Роман Медведев - Лети, не бойся

– И я всё сделаю для тебя, Варька! Буду работать и растить наших детей. Пойдёшь за меня?

– Пойду, – не раздумывая, шепнула девушка, и склонилась к губам жениха.

Слившиеся в страстном поцелуе молодые люди, на время утратили связь с окружающим. Они растворились друг в друге, зарождая яркую как солнечный блеск надежду на счастливое будущее. Их тела стали одним телом, отдавшимся биению слившихся сердец. За этим стуком они не смогли заметить появление в кустах можжевельника остроносой, обтянутой сухой кожей морды твари, бывшей некогда человеком. Тварь потянула ноздрями запах молодой плоти и задрожала от возбуждения. Вцепившись в дёрн когтями, она стремительно бросилась к ничего не подозревающей паре. Вонзила длинные зубы в шею парня и с клокотом втянула брызнувшую из рваной раны кровь. Мокша зажмурился от нечеловеческой боли, затем как-то сразу обмяк и рухнул замертво у ног не успевшей стать ему женой Вари.

Девушка закричала, вскочила на ноги и, не удержав равновесия, свалилась за поваленное дерево. Тварь оставила уже испитую жертву и приблизилась к девушке. Убийца склонила уродливую голову и раскрыла перепачканную кровью пасть. В глазах Вари на мгновение успела отразиться луна, окрасившаяся в красный цвет. Затем они закрылись навсегда.

***

Миша продолжал рубить нежить, почти не чувствуя тела. Словно машина он поднимал и опускал тяжёлый меч, снова и снова. Время от времени Крос скармливал ему и, судя по всему, себе с Арисом, по чудодейственной ягоде. Однако та энергия, которую отдавала ягода ранее, почти уже не возбуждала. Она вспыхивала будто горсть пороха и тут же сгорала внутри. Выработалось привыкание. И кто знает, сколько ещё продержались бы в бою отважные защитники, если бы не первые проблески рассвета, появившиеся у горизонта на востоке. Серый край отступающей темноты окрасился розовой пастелью.

Нечисть озлоблено зашипела и стала нехотя отступать к лесу. Те, кто замешкался, быстро начинали терять контроль над собой и крутились юлой на месте, жалобно крича визгливыми голосами. Встающее солнце начало жечь и кусать их, опрокидывая в волны боли. Крос и Арис пошли за отступающими и беспощадно добивали тех, кого настигали в поле. Миша обессилев сел на землю там, где стоял ранее, и уронил к ногам меч, покрытый вонючей слизью убитых. Он не мог даже пошевелить головой и лишь исподлобья наблюдал, как Гобоян подобрался к пленённому Кросом упырю и накинул на него свой плащ. Упырь, до того момента, спешно зарывающийся худыми руками в землю, облегчённо вздохнул.

– Обещаю тебе, что убью быстро и не позволю мучительно истлеть на солнце, если расскажешь, откуда вас столько появилось в лесу! Я не верю, что вы собрались сами. Кто вас, тварей, согнал сюда? Кто руководит вами? Он послал вас на верную гибель, ты же видишь сам! – воскликнул Гобоян, обращаясь к упырю.

– Мы пришли нести смерть вам! – зашипела тварь, роняя на землю ядовитую слюну из поганого рта, – Таков уговор. Это предупреждение вам, живым! Отныне мёртвые идут на царствование в свои земли, принадлежащие по праву! Прочь с дороги, жалкие слабаки! Что вы можете против нас?

– Ну, пока что это ты у меня на привязи, а не наоборот! Разве мало мы показали сегодня? Припрутся другие – и им достанется сполна! О каком таком праве ты тут толкуешь, мразь? Здесь земли живых. Вы своё отбегали, отправившись за Забыть-реку. Нет никакого права, ублюдок! С чего ты его выдумал?

– Можешь кричать что хочешь, но владыка Вырии вернулся домой! – упырь тявкал из-под укрытия, сверкая бусинами чёрных глаз. – Он рассказал нам о наших правах. Вам всем конец! Скоро мы выйдем из Вырии, не страшась света, и заберём ваши дома!

– Заткнись! Этого не может быть! Луч травит ваше мерзкое племя. Он держит границу, за которую вам не вползти. С чего ты взял, что вас не водят за нос?

– Луч… Забудь про него! Того уже почти не стало. Проход скоро будет открыт. И мёртвые сотрут ваш воняющий жизнью мир! Повелитель вернёт нам отнятое тепло из вашей крови, что прольёт рекой над землёй. Мир принадлежит тем, кто вечен! Прочь с дороги, идут нов…, – не успел он договорить, как старик сорвал с твари плащ и в ярости пнул его ногой по клыкастой голове.

Упырь завопил, упав на догорающие угли живого костра. Край солнечного ореола уже показался из-за горизонта. Тварь забегала на привязи и стала драть когтями собственные бока. Словно снимая с них губительный свет вместе с кожей. Через несколько секунд обречённый упырь задымился и вспыхнул как сухая головёшка. Он упал на землю и прогорел там полностью, оставив на вытоптанной траве скверно пахнущий пепел.

Гобоян подошёл к Мише, помог тому встать и сказал: – Мы должны дойти до леса, пока Купала ещё не испарился. Нам нужны его травы, ведь только в эту ночь они несут в себе нужные силы. Наш бой не завершён, а только начат.

Миша нехотя поднялся, взял в руки меч, и они потрусили в сторону Среденя. Шок происшедшего с ним начал бить мужчину ознобом. Зубы выстукивали дробь, а ладони охладели будто в заморозки. Вот и кончился отпуск, – подумал вдруг Михаил и бросил затравленный взгляд на своего старшего спутника. – Но почему я?

***

Тем временем, в деревне и подле неё выходцы из мира мёртвых искали убежища от всходившего в небо солнца. Несмотря на заслон, поставленный Гобояном и его товарищами, некоторые твари всё же добежали до людей. Они успели набедокурить, но не получили взамен обещанного Повелителем удовольствия. Кровь убитых ими людей и животных не заменила мёртвую плоть. С появлением света та стала гореть и плавиться, словно масло, причиняя невыносимую боль, сводящую с ума.

Те, кто успел добежать до воды, прыгали в пруд и затаивались на дне. Те, кому посчастливилось пробраться в дома, пытались забиться в самые тёмные их углы и шипели там, стуча гнилыми зубами. Остальные сгорали в страшной агонии снаружи.

Подвыпившие и забывшиеся в праздновании люди, поздно заметили присутствие реального, а не вымышленного, порождения зла в своей среде. После первой же стычки в пруду с русалкой, которая прорвалась к месту празднования, и накинулась на ничего не подозревавшего парня, люди стремительно покинули воду и стали вооружаться деревянными палками. Не досчитались девушки, которую та же покрытая язвами русалка успела утопить и свернуть в охватившем её возбуждении шею. Мужчины скинули в воду догорающий шест с остатками черепов воображаемых бесов, но из пруда послышался лишь отвратительный смех. Обряд уже не действовал.

Донеслась весть из деревни, что по улицам скачет упырь и нападает на людей, а скот погрызли шуликуны, отчего тот помирает на глазах. Ряженные и обнажённые люди побежали к своим домам. Они вооружались ножами, вилами, косами. Твари, что носились по их земле, возможно когда-то там и жили, но теперь ничего общего с ней не имели и пришли лишь затем, чтобы принести с собой боль и страдание. Люди бросились ловить их, а встретив нещадно рубили и колотили всем, чем не попадя.