюме, и корабельная команда, мы вскрыли замки на своих кандалах. Ступая тихо и дыша едва-едва, выбрались на палубу и присели у борта, осматриваясь. Светила луна, такая похожая и непохожая на нашу. Ее для наших привыкших к сумеркам трюма глаз было достаточно.

Часть команды дрыхла на палубе, часть на песке возле костров – кают на этом судне не было. Колдун спал в небольшом отдалении от всех остальных, как бы подчеркивая свой статус. А может, пираты его сами побаивались и старались без необходимости не приближаться? Плевать! Нам это было только на руку.

Караульные – два человека – стояли в отдалении, охраняя периметр, а не внутреннее пространство. А зря, ребяты! Ой, как зря! Вы еще, сволочи, не сталкивались с восстанием угнетенных масс! Ну ничего, я вам сегодня устрою знакомство с этим явлением.

С колдуном мы не рисковали. Слабый он там, нет – неважно! Исходим из того, что он самый опасный для нас человек. И действуем наверняка. Профессор остался у борта наблюдать за караульными, а я подполз к чернокожему. Он спал на спине, что определило способ убийства. Подняв сцепленные в замок руки, я резко и с силой опустил их на горло колдуна. Целя в кадык.

Хрустнуло. Чернокожий задергался, засучил руками и ногами, но ни вдохнуть, ни позвать на помощь не смог. Дрянная смерть. Человек не сразу умирает, а только теряет возможность дышать. Но какое-то время еще соображает. И, судя по налившимся кровью белкам, колдун все понял. И боролся до тех пор, пока были силы. Молча и обреченно.

Я держал его до тех пор, пока тело не обмякло. После чего приступил к обыску. Оглянувшись только на профессора и получив от него сигнал, что все спокойно.