Кесия Люпо - Мы – кровь и буря

Лина молча вознесла слова благодарности своим родителям за то, что оставили ее совсем малышкой. Легче не знать, что ты потерял. Даже несмотря на то, что Виго разговаривал своим обычным сухим тоном, девушка все же уловила нотку боли в его словах.

– Это жестоко, – быстро продолжил он. – Но отнесись к этому, как к чести. Наши семьи бросили нас, отняли у нас фамилии и разорвали связь с кровными Предками, но лишь для того, чтобы мы служили всем Предкам. Подумай над моими словами.

Лина задумалась, и у нее тут же возник вопрос, какой из трупов под горой связан с ней кровными узами. Возможно, когда-то она готовила тело к погребению, которое было ее тетей, двоюродным или родным братом, а она этого даже не поняла. Готовил ли Виго своих родителей и родных к похоронам? Узнал ли он их лица? Признал ли он в них своих родственников?

– Кроме как на похоронах, обычные люди никогда не видят Предков, – продолжал Виго, – а нам позволено находиться с ними постоянно. Разве это нельзя назвать благословением? Наша работа является самой священной из всех. Я здесь семьдесят лет, Лина, и могу сказать, что в жизни моей была цель, как и у всех, случались и радости, и печали. Много лет я был женат. – Глаза его внезапно наполнились слезами, и он тут же отвернулся. – У меня был ребенок.

Несмотря на искренность его голоса и подавляемые слезы, у Лины не было настроения ему подыгрывать. Не сегодня.

– Семьдесят лет в темноте, – заметила она, опуская иглу.

Лина взяла зеленый камень с нарисованным глазом, совсем не беспокоясь, что ее слова могли ранить чувства старика.

– Твоя семья жила и умерла в темноте. Я ничего хорошего в этом не вижу.

– Это не значит, что мы совсем не поднимались на поверхность, Лина, – отрезал Виго.

– Да, поднимались. Скрываясь под капюшоном! – спорила она, крепко сжав в ладони каменный глаз. – Мы должны оставаться под землей, – заметила Лина, указывая на замерзший стеклянный потолок и город за его пределами, – потому что они не хотят нас видеть, как будто стыдятся. Я не считаю себя избранной. Мне не кажется, что я особенная. Скорее, все с точностью наоборот.

Лина повернулась к открытому глазу, вытащила ложкой содержимое глазницы, угрюмо плюхнула глазное яблоко в медную посудину и вставила на его место драгоценный камень.

Виго на мгновение замолчал, старательно занимаясь травяной смесью, которой заполнит полости мертвеца. В комнате стоял лишь стук пестика о дно ступки. В тишине Лина начала сожалеть о том, что так резко высказалась о жене и ребенке Виго, умерших еще до ее рождения. Но она просто не знала, как извиниться. Но внезапно слегка дрожащим голосом заговорил сам Виго:

– Мне жаль твои чувства. Если бы не карантин, у тебя была бы возможность уйти навсегда. Но сейчас…

– Я не говорила, что хочу уходить навсегда. – Лина опустила голову, чувствуя в груди жгучий и горячий стыд. – И я бы никому не пожелала стоять перед таким суровым выбором – остаться навсегда или уйти навсегда. Разве это правильно? Я лишь… Я просто хочу иметь настоящий выбор. Я хочу чувствовать, что сама принимаю решение.

Снова взяв иглу, она стала поднимать второе веко мертвеца, чтобы пришить и его.

И тогда произошло невероятное.

Глаз покойного повернулся к ней, бросив обвиняющий взгляд. Лина ощутила его движение.

Отскочив назад, девушка уронила иглу и нитку, а затем зацепила локтем урну с бесценным бальзамирующим маслом, которая рухнула на пол и вдребезги разбилась.

Виго посмотрел на Лину, как на сумасшедшую.

– Он…

Но стоило первому слову слететь с ее губ, как вдруг она замолчала. Глаз покойного замер без намека на жизнь.

– Я… Я неважно себя чувствую.

Она не лгала. Ей действительно стало плохо. Это просто игра воображения. Ей, безусловно , все померещилось. Несмотря на собственное недомогание, Виго отправил ее в комнату, настояв, что ей нужно отдохнуть. Лежа на кровати, словно труп, и глядя в потолок, девушка не почувствовала себя лучше. Она вновь и вновь возвращалась к тому моменту. Даже когда Ловец залез к ней на грудь, фырча, словно печка, она все равно ощущала себя оторванной от мира, запертой в том моменте ужаса. Неужели она сходит с ума?

Позже, во время ужина, она расспросила других Хранителей, не случалось ли такого, что Предки начинали двигаться во время подготовки к захоронению… Но это оказалось обычным делом. Сидящий напротив горбатый мальчик рассказал, что однажды во время его работы труп неожиданно пукнул. А глухая девушка жестами показала, что видела, как поднялась рука мертвеца, будто воздушный шар. Все засмеялись, и Лина с улыбкой кивнула, притворяясь, что ее случай ничем не отличается. Это правда: иногда содержимое животов наполняет тело газом, в результате чего оно может двигаться. Лина убеждала себя, что дело именно в этом, однако в глубине души она понимала, что это невозможно. Разве газ способен двигать глаза? Кроме того, взор покойного остановился на ней, будто зная, что она делала, о чем помышляла . Газ не способен на такие чудеса.

Следующим, что услышала Лина, оказались шаги. Выплевывая мертвые листья, она поползла по земле, чтобы спрятаться в укрытие за деревом. Из тумана начала появляться тень. Лина пыталась подняться на ноги и бежать, но у нее ничего не получилось: ноги сводило от холода.

Тень превратилась в фигуру со светящимся фиолетовым шаром в руках. Незнакомец остановился перед ней, как будто с самого начала он двигался именно к Лине. Девушка в ужасе отпрянула. Его лицо представляло собой гладкую медную поверхность со стеклянными черными глазами и разинутым ртом, а от челюсти исходили слабые щелчки, напоминающие вращение шестерни. Опираясь на ствол дерева, Лина вскочила на ноги и поспешно вытащила из-за пояса нож.

– Не приближайся! – воскликнула девушка, дрожа и размахивая лезвием.

На нее лилось фиолетовое свечение. Оно исходило от наконечника длинной трости, которой незнакомец неожиданно ударил ее по руке. Выронив серебряный нож, девушка прижала горящую от боли руку к груди.

Однако стоило ей вновь поднять глаза, как она поняла, что перед ней стоял вовсе не монстр. Странное лицо оказалось маской, а фигура принадлежала женщине – весьма богатой женщине. На ней было бархатное платье, стянутое поясом на крошечной талии; круглый золотой талисман, свисающий ниже груди; золотая трость и узкие лайковые сапоги. Длинные светлые волосы были собраны на макушке в тугой пучок. Вот только она была не обычной женщиной. Свет на ее трости был совершенно не похож на фонарь. Устройство излучало не желтый огненный свет, а неестественно фиолетовый. Как это возможно?

«Она – маг» .

Внутри у девушки похолодело от ужаса.