Эдуард Смирнов - Вивификант

– Но я же совсем рядом, мам, – оправдывался мальчик.

– Так. Все. Хватит. Сейчас это уже неважно, – одернула его женщина.

– Церемония скоро начнётся. Но до этого мы должны выбрать тебе имя.

– Имя? – не понял мальчик. – Какое имя? У меня уже есть имя. Зачем? – мальчик удивленно смотрел на мать.

– Нам сказали, что тебя нельзя крестить под твоим именем, поскольку имя Ричард является католическим. В православии такого имени нет, – попыталась ему объяснить мать. – И поэтому для крещения, как нам объяснили, нужно выбрать другое, христианское имя.

– Что значит нет имени? – не унимался мальчик. – Я же есть. И меня так зовут. Так почему это меня вдруг нет? Зачем вообще мне нужно новое имя? – недоуменно говорил ребенок. Хотя в чем-то он, конечно, лукавил. Он честно совсем не понимал, зачем ему другое имя и возможно ли такое, но сама идея ему явно нравилась.

Священник, стоящий рядом, внимательно слушал их «перепалку» и слегка улыбался.

– Простите, – обратился он к матери мальчика. – Позвольте, я попробую ему объяснить?

Женщина повернулась к нему и ответила:

– Да, пожалуйста. У этого ребенка на все и всегда свое мнение и свой взгляд, ему нужно объяснять абсолютно все. Это наш вечный поиск истины. Он не унимается никогда.

Священник повернулся к мальчику и спокойно произнес:

– Конечно, ты есть. У тебя очень красивое и звучное имя. Я бы даже сказал, оно редкое и вместе с тем очень известное. Многие великие люди носили это имя с гордостью. Но как ты смотришь на то, что у тебя будет ещё одно имя? «Тайное имя».

– «Тайное имя»? – переспросил мальчик. – А так бывает? Разве так можно?

– Конечно, бывает и, конечно, так можно, – серьезно ответил ему священник. – У тебя просто будет два имени. Одно – это имя, которым тебя нарекли родители при рождении. С этим именем ты жил до этого момента и будешь жить еще очень долго. И второе – «тайное», или церковное, имя с которым ты теперь сможешь обращаться к Богу. Иметь такое имя – это благодать, это твоя сила, которая будет влиять на всю твою жизнь и будет напрямую формировать твою судьбу. Она создаст и закалит твой характер. И это имя будет только твоим выбором, и ничьим другим. Этот выбор будет зависеть только от тебя самого. Более того, ты сможешь говорить своё «тайное имя» только тем, кому захочешь, только дорогим и близким для тебя людям.

Мальчик задумался, потом вдруг повернулся сначала к матери, потом к священнику и спросил:

– А можно я задам Вам вопрос наедине, чтобы никто не слышал? Всего один.

Священник перевел взгляд с мальчика и посмотрел на женщину. Та с недоумением повернулась и взглянула на мужа, который спокойно стоял рядом и не вмешивался. Мужчина, поняв, что решение в таком неожиданном вопросе принимать придется ему, просто пожал плечами, после чего сказал:

– А почему нет? Мы же твердим, что это его день, его выбор. Так пусть спрашивает то, что хочет и как хочет. Нельзя давать свободу наполовину. Сынок, мы с мамой подождем здесь.

Женщина вздохнула и, вновь повернувшись к священнику, утвердительно кивнула.

Священник вместе с мальчиком отошли на несколько шагов в сторону. Мальчик махнул священнику рукой, предлагая наклониться к нему. Священник немного наклонил голову. После чего мальчик очень тихо что-то спросил у него. В ответ тот улыбнулся, но, несмотря на это, очень серьезно ответил:

– Конечно, можно. Ведь это лишь твой выбор и твоя жизнь, а в ней все зависит только от твоего желания, она станет такой, какой ты сам её создашь, с божьей помощью, конечно.

Мальчик на секунду задумался, потом вежливо ответил:

– Спасибо.

После чего они оба вернулись к родителям мальчика.

– Ну что, теперь мы можем приступить? Все вопросы решил? Или есть еще что? – спросила Ричарда мать.

– Да, можно, – серьёзно ответил мальчик. – А когда я могу выбрать себе имя? Где у вас список? Или как там эта штука называется? – серьёзно спросил подросток.

– Сынок, может, мы с папой все-таки тебе поможем с выбором? Что скажешь? – спросила на всякий случай мать мальчика.

– Нет, я сам. Это будет мой выбор. Одно имя вы мне уже дали, теперь моя очередь. Ну и когда приступать? – последний вопрос он адресовал священнику, посмотрев прямо на него.

– Да прямо сейчас, – ответил тот. – Список имен у нас, конечно же, есть, и очень большой. Но позволь, раз уж мы с тобой так откровенно разговариваем, я сначала предложу тебе одно очень красивое имя, которое, на мой взгляд, подходит тебе больше всего. Это имя очень редкое, но очень важное и сильное. Имя человека, который своей жизнью может изменить сам мир. Если оно тебе понравится, можешь выбрать его, если же нет, ну что ж, мы посмотрим наш большой список. Там уж точно найдется такое имя, которое придётся тебе по вкусу.

– И что это за имя? – с интересом спросил подросток.

– Это имя – Элизбар. Это одно из старейших и самых сильных имен. Некогда его носил один бесстрашный человек. Что скажешь?

Мальчик слегка нахмурился, после чего попробовал повторить:

– Элизе… Эльба. Блин, я уже забыл, как его правильно говорить, какое-то оно сложное. У вас нет версий слегка попроще?

Священник снова улыбнулся и сказал:

– Ну, иначе оно звучит просто Элис.

– О, Элис – это уже круто. Это мне нравится, – сказал мальчик, но по его лицу было видно, что он все еще колеблется в своем решении.

– Если тебе интересно, это имя одного великого князя, жившего несколько столетий назад на Кавказе. А также оно означает…

– Хорошо, я согласен, – перебил его мальчик. – Пусть будет Элис. Мне это имя нравится.

Священник не стал договаривать начатую фразу, вместо этого он сказал:

– Помимо того, что оно тебе нравится, и это твой выбор, знай, что это имя сильно изменит твою жизнь. Для тебя и всех окружающих его влияние точно не останется незамеченным.

– Я на это надеюсь, – тихо, себе под нос сказал Ричард.

Дело в том, что имя Ричард ему совсем не нравилось. Нет, неправильно, само имя ему, конечно, нравилось, но вот жить с ним подростку было весьма сложно. В школе достаточно быстро его имя стало и его прозвищем, и, как считал он сам, его проклятием.

Рич – богатенький. Его постоянно дразнили и задевали другие ребята, а порой даже и девчонки. Но вот если с первыми можно было хотя бы подраться, отстаивая свою правоту, то от последних приходилось всё терпеть. Девочек бить нельзя, это закон. Так его учил отец.

Вот только версий, интерпретаций и сочетаний с его именем он услышал столько, что не счесть. «Смотрите, вот идет наш богатенький», – частенько слышал он позади себя. «Ну что, богатенький, как дела у миллионеров?» «Что, богатенький, как жизнь буржуя?» Все бы ничего, но вот только так говорили специально. Семья у Ричарда хоть и не особо бедствовала, но вот средним классом ее можно было назвать лишь с очень большой натяжкой.