Антон Воробьев - Хомоград

Мраморный бюст Юлия Цезаря отлично вписался в обстановку зала. Подставка в виде белой колонны возвышалась возле стены, на которой были выбиты древнеримские максимы. Широкие окна заливали просторное помещение приглушенным дневным светом, смягчая суровые черты лица и твердый взгляд великого полководца.

– Давно хотел себе Цезаря в коллекцию, – с довольной улыбкой признался Николай. – Спасибо, Лёха.

– Да не за что, – отозвался полноватый мужчина лет сорока. – Ты на него, кстати, похож чем-то.

– Ну если только носом, – усмехнулся хозяин дома.

– Это точная копия того бюста, который в Ватикане находится. Заказывал через знакомого из нашего посольства в Италии.

– Идем, отметим, – похлопал друга по плечу Николай. – У меня где-то было красное тосканское.

– В тему, хе! – радостно отозвался Алексей.

Столовая была выдержана в том же строгом стиле: мозаичный каменный пол, дубовые шкафчики, мраморная столешница. Хозяин коттеджа ловко выудил бутылку вина из решетчатой полки и разлил по бокалам.

– Как супруга, детки? – вежливо поинтересовался гость.

– Нормально, – кивнул Николай. – Оксана очередной магазин открыла, бизнес растет. Младшие в седьмой класс перешли, старший на третьем курсе в Бауманке. Сегодня в аквапарк поехали. У тебя как дела, как славный МИД живет-поживает?

– Да как… – озабоченно нахмурился Алексей. – Вот, готовлюсь к переговорам с нашими заокеанскими партнерами.

– Сильно загрузили? – сочувствующе взглянул на друга хозяин дома.

– К нагрузке-то привык. Она всегда большая. Ответственный момент для карьеры, – со значением посмотрел в ответ гость. – Могут повысить, а могут и того… наоборот. От результатов переговоров зависит. А наши уважаемые партнеры сейчас не очень расположены к компромиссам.

– Да, карьера в госорганах – вещь такая, – неопределенно покивал Николай. – Ненадежная. Свое дело – куда лучше.

– Кому что, – не стал спорить Алексей. – Если бы ты принял мое предложение – которое, кстати говоря, ещё в силе – твоя карьера была бы железобетонной по надежности.

– Не моё, – мотнул головой хозяин коттеджа. – Не люблю, когда надо мной начальник.

– Уже бы министром иностранных дел стал, с твоим-то талантом к переговорам, – с легким укором сказал гость. – А я бы за тобой как за каменной стеной был.

– Не хочу.

– Злой ты, не жалеешь меня, – проворчал Алексей. – Ладно, Колян, хоть советом помоги. Что мне с этими проклятыми партнерами сделать, чтобы хоть что-нибудь с них стрясти?

– Важное дело?

– Очень! – всколыхнулись от волнения щеки гостя.

– Хм. Посоветовать… Мне надо встретиться лицом к лицу с ними.

– Прямо обязательно? Постороннего человека за стол не пустят, тебя даже я не смогу провести. Секретность, у тебя допуска нет, сам понимаешь.

– За стол и не надо, – усмехнулся Николай. – Мне только руку пожать, в глаза посмотреть. Секундную встречу сможешь устроить?

– Это я, пожалуй, смогу, – подумав, кивнул Алексей.

Борт номер один вырулил к ковровой дорожке и подставил дверь под трап. Президент США Джером Винкерс зевнул, потянулся всем своим мощным телом, пригладил седую шевелюру и прошелся туда-сюда по просторному салону, чтобы размять ноги после долгого перелета. Потом накинул пиджак, потряс за плечо задремавшего в комфортном кресле госсекретаря:

– Выходим, Боб.

– Что, уже? Где мой кофе? – спросонья Роберт Коэн немного потерялся в чинах.

– Да, неплохая мысль, – согласился президент. – И мне сделай. Коммуняки подождут.

– Они уже давно не коммуняки, сэр, – машинально поправил Роберт главу государства.

– А почему? – назидательно поднял палец Джером Винкерс. – Потому что коммуняк мы порвали. И этих порвем, верно, парни?

В ответ со стороны дипломатической делегации прозвучал нестройный, но одобрительный гул.

– Вот она, моя команда мечты! – довольно потер руки президент. – Пьем кофе – и в бой.

Через десять минут Джером Винкерс появился на трапе, приветливо помахал встречающим и под звуки оркестра спустился вниз. Во время обмена рукопожатиями с русскими чиновниками он обратил внимание на мужчину средних лет с проницательным взглядом карих глаз. Когда ладонь президента США коснулась руки этого – как он полагал – сотрудника МИДа, Винкерс испытал довольно странное ощущение…

Николай поднял голову и прочитал надпись на огромном билборде: «Welcome to Winkers City». Впереди высились небоскребы. Широкое шоссе, на котором он стоял, вливалось прямо в улицы делового центра. Собственно, кроме центра ничего и не было: город начинался сразу с блестящих многоэтажек, без окраин и спальных районов.

Небоскребы имели довольно своеобразные формы: некоторые смахивали на огромные пончики, другие походили на гигантские статуи в золотых одеждах, третьи напоминали известный мужской орган. Пожалуй, самое странное в блестящих строениях было то, что они стояли и не падали – многие здания тянулись ввысь под невообразимыми углами, при этом у них был узкий фундамент и они расширялись кверху.

Николай поправил красную кепку на голове и направился в город. Ему предстояло кое-кого там найти.

Улицы делового центра кипели жизнью. Люди сновали из здания в здание, по дорогам ездили автомобили и автобусы, над магазинами сверкали огнями вывески, на больших экранах транслировались новости и реклама.

Однако, если приглядеться, то можно было заметить, что жители ведут себя странновато. Многие люди изображали бурную деятельность, не совершая при этом осмысленных поступков. Они постоянно поглядывали на жителей, яркие фигуры которых излучали молочно-белый свет. Словно фанаты за рок-звёздами, рядовые горожане следовали повсюду за сияющими людьми, роились вокруг них пестрой толпой и время от времени устраивали что-то похожее на киношные сцены, в которых яркие жители были главными героями. У каждого светящегося человека была своя команда сопровождающих, и членов одной команды можно было с легкостью отличить от членов другой по стилю в одежде – иногда довольно экстравагантному – и манерам поведения.

Николай шел по тротуару, рассматривая здания и жителей города. Скользнул взглядом по пожилому джентльмену в бордовом халате, окруженному полуобнаженными моделями, заметил на перекрестке человека в синем трико и красном плаще, дающего интервью многочисленным журналистам.

Возле входа в салун, из которого доносились выстрелы и улюлюканье, Николай зацепился за что-то ногой и растянулся на дорожной плитке. Из подворотни раздался заливистый детский смех. Чертыхнувшись, временный сотрудник МИДа поднялся на ноги и обернулся.

– Вот ты грохнулся, ха-ха! – надрывался пацан лет десяти в салатовой рубахе и зеленых штанах.