Андрей Вичурин - Байт III. Звезда и Смерть Шшлемхх Аинна

Ошо .

Антон.

Неизвестный мир на краю Вселенной.

Портал доставил нас в просторный и светлый зал, вдоль стен которого, стояли богато отделанные кресла с высокими изголовьями и витыми резными подлокотниками. Свита степенно удалилась, оставив нас одних. Видимо я внушал им безусловное доверие, раз и десяток охраны покинул зал по команде старшего, аккуратно притворившего за собою двери.

У дальней стены, на небольшом возвышении, в обрамлении настенных барельефов, уютно пристроился роскошный широкий, возможно двуместный трон, на сидении которого, почти сливаясь с окружающим фоном, небрежно развалившись, лежала большая радужная саламандра.

При нашем приближении, она лениво открыла один глаз и, разглядев, кто пожаловал, ловко скользнула вниз, спрятавшись под трон и истаивая.

– Ааштони! – с глубоким поклоном сложила ладошки на груди девушка, украдкой заглянув под трон. – Прошу тебя, займи подобающее тебе место!

– Э-э. Уважаемая… – она не поднимала головы, видимо, у них тут не принято представляться без спроса. – Хорошо. Но как же Вас зовут, милая хозяюшка?

– Кссенишшаль Уиллиссьями Амасси! – прошелестела та в ответ, по-прежнему кланяясь. – Из гнезда Уиллиссьями Паашши Амасси. Мой дядя, – Владетель и Защитник всех этих земель. Король Ассахты, – Массишшим I. Я его единственная племянница, и, вообще, единственная девочка в семье. Остальные – все мальчики. И, очень прошу, обращайся ко мне на «ты»!

– Меня… – хотел представиться я одним из своих родовым имен, внезапно вспомнив об аристократической крови, якобы текущей в моих венах.

– Ты – Ааштони, Объединитель! – перебила она меня. – Для всех дактили этого достаточно!

– Что ж… Можно мне называть тебя Ксюшой? – поинтересовался я, деликатно беря ее за локоток, от чего ее милое золотистое личико стало набирать оттенок червонного золота, видимо так она краснела.

– Как тебе угодно, Великий! – покорно согласилась девушка.

– Хорошо, раз уж мы на «ты», то зови меня просто Антоном. Без всяких «великих» и прочего. Договорились? – я слегка сжал ее руку, от чего она приобрела еще более насыщенный цвет рассветного солнца. – Скажи, Ксюша, а почему у вас ни у кого ников нет? – этот вопрос заинтересовал меня сразу же, как только я натолкнулся на герцогиню со свитой, но задать его получилось только сейчас.

– Прости, Великий! Я не понимаю…

– Ну, надпись такая над головой, с именем и уровнем, – пояснил я, уже начиная догадываться, в чем дело. – И я еще раз прошу, – я просто Антон!

– Я никогда не видела ни у кого надписей над головой, – произнесла она озадаченно, – На теле рисунки, на лице, – да. На голове, – да. А над? Нет.

– Может быть, присядем? – предложил я. – И, хватит кланяться, пожалуйста!

– Я не могу сидеть в твоем присутствии, пока мы не женаты, – распрямляясь, возразила девчонка.

Ага. Опять за рыбу гроши. Как же ей объяснить всю бесполезность попыток женить меня насильно? Рубануть с плеча, – мол, нет, и точка? Обидится, пошлет, и – «аста ла виста, бэби»? Или, обидится и не пошлет? Тогда, как быть?

– Но, ты можешь мне приказать… – призналась герцогиня, нервно теребя рукав чадры. – И я, обязана выполнить приказ будущего мужа.

– И ты станешь выполнять все, что я тебе прикажу? – мне вдруг захотелось проделать эксперимент, подобно Эдди Мерфи в фильме «Поездка в Америку», когда он своей невесте приказал прыгать на одной ноге и гавкать одновременно.

– Если это не навредит гнезду, Ааштони… – она заглянула мне в глаза. – Что бы я ни делала, или не делала, – я никогда не смогу нанести ему вред. Даже по прямому приказу. Даже, если прикажут сами боги!

– Хорошо, Ксюша, – согласился я, присаживаясь на краешек трона и устыдившись своего мимолетного идиотского желания.

– Я от тебя такого никогда не потребую! А теперь, я приказываю сесть на этот трон рядом со мной! – надеюсь, я не делаю чего-нибудь уж совершенно непоправимого, а то, кто их знает, со всеми их прибабахами и местечковыми табу?

Герцогиня, исполненная достоинства, примостилась на остающееся свободное место, вполоборота повернувшись ко мне.

«А она действительно, очень красивая!» – подумал я, краем глаза наблюдая ее необычный, и чем-то притягивающий взгляд изящный профиль. Девочка-то, с «изюминкой»! Весьма привлекательная, не смотря на непривычную для человека цветовую гамму и тактильные ощущения, вызываемые ее слегка шершавой, больше похожей на гладкую замшу, кожей.

Ладно, не буду ходить вокруг да около. Отшить и обидеть ее, я всегда успею. Попробую просто поговорить для начала, как с обычным разумным.

– Ксюша! – я взял ее узкую ладошку в свою руку, с все возрастающей паникой чувствуя, как наполняется светлой радостью вечная пустота в районе солнечного сплетения и блаженно ноющее замирание, дергающее низ живота.

Похоже, клиент дозревает! Это я про себя. Еще полчаса, и можно будет свадьбу справлять. Меня сразу же, при первом общении с герцогиней, заинтересовала неестественно быстрая реакция моей внутренней сущности, вызвавшая не присущую мне обычно игривость и жгучее желание нравиться. Неужели она какие-то феромоны выделяет? – Скажи мне, пожалуйста, зачем ты стараешься вскружить мне голову?

Она стала шафрановой с изумрудинкой. Зрачки сузились, почти пропав, и вся ее поза выражала негодование, однако без малейшего шевеления.

– Я думала об этом… – тихо призналась герцогиня по прошествии нескольких мгновений, потраченных ею на овладение собою. – После того, как ты ТАК поступил со мною, мне не жить! Нигде и ни с кем, кроме тебя!

Она облизнула сухие губы. На удивление, язычок ее был розовым и не раздвоенным. И весьма симпатичным.

– Я неплохой эмпат, и чувствую твое состояние! Я не виню тебя за произошедшее, хотя должна бы. Но я не могу. Ты – Объединитель, тот, кого мы ждем много поколений. Ты, сам того не зная и не понимая, уничтожил не только все, чем я дорожила и чем жила, но и меня. Физически.

– И не твоя вина, что у нас такие законы, но… Закон есть, – теперь ее поза не говорила о несломленном достоинстве. Она была такой, какой и должна оказаться в этой ситуации молоденькая девочка, обреченная на остракизм окружающих, в лучшем случае. В худшем же, при моем однозначном отказе, ее ждала безусловная смерть.

– И не мне спорить с ним! Я не использовала ничего такого, чтобы заставить тебя преодолеть свое предубеждение! Кто ты, и кто я? Хотя и могла, но не использовала! Что значит моя жизнь, в сравнении с надеждой всего народа дактили? С твоим предназначением и ролью, предначертанной тебе?

Но я надеялась. Просто чувствовала твое ко мне доброе отношение, и надеялась…

Я не стал развивать тему.

– Расскажи мне о предсказании.