Филис Кристина Каст - Всадница ветра

– Привет, Лару. Спи. Ты заслужил отдых.

– И ты тоже. – Ник вытянул руку, и она прильнула к нему. Он разместил их лежанку возле большой коряги, на которую можно было опереться. – Я сказал Антресу, что заступлю на вахту первым. Как ты и говорила, мы будем дежурить парами, но если ты слишком устала, то я могу подежурить с О’Брайеном и Шеной.

– Я бы лучше посидела с тобой. Но разве нам обязательно отсюда уходить? Тут так уютно.

Ник поцеловал ее в макушку.

– Нет, смотри. – Он указал на темную воду, которая плескалась всего в нескольких ярдах от их лежанки. – Я выбрал это место, потому что отсюда видно реку. Антрес велел следить за подступами к острову. Опасность может прийти с воды, поэтому на ней и нужно сосредоточиться.

Расслабившись у него под боком, Мари смотрела на черную воду. Луна снова скрылась за облаками, и разглядеть дальний берег было невозможно – куда ни глянь, расстилалась темнота. Она глубоко вздохнула.

– Мне нравится, как пахнет река. Землей, водными растениями, деревьями и камнями – получается особенный запах, который ни с чем не спутаешь.

– У камней есть запах?

– Конечно! Они пахнут камнями… мхом, сосновыми иголками…

– Ты странная, Жрица Луны.

– Спасибо. – Мари ухмыльнулась. – Так что, ты все еще ненавидишь реки?

– Определенно. – Они негромко рассмеялись, и Ник продолжил: – Мари, я хочу попросить тебя быть осторожнее с тем, что говоришь Голубке и Лили – особенно Голубке. Я знаю, вы с Зорой хотите ей доверять, но вы не знаете, кто такие свежеватели. А Племя знает. Они не люди. Они чудовища.

Мари помедлила с ответом. Она понимала, что ее слова зададут тон всему путешествию, на протяжении которого – и в его финале – им предстоит встречаться с разными народами.

– Я понимаю твое беспокойство. Правда. И я признаю, что оно не беспочвенно. Но моя мама часто говорила мне одну вещь, о которой я много думаю в последние дни. Она говорила, что мы сами выбираем, как прожить свою жизнь: в любви или в страхе. Теперь я понимаю, почему она повторяла это снова и снова: потому что большую часть жизни я провела в страхе. Раньше я этого не осознавала, но я из страха злилась на Клан, не принимавший меня. Я из страха возмущалась тем, что мама жертвует Клану столько времени. Из страха считала мужчин Клана отвратительными созданиями, которым следует держаться подальше от всех. И только потеряв маму и чуть не потеряв себя, я наконец поняла, что она имела в виду. Ник, я выбираю любовь, и если это означает, что я совершу ошибку и доверюсь тому, кто причинит мне зло, – пусть так. Ты меня понимаешь?

– Не уверен. Я приму к сведению твои слова, но я все-таки прошу тебя быть осторожнее.

– Обязательно. Но помни: если бы я жила так, как говоришь ты, – если бы не доверяла людям даже вопреки предчувствию – в день нашей встречи я бы оставила тебя умирать в реке.

Она пристально изучала его лицо. Она видела, что в нем борется страх за нее и гнев, вызванный тем, что стало с его любимым Племенем. Она мягко добавила:

– Я прошу тебя доверять моим решениям.

– Я тебе доверяю!

– Не мне , а моим решениям . Я люблю тебя, Ник, но, если ты не можешь доверять моим решениям, нам не быть вместе. Матриархат – это не просто правление женщин. Ты должен видеть в них равных, относиться к ним как к равным – даже если страх побуждает тебя противиться их решениям. Мне нужен мужчина, который не просто понимает идеалы, стоящие за нашим образом жизни, а разделяет их, доверяя моим решениям .

