Андрей Ливадный - Тест на респаун. Темный рубеж

Ветта была пространственным художником, а это намного больше, чем 3-д. Ее работы поражали воображение емким акцентом на какой-либо детали, от которого мурашки пробегали по коже, – она всегда добивалась «эффекта присутствия».

Лучи восходящего солнца брызнули через прореху в облаках, подмешивая оранжевые оттенки в седину туманного перевала.

– Сурово…

Ветта обернулась.

С Антоном она была знакома лишь заочно. Он координировал проект и сегодня должен был принять работу. С вида обычный парень лет двадцати пяти, хотя аватар далеко не всегда соответствует истинному облику его владельца.

– Сурово и холодно, – Антон подошел к костру.

– Не нравится? – Ветта не смогла скрыть волнения. – Я ведь направляла эскизы.

– Наоборот, все замечательно, – он пристально осмотрелся. – Честно говоря надоела пастораль [4] Пастора́ль (фр. pastorale – пастушеский, сельский) – жанр в литературе, живописи, музыке и в театре, поэтизирующий мирную и простую сельскую жизнь. . Тошнит от нее. Как и от чистеньких городов, – он наклонился, подобрал ржавый обломок меча, и в глазах вдруг промелькнуло что-то дикое, первобытное. – Где респ? – он аккуратно положил железку на место, словно не хотел до поры нарушать композицию.

– Пойдемте, – Ветта жестом указала на ветхую дверь.

На первом этаже укрепления каменные плиты пола прорезало золотистое сияние: символы образовали две пересекающиеся окружности, обозначающие портал для мгновенного перемещения между регионами и точку возрождения.

Ветта старалась не выдать волнения, но получалось плохо, – ведь это был ее первый дизайнерский проект в цифровом пространстве «Земли Избранных», – мира, пронизанного нейротехнологиями, обладающего потрясающей достоверностью, фактически неотличимого от «реала».

Антон осматривался внимательно, цепко, заинтересовано. Старая крепость повсюду хранила следы былого. Запах тлена давно улетучился. Сизый мох поглотил останки защитников укрепления, но кое-где еще можно было заметить немые свидетельства отгремевшей битвы, – щит с истершимся гербом, пробитый арбалетными болтами, латную перчатку, обрывок кольчуги… Сумрак таился по углам просторного помещения, мерклый свет занимающегося утра сочился сквозь пролом в своде, на выщербленной кладке виднелись следы копоти, дверной проем, за которым начиналась винтовая лестница, наполовину скрывала завесь из паутины.

Антон вытащил факел из ржавого держателя. Длинные тени метнулись по стенам, в изменившемся освещении проявились новые детали: в дальнем углу за ветхой деревянной перегородкой он увидел опрокинутую скамью, стол, на нем серебряный подсвечник, густо покрытый патиной, а на стене – обрывок гобелена и портрет незнакомки в потемневшей раме. Пожар каким-то чудом пощадил эту деталь интерьера.

– Кто она? – спросил Антон.

– Не знаю, – легкая улыбка тронула губы Ветты. – Вам решать.

– Можно на «ты», – он вернул факел на место, и сумрак вновь укутал таинственный юный образ. – Здесь все отлично. Давай пройдемся по другим помещениям.

Несколько часов они осматривали интерьеры, созданные силой воображения Ветты, затем вернулись наверх к костерку.

– Отличная работа, – Антон долгим пристальным взглядом окинул окрестности. Солнце уже взошло, пригрело озябшую за ночь землю. Чуть ниже, во впадине клубилась дымка облачности, туда уводила вымощенная камнем дорога. – А что в котловине?

– Там я планирую создать горный оазис с мягким, ровным климатом и богатой растительностью, – идеально для резиденции. Я еще не приступала, нужны пожелания заказчика относительно архитектуры.

– Хорошо. Переговорю с ним. Историю этих мест придумала?

– Ну, пока еще в процессе. Я ведь художник, а не литератор, – Ветта смутилась.

– Ничего, справишься. А эскизы тварей, что обитают в этих руинах, готовы?

– Да, – движением руки девушка спроецировала несколько изображений и спросила: – Почему в таких местах всегда предполагается наличие злобных, уродливых созданий?

Антон лишь пожал плечами.

– Наверное, мы все нуждаемся в демонах? – усмехнувшись, сказал он. – Красивый, уютный оазис в окружении диких, суровых земель, – есть что защищать. Хороший способ отвлечься от повседневной суеты и уж всяко лучше, чем бороться с тварями, что живут внутри тебя.

Ветта с сомнением взглянула на Антона. Ну какие у него могут быть демоны? В двадцать-то лет? Или за аватаром скрывается человек, уже достаточно хлебнувший в жизни?

– Иногда хочется обо всем забыть, – глухо добавил он, подтверждая ее догадку. – Так чтобы воздух обжигал, враг был бы очевиден, а пламя костра обретало ценность и смысл… – Антон вдруг осекся, – при полном безветрии осенние листья, щедро устилающие каменную площадку, вдруг взметнулись высоко вверх, закружили стремительным шуршащим смерчем, и начали опадать бессильным ворохом.

– Красивый спецэффект. Неожиданный.

Ветта побледнела.

– Наверное сбой. Я такого не создавала!..

«VR» неожиданно «залагала», будто некое событие востребовало всю процессорную мощность, отданную на поддержание этого региона «Земли Избранных». Аватары Ветты и Антона потускнели, теряя детализацию, несколько парящих над плато птиц теперь двигались рывками.

Высочайшие технологии, создающие эффект полного присутствия, вдруг зверски оскалились, порождая явления, никем не запланированные: в нескольких местах скалы неожиданно начали менять фактуру и свойства, оплывая, будто воск, воплощаясь в тех самых демонических фигурах, эскизы которых только что показывала Ветта.

Она невольно взвизгнула. Полный реализм ощущений мгновенно взял свое: ужас захлестнул рассудок девушки, ведь ближайшая тварь уже полностью сформировалась в жутких подробностях отталкивающего, смертоносного облика.

Сформированный из каменной глыбы демон смрадно выдохнул. Теперь он состоял из плоти и крови, но со шкуры еще осыпалась известняковая крошка, а в скале образовалась глубокая выемка, с мягкими, как будто оплавленными краями.

Облик чудовища слегка оттеняла и скрывала дымчатая аура.

– Берегись! – Антон схватил валяющийся на земле обломок ржавого меча, заслонил собой Ветту, встав между ней и кошмарными тварями, невероятным образом отвоевавшими себе ресурсы цифрового мира. Все происходило стремительно, необратимо, вопреки алгоритмам безопасности «Земли Избранных».

Миг – и длинная когтистая лапа демона смела Антона, отшвырнув его в сторону, как букашку.

Располосованный когтями аватар мешковато осел на залитую кровью землю.

Ветта бросилась прочь, но куда там…

Удар, вспышка боли, краткие секунды небытия, и она, содрогаясь, ощутила себя возродившейся среди золотистого сияния. Рядом, хрипя, лежал Антон. Он нашел силы привстать, пошатнулся, придерживаясь за стену, в неровном свете факела сделал пару неуверенных шагов, – только что пережитая смерть оставила неизгладимый отпечаток, ведь уровень реализма составлял сто процентов.