Дмитрий Манасыпов - Порох и соль

Но Глиф и имущество корабля, деньги матросов и офицеров в руках этого склизкого, как морской таракан, одноглазого?

– Да, Хоссе ему еще доверял тогда, а Глиф старался держаться в кильватере твоего деда, ступая прямо по его следу во всем. Но тогда…

Блэкбард кивнул на коракк Селим-бея, желтевший досками планширя, надстроенного над бортами не по-местному высоко.

– Мы взяли вот такой же, загнали его в одном из Шрамов.

Шрамы Хорне помнил.

«Пять заливов сразу за Красным мысом, между ним и Черным Югом», проворчал в голове дед. Да-да, дед, Хайни помнил науку.

– И там, в такой клетушке, в корме, держали десять смуглых красоток. Одну, как сейчас, помню… Никогда не видел таких красивых бедер у женщины, сынок. А, вперехлест ее, жизнь просоленную, через форпик!

– Глиф предложил деду их продать?

Блэкбард хохотнул:

– Не просто предложил. Мы ложились на курс к Робалле, на Зеленый архипелаг, откуда их и привезли. Дикие были, с Жемчужин, это…

– Самые восточные острова архипелага, там Робалла ловит рабов.

– Молодец, – похвалил Блэкбард, – вижу, душа у тебя уже соленая.

– Он много знает! – загордилась Ньют. – Его и дед и отец учили.

– Кишки-Вон часто о нем вспоминал, сразу, как родился. – канонир прикусил чубук и улыбнулся. – Даже диковины всякие собирал на потеху.

Костяные шары, выточенные один в одном царства Сунь. Маски из разного дерева и кожи, оклеенные разноцветными волосами и перьями, мелкими ракушками и клыками с Черного Юга. Вырезанные из рыбьего зуба крепость, ладья и лучники Беловодья. Да, дед привозил всякие диковинные штуки.

– Глиф поклялся, что отпустил девок в порту перед Робаллой, нашел им судно и посадил, заплатив капитану. А потом продал смугляшек ночью, в Подземном рынке. На его беду Кишки-Вон в тот вечер желал развлечься и отправился на бои морских котов. И увидел это дело.

– Дед лишил его глаза?

– Глиф решил помахать сабелькой, а Хоссе страх как не любил сталь у собственного носа. Глиф не помер, Кишки-Вон желал повесить его на рее в море, но оказалось, что в его записях было много интересного. Потому и дожил до дома, где собрал все, украденное у команды.

– Почему его оставили в живых?

Блэкбард хмыкнул и выбил трубку:

– Доплатил всем и каждому. Это случилось, когда твой отец не вернулся и Кишки-Вон решил подарить ему жизнь. Только уши отрезал. Легкая плата за воровство и невыполнение приказа своего шкипера. А мы ведь пришли, сынок, так?

Хорне кивнул и отправился к сторожке охраны доков. За док-басом, мастером над кораблями и хозяином здешних богатств.

Ждать пришлось недолго. Внутри дока оказалось темновато и пришлось разжечь фонари по задней стенке. Блэкбард подошел к носу, глядящему вперед оскалившейся острой морде мар-кат, хищника с ластами, умевшего забираться на скалы, скрываясь от людей-охотников и нырявшего обратно в море, разорявшего птичьи гнезда, умело загоняющего стаей, если нужно, косяки и смело боровшегося с небольшими акулами.

«Дикий Кот» был первым кораблем Херда, отца Хайни и среднего Хорне Кишки-Вон и стал первым для Хорне-младшего. И многие дедовские моряки, на проверку для будущего, сперва ходили именно на нем.

– Старый добрый Кот… – Блэкбард втянул запах корабля. – Я даже соскучился, блоддеров хвост.

– Скоро вспомнишь. – Хорне смотрел на судно с гордостью. – Мы…

– Подойди, сынок. – Канонир отошел от всех и встал почти у самого водохода, выпускавшего корабль в бухту. – Ты ведь взял задаток со своего заказчика, так?

