Владимир Подорога - Безымянный. Антимаг-1

– Доброй ночи, добрый человек, – я отодвинул его в сторону и прошел в таверну.

– Д-д-добр… ай!!! – воск со свечи капнул ему на руку, он дернулся, и тени запрыгали по стенам.

Настроение не очень, почему бы не испортить его кому-то ещё?

– Что это вы, сударь, так испугались при виде представителя власти? Тут происходит что-то незаконное? Доливаем воду в выпивку, обжуливаем клиентов со сдачей, устраиваем незаконные азартные игры, изменяем жене со своими работницами, забываем читать молитву на ночь, поминаем имя Императора всуе?

Он сжался и стал ещё меньше, глаза стали ещё больше, трясущиеся губы пытались что-то сказать, но это больше напоминало звуки перегруженного желудка, а не человеческую речь:

– А-аа-а, гр-р-р, вны…

Я выдержал паузу и насладился его мучениями вдоволь.

– Ладно, любезный. Если вы думаете что я приехал из столицы выяснять, когда ваша мама впервые согрешила с вашим папой, то вы ошибаетесь. От вас мне нужна еда и номер. Побыстрее и покачественнее.

Он несколько раз моргнул, глаза приняли прежние свинячьи размеры, а лицо расплылось в угодливой улыбке:

– О-о-ох, господин судья. С превеликим удовольствием, со всем старанием, самое лучшее, что есть у меня, что есть в нашем городе, что есть…

Я прервал его, пока он не дошёл до того, что есть во всей вселенной.

– Надеюсь, у вас есть номер без магических устройств? Предназначенный для антимагов?

Его лицо мгновенно приняло прежнее перепуганное выражение.

– Так, понятно, нарушаем параграф семьдесят пятый, статья восемнадцать, Гражданского кодекса.

Тут, видимо он вспомнил что-то, от чего прямо таки засветился счастьем. Клянусь левым ухом Императора, столько эмоций этот поросёнок не испытывал за весь прошлый год.

– Ни в коем случае, господин судья, ни в коем случае. Наш лучший номер как раз предназначен для этого. То есть его легко переоборудовать, его специально устраивали для этого. Как я мог нарушать? Сейчас я позову служанку, – он развернулся и помчался к лестнице на второй этаж, вереща на ходу:

– Гизель! Гизе-е-ель! Гизель, чёртова девка!

– Ей, любезный, сначала я бы хотел поесть.

– Конечно, конечно, одно мгновение, располагайтесь за любым столом, я сейчас, я быстро, одно мгновение. Гизе-е-ель … – проявляя чудеса ловкости, он бежал вверх по лестнице, перемахивая через три-четыре ступеньки, балабончик на его колпаке смешно подпрыгивал. Один шлёпанец он потерял ещё до лестницы, второй – на первой же ступеньке, но это не мешало бравому трактирщику выполнять свой долг.

Да уж, если тут будут так же заботиться о каждом клиенте, таверна прославится на всю Империю. Я закрыл входную дверь и в темноте, благо она мне не помеха, выбрал стол поближе к камину. Гизель, надо же. В столице так разве что кошку могут назвать, или собачку. Провинция, что взять.

Я снял плащ, бросил его на стол, уселся на стул и вытянул ноги в сторону камина. От него исходили волны тепла и спокойствия, впервые за много часов я смог расслабиться. Наконец-то произошло хоть что-то хорошее.

Я проснулся ближе к обеду, что не удивительно, заснул я ближе к утру. Стоило мне встать с кровати, подойти к окну и раздвинуть занавески, как в дверь постучали. Раздался голос хозяина таверны:

– Господин, вы уже проснулись? Вам что-нибудь угодно?

Интересно, он что, всё это время дежурил под дверью? Я потянулся и зевнул. Пока я спал, небо очистилось от туч, и солнышко одиноко светило в небе. День будет ясным. Я сказал, не оборачиваясь к двери:

– Тазик для умывания, вода, мыло и бритва. Сейчас. Завтрак, или нет, уже обед. Через полчаса. Что-нибудь мясное, вино и фрукты. Вино красное, орлейское. Мою одежду почистили?

– Разумеется, господин судья. Обед принести сюда?

– Нет. Я поем в общем зале.

– Всё будет готово сию минуту.

Трёхэтажная таверна была чуть ли не самым высоким зданием в городе и, вдобавок, стояла на холме. С окна на третьем этаже открывалась великолепная панорама. Панорама великолепная, а городок так себе. Около тысячи жителей, одно и двухэтажные домики, храм и префектура в центре. Ближе к центру – дома побольше и побогаче, дальше – меньше и беднее. Я вздохнул. Ладно, нужно быстрее провести расследование и ходу отсюда.

Скрипнула дверь, я повернулся. На пороге стояла маленькая, худенькая служанка со смешным чепчиком на голове, ведром воды и тазиком в руках.

– Я вот… принесла… хозяин велел… – от страха её язык заплетался.

Я вздохнул ещё раз. В столице нефари тоже боялись, но не так явно. Здесь же я для них чуть ли не сам Чёрный. Как её там зовут?

– Э-э-э, Гизель, не надо меня бояться, служанок я не ем. Тем более таких тощих. Тебя что, хозяин совсем не кормит?

– Ну… нет… то есть кормит, хорошо кормит, – она опустила глаза, словно призналась в чём-то постыдном.

– Ладно, проверю. Поставь тазик на стол и налей в него воды. Бритву и мыло принесла?

– Да, господин, вот, в кармане лежат.

Уже уходя, Гизель остановилась в дверях. Она теребила передник, её взгляд то поднимался на меня, то снова утыкался в пол.

– Хочешь о чём-то спросить?

– Да, господин, – она набралась смелости и выпалила, – а правда, что все кто был рядом с вами, заболевают и умирают?

Я рассмеялся. Маленькая глупышка уже решила, что ей пришёл конец.

– Гизель, если бы это было правдой, то половина ныне живущих жителей Империи лежала бы на кладбищах. Многие рядом с нами чувствуют себя плохо, может болеть голова или расстроиться пищеварение. Если очень долго быть рядом со мной, можно серьёзно заболеть. Но долго – значит полгода, год. За пять минут с тобой ничего не случится. Некоторые люди вообще ничего не чувствуют. А умирали от этого единицы, молния и то чаще убивает.

– Спасибо, господин.

– И принеси мою одежду и обувь.

– Да, господин.

Я умылся и побрился. Гизель принесла мои сапоги, чёрный мундир и плащ судьи-исполнителя. Чёрные плащи носят антимаги и палачи. Правда, палачи одевают их только во время казни. Я сказал служанке, чтобы меня больше не беспокоили, пока сам не спущусь к обеду.

Я лег на кровать. Многие из нас предпочитают делать это сидя, мне больше нравится лёжа. Постепенно, мышца за мышцей, я расслабил всё тело, затем пришёл черёд сознания. Я добился абсолютного покоя и вошел в транс.

Такому фокусу нас обучали на первых курсах Академии, ещё совсем мальчишками. В трансе мы могли нагружать свои мышцы, не поднимая тяжестей, оттачивать мастерство фехтования, не беря в руки меч, и многое другое. Всё происходило в подсознании. В этой игре со своёй подкоркой я зашёл дальше других антимагов. Намного дальше, чем было позволено.

Минут через десять я открыл глаза и сполз на пол. Натруженные мышцы гудели от напряжения, лицо заливал пот. Пожалуй, сегодня немного перестарался. Я сполоснулся остатками воды, оделся и вышел из номера.