Синда Чайма - Королева в изгнании

– Вождь теперь ты? – спросил Амон Димитрия.

– Да, я, – ответил юноша, застенчиво теребя расшитые края рукавов.

– А как же твой отец? – Капрал был прямолинеен, как и всегда. – Где он?

– Погиб в Речном граде.

– Мне безумно жаль это слышать, – выразил соболезнования Амон. – Что же там произошло?

– Зачем ты пришел сюда с солдатами? – взорвался Димитрий.

– Мы следуем через ваши земли в Оденский брод, – ответил ему капрал. – Хотели остановиться в Речном граде, чтобы испросить благословения, но обнаружили вместо него руины…

– Да, Речного града больше нет. Его разрушили солдаты Фелла в середине лета.

«Всеблагая Ханалея!» – От изумления Раиса раскрыла рот, но так и закрыла, не сказав ни слова.

– У Западных врат мне сообщили, что на границе неспокойно. Что происходит? – спросил Амон.

Тут заговорил Адони на языке болотного народа. Во время рассказа мужчина активно размахивал руками. После к Раисе повернулся Димитрий и быстро перевел:

– Королева Фелла отравляет реку Дирн. С каждым днем все только хуже. Гибнут растения и рыба, которыми мы питаемся. Дети умирают от болезней. Мы жаловались, но правительница нас не слушает. Эта проблема существует очень давно, но сейчас все стало просто ужасно.

Амон кивнул.

– Я знаю. Беженцы устремились в Феллсмарч толпами. Они разбивают лагеря на берегу и сбрасывают в реку помои. Это усугубляет и без того серьезную проблему.

Чистой реку Дирн Раиса и не помнила. Канализация столицы была построена сотни лет назад, во времена процветания и благополучия. Сейчас же огромные средства уходили на содержание армии наемников. Поступления в казну сократились до минимума в связи со спадом торговли. Так что ремонтных работ в ближайшем будущем не предвиделось.

Племена также выражали недовольство, что обитатели Долины используют чистейшую горную реку как какую-то сточную канаву.

– Мы больше не могли прокормить семьи, – продолжал Димитрий. – У нас не осталось выбора, кроме как отбирать пищу у других. И первыми жертвами стали виновники проблемы. Наши люди перебирались через стену и добывали пропитание в Тамроне и Фелле.

– И стража в отместку разрушила Речной град? – догадался Амон.

Димитрий кивнул.

– Верно. Во время нападения меня в поселении не было. Солдаты спустились от крепости к краю откоса по дороге, которую строили мы с тобой. Они сожгли и сровняли с землей все хижины, пробили наши лодки, сломали помосты, забрали все рыболовные сети и зимние запасы сушеной рыбы и зерна. Убили каждого, кто не смог бежать, как стариков, так и младенцев. Эти нелюди связали детей по рукам и ногам и бросили их в реку тонуть заживо.

Раиса вспомнила слова Барлоу: «Они совершали набеги и воровали наш скот и пищу. Мы положили бесчинствам конец».

– Кровь и кости… – прошептала девушка. – Мне так жаль…

Димитрий насупил брови и глянул на Раису с неодобрением, а затем снова повернулся к Амону.

– Моя мать мертва. Сестра – тоже. Да большая часть жителей поселения были убиты! Мой отец, его отец, все мои родственники. За исключением дяди Адони. Выжившие бежали в Священные болота возле моря. – Димитрий беспомощно махнул рукой. – Зимой они умрут от голода. У нас получается вылавливать какую-никакую рыбу, но наши суденышки не выдержат зимних штормов Тихого моря. А все наши припасы, как я уже говорил, были украдены или уничтожены.

– Этого нельзя допустить! – Глаза Амона почернели от ярости. – Я этого не допущу! Димитрий, Адони, Лейли, вы знаете, кто командовал операцией по нападению?

– Какое это имеет значение? – с горечью в голосе ответила Лейли. – Все солдаты одинаковы. – Женщина с отчаянием протянула к ним руки. – Мои дети… Они мертвы!

– После смерти отца я стал вождем, – продолжал Димитрий. – А дядя Адони и тетя Лейли – моими советниками. Мы продолжили совершать набеги за границу и отбирать у жителей Долины все, что только было можно и нельзя. Мы разрушили новую дорогу, чтобы на лошадях и с оружием было не проехать. Но люди с Долины рано или поздно спустятся по откосу и атакуют Священные болота. Нас вытеснят к кромке моря. Это борьба не на жизнь, а на смерть. Теперь ты понимаешь, почему мы так не жалуем солдат?

– Но мы пришли не нападать. И вы это знаете, – ответил Амон.

– Знаем ли? – вмешался Адони. Лицо болотника было твердым и бесстрастным.

– Где кадеты, которых вы схватили? – спросил капрал, глядя Димитрию в глаза. – Они еще живы?

– Они живы, – ответил юный вождь. Сердце Раисы забилось чаще, но он тут же уточнил: – Пока что.

– Димитрий, ты знаешь меня и капитана Бирна. – Амон резко выпрямился и оперся ладонями о колени. – Мой отец спас жизнь твоему. Мы ни разу вам не солгали. А сейчас мы с кадетами хотим продолжить путь в Тамрон. Даже в мыслях у нас не было причинять вам вред.

– Нет. Никакого мира между нами больше быть не может, – отрезал Димитрий. Адони наклонился к вождю и шепнул что-то на своем наречии. – Дядя подсказывает, что я оплатил гильден жизнями отца и остальных родственников. Теперь Фелл должен нам сотни душ. Потому мы заберем ваши.

– Мой отец непричастен к разгрому Речного града! – возразил Амон. – Он бы никогда не утопил ребенка. Да, уверен, он ничего об этом и не знает!

– Капитан Бирн возглавляет королевскую стражу, – сказала Лейли на общем языке. – Он несет ответственность за все. То же касается королевы и ее армии. Надеюсь, потеряв сына, капитан прочувствует боль, которую причинил нам.

– Ты, капрал, и твои товарищи умрете достойно, – успокоил Адони. – Потому как твой отец – человек честный.

– Вы же знаете, что я вам не враг! – Амон заглянул в глаза каждому из болотников по очереди. – Кадеты моего взвода – тоже. Слово отца при дворе не последнее. Если вы отпустите нас, я позабочусь, чтобы он защитил ваши интересы. Наши смерти же ничем вам не помогут. К тому же капитан Бирн захочет вам отомстить. Этот гильден вы ни за что не оплатите.

Раиса понимала, что имел в виду друг: «Если вы убьете наследную принцессу, прощения вам не будет! Никогда!»

– Мне жаль, – грустно произнес Димитрий. – Ты был мне другом, капрал. Может быть, мы воскресим дружбу в следующей жизни, но не в этой. Слишком много смертей разделяют нас.

«Вождь пал духом, – поняла Раиса. – Он решил, что его жизнь кончена. Он ходит, как живой мертвец, и ждет, когда испустит последний вздох».

Принцесса сидела, созерцая белую мглу, а из глаз ее текли ледяные слезы отчаяния. Вдруг туман рассеялся и снова сгустился, приняв облик гигантской бело-серой волчицы, которая села и посмотрела на Раису. Язык чудовищного зверя лежал на ее острых, как лезвие, зубах. Зеленые глаза сверкали в свете костра, а шерсть припорошил блестящий иней.