– Почему ты так думаешь?

– Потому как ты еще все же молод, хотя и Хорне. Все слухи собираются в порту, а я не слышал о каком-то там купце, идущем к Золотым мелям. И никто не слышал. Значит, сынок, нас хорошенько так наняли.

«Меня, – поправил Хайни в голове, – Меня, блоддера тебе в глотку, старик».

– Давай будем честными. – Блэкбард смотрел на качавшуюся на водорезе полоску водорослей. – Это Молдо и остальным ты мог налить в уши о призовых деньгах и проданном товаре. А я думаю, что ты уже точно знаешь – каков пай на одну голову. И предлагаю тебе поделить твой поровну.

– С чего? – Хорне решил не отпираться, не стоило.

– У меня есть кое-что, с чем нам придется куда проще.

– Скажи, что и я подумаю о трети.

– Ты смотри, рубит правду как галсы под полными парусами, весь в деда… – протянул Блэкбард. – Треть? Хорошо. Одна носовая вертлюжная и две малых каронады, по одной на борт. Возьмем купца за жабры на испуг, а, сынок? Вгоним ему ядро под киль, тут-то и встанет. Меньше придется махать сталью, меньше придется выплачивать премию, если кто из ребят погибнет. Что скажешь?

Хорне оглянулся, неожиданно пожалев об отсутствующей Ньют. Та топталась вместе с ребятами канонира. И во все глаза смотрела на них двоих. Эх…

– Ну?

Хайни Хорне, снова начать дрожать, решил спрятаться. А Хайнрих Хорне Кишки-Вон плюнул на ладонь и протянул ее старому канониру и маре-манну Блэкбарду:

– По рукам!

– Почему купец пойдет сегодня, если ты травил, что через неделю? – Молдо смотрел на Хорне, обложившегося картами с лоциями, циркулем, линейкой, таблицами миль вдоль побережья, копией портового журнала Стреендама, купленного за пяток золотых и собственными записями. В них-то Хайни и чиркал свинцовым штурманским карандашом.

Хорне зыркнул на него и вернулся к своему занятию. Тощий и нескладный, кажущийся еще чуть подросшим, в куртке, высоких сапогах и уже полностью затянутом абордажном жилете вареной кожи, Хайни смотрелся немного смешно. Нос, торчащий румпелем, казался чересчур большим для худого и еще почти детского лица. Волосы торчали ежиком, переливаясь едва заметной рыжиной, доставшейся от матери.

Хорне считал. Сводил вместе увиденное, услышанное, прочитанное о скорости течения, идущего к Золотым мелям, о когте «Синяя русалка» и считал.

– А он не глуп, – Блэкбард затянулся, – ты, красотка, уже поняла – какое сокровище ходит у тебя в женишках?

– Купец вышел раньше. – Хорне встал, потянулся. – Заказчик это не понимал, мы понимаем.

Моряки молчали, почти соглашаясь и дожидаясь уточнений. Хоссте Кишки-Вон ничего бы им не объяснял, но Хайни пока не он.

«Дикий Кот» стоял на якорях с вечера, прятался за липким туманом, накрывшим все на мили вокруг. Тут, на Золотых мелях, стоять всегда лучше, чем идти. Здесь баркасы по весне брали нерестовую рыбу, а большие суда заходили редко, только с хорошими лоцманами, подбирая тех на островках неподалеку. Десяток семей, живших там, тем и кормились, ну и… ну и севшими на мель, говаривали и такое.

«Дикий Кот», проведенный Каспаром и лоцманом из местных, кутался в сизый туман как бабка в пуховый платок. Низкий корабль размазывался в темноте, не зажигая фонарей, ожидая добычу. Над мелями разошелся почти полный штиль и лишь сейчас повеяло свежим восточным. Туман начал волноваться, потихоньку пополз белесыми кусками в сторону.