Мари видела в его глазах удивление и боль, но не сделала попытки его утешить. Через это Ник должен был пройти самостоятельно, и, если он не мог этого сделать, то, как бы ей ни хотелось видеть его рядом, как бы она его ни любила – она не могла назвать его своим избранником. Она была Жрицей Луны, одной из предводительниц их Клана, и если ее мужчина не будет ее уважать, то союз с ним будет только тянуть ее и Стаю назад, а с этим она смириться не могла – и не стала бы.

– Я буду уважать твои решения, Жрица Луны, – угрюмо сказал Ник. – Хоть мне и тяжело будет умерить беспокойство за тебя. За последнее время я многое потерял: отца, Племя – по сути, все, чем жил. Я не вынесу, если потеряю еще и тебя.

Облегчение расцвело в сердце Мари.

– Потерю я понять могу. Потери свели нас с тобой, но они же могут разделить нас, если мы не сделаем этот шаг.

Он кивнул, и она почувствовала, как он расслабился.

– Ты права, моя Жрица Луны.

– Я люблю тебя, мой Жрец Солнца.

– А я люблю тебя.

Они сидели в тишине в окружении спутников и своей Стаи и смотрели на бесконечную гладь воды, обнимая друг друга и размышляя о том, что готовит для них будущее.

Железный Кулак трусцой бежал через обгорелые останки леса, темного и безмолвного, когда одинокий часовой, Гром, вышел к нему, едва он отошел от берега и ступил на территорию Племени.

– Назовись!

– Железный Кулак, Клинок Бога!

Гром торопливо спрыгнул с почерневшей ветки наполовину обугленной сосны.

– Железный Кулак! Смерть велел передать, чтобы ты немедленно отправлялся к Нему. Иди вдоль ручья через сгоревший лес. – Он указал себе за спину. – Когда ручей уйдет вправо, сверни налево и иди, пока снова не увидишь зелень. Смерть ждет у большого дерева с резной платформой.

– Битва окончена?

– Битва? – Гром мрачно расхохотался. – Тоже мне битва. Другие оказались слабаками, а те из них, что посильнее, только рады прикоснуться к могуществу нашего Бога.

– Он убил всех?

– Еще нет. Нам предстоит много работы, и, как обещал наш Бог, мы будем владеть этими лесами вместо жалких Других. Теперь они наши рабы!

Железный Кулак кивнул. Он был удивлен, что Смерть не расправился со всем Древесным Племенем, но в словах Грома был смысл. Зачем заставлять Народ отстраивать небесный город, если его создатели справятся с этой задачей куда лучше? Он отсалютовал Жнецу.

– Я пойду и отчитаюсь перед Господином.

– Поспеши. Смерть о тебе спрашивал.

Слова Грома подхлестнули Железного Кулака, и он перешел на бег. Он с легкостью перемахнул через поваленное дерево, потом через обгорелые обломки. Он чувствовал в себе силу вепря. Он не знал, как именно Смерть вдохнул в своих Жнецов сущность зверя, но был Ему благодарен. Нарывы, покрывавшие его тело, пропали без следа. Ушел мучительный кашель, ушла тошнота, омрачавшая каждую секунду его существования, – и он знал, что будет навеки верен Смерти за этот дар, за здоровье и нечеловеческую силу.

Железный Кулак повернул налево, оставив ручей по правую руку. Вскоре он услышал радостный гул, бой барабанов и пение – Жнецы отмечали победу. Он устремился на звук, и почерневший лес сменился сочной зеленью. Опаленные дома, напоминавшие гигантские гнезда, были полны людей. На выгоревших платформах расположились Жнецы – они пили и корчились под звуки барабана. На глазах Железного Кулака один из Жнецов в пьяном разгуле оступился и разбился бы, если бы один из товарищей не схватил его за руку в последний момент. Железный Кулак нахмурился. Не хватало еще, чтобы Жнецы вредили себе. Надо бы попросить Смерть напомнить людям об осторожности.