Александра Лисина - Темный лес. Ходок

Казалось, за эти века Серые пределы преобразились. Забыли о прошлом и смирились с тем, что люди так ловко обжили эти бескрайние просторы. Казалось, они безропотно отдали себя в руки предприимчивых чужаков, которые без приглашения явились на опустевшие заставы. И это было бы сущей правдой, если бы не одно «но». Потому что даже сейчас, через пять веков мирной жизни, когда о древних войнах почти забыли, когда Серые пределы исчезли, а возникшие на их месте Новые земли по-настоящему расцвели… когда люди познали богатства этой земли… когда эльфы прекратили враждовать с гномами… большая часть этих просторов до сих пор осталась неизведанной. Люди так и не заселили их полностью. Предусмотрительные эльфы не смогли обойти их целиком. Жадные до подземных чудес гномы не выбрали эти горы до дна. Предприимчивые крестьяне не распахали на пастбища бескрайние равнины, не посеяли рожь на всех полях, не вырубили под корень деревья…

Как будто что-то останавливало их от излишнего продвижения вглубь Серых пределов. Страшные сказки и подзабытые легенды все еще заставляли чужаков осторожничать, напоминали о прошлом. Незваные гости и сейчас старались не тревожить старый лес, словно чувствуя в нем дремлющую силу, и редко заходили дальше хорошо изведанного межлесья [10] Межлесье – лесная полоса, отделяющая Проклятый лес от бывших застав Стражей. .

Многое еще оставалось скрытым под зелеными кронами. Казалось, с деревьями что-то не так. До сих пор витал над ними аромат скрытой силы, какой-то древней магии. Тщательно замаскированный флер угрозы, старательно скрытый за дымом печных труб и восхитительным ароматом свежеиспеченных булочек… почти неуловимый и невесомый, но он все-таки был. Даже в городах, вдали от роскошного, почти нетронутого леса, восточную окраину которого столь бесстрашно облюбовали перворожденные.

Да, Проклятый лес больше никого не тревожил. Однако тот, кто отваживался зайти дальше знакомых с детства тропинок, переступить невидимую черту межлесья и нарушить покой старого леса, нередко исчезал в его бездонных недрах. А старожилы, особенно из числа местных рейдеров, поговаривали о странном зареве над деревьями в лунные ночи, о непонятных тенях, мелькающих в темноте. Невиданных доселе цветах, чей аромат способен свести с ума или вызвать чарующие видения. О громадных следах неизвестных зверей и гигантской паутине, перекрывающей небольшие ущелья.

Говорят, там видели огромных волков, способных становиться людьми. Гигантских гиен и поистине страшных в своей мощи вепрей. Говорят, у границы [11] Граница – черта, за которой начинается Проклятый лес. до сих пор можно наткнуться на громадных змеюк, чьи тела способны разрушить даже здание городской ратуши. А где-то там, далеко, за холмами и реками, оврагами и неодолимыми горами, в безвестности, за надежными зелеными стенами все еще существуют твари, о которых эльфы и по сей день говорят с содроганием. Самые совершенные хищники этих земель. Страшное наследие Изиара. Лучшие его убийцы. Неутомимые охотники, чутко ждущие приказа хозяина.

Говорят, именно там, в глубине, бьется настоящее сердце Проклятого леса – пугающе большое, крепко уснувшее, но отнюдь не погибшее. А стерегут его покой громадные костяные кошки – знаменитые своей жестокостью, вечно голодные и поистине беспощадные хмеры…

От глубокомысленного созерцания дна собственной кружки Терга отвлек странный звук, подозрительно похожий на то, будто кто-то крутил на столе тяжелую монету. Долго так крутил. Настойчиво. Терпеливо.

Кр-рак… Завертелся и упал на стол невидимый кругляш. Кр-рак… Звякнул снова. Кр-рак…

Поначалу Терг не обратил внимания, но теперь, когда ровный гул в помещении перестал быть монотонным и распался на отдельные голоса, в мысли ворвался грохот кастрюль и сковородок, а у побратимов закончилось вкусное пиво, этот звук стал слишком выбиваться из общего шума и начал раздражать его чуткий слух.

Поморщившись, Терг оглядел ближайшие столы. Где тут объявился надоедливый сосед? Но нет, все вроде в порядке: купцы по-прежнему ведут степенную беседу, обсуждая цены, дороги, прибыль и товары. Охранники рядом с ними так же неторопливо трапезничают – ровно, неспешно, как звери, знающие, что в следующий раз перекусить удастся не скоро. Руки держат на виду, оружие тут же, на лавке, спины прямые, острый взгляд безостановочно шарит по залу и при виде Терка немедленно холодеет. Правда, ненадолго – охранники понимают, что он тут не по их душу.

Кр-рак… А следом – тяжелый вздох верзилы у входа. Кр-рак…

Вышибала испустил очередной страдальческий вздох, но не пошевелился, чтобы найти неведомого любителя крутить монетки. Здоровенный, макушкой он почти доставал до потолка. Плечищи огромные, ручищи мощные. У иных ноги тоньше, чем предплечья у этого кабана, а на шею вообще взглянуть страшно – такую никакими цепями не удавишь. Кожаная безрукавка на груди распахнулась, демонстрируя толстые жгуты мышц. Волосы коротко стриженные, чтобы в драке не ухватили. Над левой бровью – старый шрам, придававший парню еще более грозный вид. Кожа на лице гладкая, молодая, а глаза – голубые и ясные, как весеннее небо.

Вышибала краем глаза следил за подозрительной троицей и чего-то терпеливо ждал.

Кр-рак… Братья одинаковым движением подняли головы.

– Что за дрянь? – недоуменно пробормотал Брон, когда понял, что из присутствующих никто не мается дурью. – Ивер, ты слышишь?

– Слышу, конечно, – хмуро отозвался побратим. – Только не пойму, кому надо руки оторвать.

Кр-рак… А купцы беседуют как ни в чем не бывало. Так, на вышибалу покосятся неприязненно, а потом сделают вид, что монотонное звяканье нисколько их не раздражает. Впрочем, может, и не раздражает – слух у них не усилен специальными заклятиями, как у некоторых. Охранники, конечно, морщатся, но вопросов не задают – не положено. Местные просто пропускают мерзкий звук мимо ушей, с аппетитом доедая свой завтрак, а затем излишне торопливо уходят. И больше нет никого вокруг, с кого можно было бы спросить. Разве что на кухне поинтересоваться?

Кр-рак… А за этим – новый мученический вздох, полный тоски и еле сдерживаемого желания заткнуть уши.

– Яш, ты чего дергаешься? – вдруг раздалось веселое из-за спины верзилы. – Не нравится?

Вышибала, не оборачиваясь, мотнул головой:

– Не. Ничего. Порядок.

– Врешь… – с удовольствием протянул все тот же голос. Звонкий, молодой, совсем мальчишечий. – Не нравится, значит, терпения не хватает… Но это еще что. А я сейчас вот так сделаю…

По залу прокатился отвратительный полувздох-полувизг-полускрежет, будто кто-то мстительно провел ребром монетки по ржавой железке или по донышку глиняной миски.