Ольга Мейтин - Когда деревья станут большими, или Синий саван

Озабоченность старика нарастала. Он ожидал неладное, но такого поворота событий даже представить себе не мог.

Дилия замолчала, переводя дух, и продолжила:

– Рухнас обезумел, сразу как прочёл сообщение из ЗС. Он пробовал не думать о том, насколько абсурдно и несправедливо сложившееся положение, но с трудом сдерживал себя, что заставляет меня предполагать худшее. Рухнас так отчаянно хотел действовать, что, боюсь, его эмоции помешают ясности разума и своим визитом он только навредит общему делу. Уверена, вы понимаете, что помешать ему я не могла. Справедливости ради, скажу: изначально это была моя идея…

Халфас понимающе покачал головой, подняв глаза на собеседницу.

– В предсказании были строки про синий саван. Похоже, это ответвление получило своё развитие. Дорогая, всегда остаётся риск, что всё сложится наихудшим образом. Мы должны быть готовы к этому. Даже не поддаваясь эмоциям и полностью владея собой, у Рухнаса нет шанса что-то изменить. Разумеется, он будет вынужден действовать в несвойственной ему манере, и осознание безысходности вряд ли поможет дипломатической миссии. Однако, скорее всего, Рухнас неспособен повлиять ни на что.

– Скорее всего, ты прав, – печально согласилась избранная.

– Всё, что нам остаётся в подобной ситуации, это по возможности сохранять самообладание. Мы должны оставаться бесстрастными, несмотря ни на что… Или хотя бы стремиться к этому. Больше нам нечего предпринять, пока… – Старик на мгновение задумался и задал вопрос: – Ватула в курсе?

– Нет, я не хотела сообщать ей о новой угрозе до момента, пока Рухнас не вернётся, – сообщила Дилия, встав из-за стола.

– Не считаю это правильным. Она должна знать. Я настаиваю – ты должна связаться с ней.

Лазурные глаза императрицы разглядывали лицо старого друга, но взгляд оставался отсутствующим. Пальцы правой руки крепко сжимали кольцо-оберег, свисающее на толстом кожаном шнурке, выполняя роль подвески.

– Я должна сказать тебе ещё кое-что… Что-то со мной стало иначе. Внутри пустота, я не чувствую дар.

Глаза великого мага обратились на неё, а брови изогнулись, выражая насмешку.

– Дорогая, уверен, что это невозможно. Ты не могла лишиться дара. Скорее всего, ты находишься в смятении, и это подавляет силу. Если хочешь, я попробую помочь.

– Очень надеюсь, что ты прав и всё можно исправить. Уже довольно давно я не чувствую себя полноценной, – добавила она.

– Ты утверждаешь, что попытки управлять магией не ведут к высвобождению силы?

Дилия, вздёрнув подбородок, покачала головой.

– Да, и это пугает меня. Особенно в свете грядущих событий… Отчасти магия похожа на приготовление похлёбки. Если добавить правильные ингредиенты, следуя точным пропорциям, с водой в котелке происходит то, что должно происходить. Если же кидать в неё всё, что попадёт под руку, жидкость не превратится в питательный вкусный обед. У меня больше нет правильных составляющих.

– Угу, – сказал Халфас, вернувшись к изучению лица императрицы, – согласен с твоей метафорой, за исключением того, что, если ты переборщишь с перцем, все остальные правильные действия не спасут испорченного варева.

– Хорошо, пусть будет так, – рассеянно пробормотала она.

– Но твои слова дают неполную иллюстрацию проблемы, поэтому нам надо досконально рассмотреть все симптомы.

– Халфас, а что, если верховная жрица может отнимать магические силы так же, как предвестник? Как когда-то Зерван забрал могущество жриц. Что, если она пользуется другими одарёнными как сырьём? Вражеский шпион мог войти во дворец и активировать какой-нибудь неизвестный нам артефакт.

– Потеря дара приключилась сразу или постепенно? – не уделив сказанному Дилией и толики внимания, спросил старый маг.

Глаза избранной распахнулись, приобретая более насыщенный цвет.

– Постепенно. Никогда прежде я не сталкивалась с подобным кошмаром. Силы покидали меня, словно вытекая, оставляя пустоту и печаль внутри. – Она сглотнула.

– Когда-нибудь, дочка, – произнёс Халфас, вставая из-за стола и подходя ближе, – я надеюсь, ты сможешь забыть об этом, но пока мне очень нужно полное сосредоточение. Необходимо сконцентрироваться на том, чего как раз не хочешь вспоминать.

Дилия пристально посмотрела в его глаза.

– Всё, что тебе нужно сделать сейчас, – это вспомнить, как именно начался процесс. Посмотри мне в глаза и приготовься – моё воздействие может бесконечно преумножить твой кошмар, но это необходимо. Ты готова? – заверительным тоном проговорил Халфас и, обхватив ладонями руку избранной, улыбнулся.

Дилия кивнула.

***

Императрица была в шоковом состоянии, но понемногу приходила в себя.

– Дилия, – прошептал, с сожалением в голосе Халфас.

Осторожно поднимая её плечи и голову, еле слышно задал свой вопрос:

– Как ты?

Дилия моргнула, пытаясь разглядеть лицо великого мага.

– Что?

– Тебе очень плохо? – Халфас откинул с глаз избранной несколько влажных от пота прядей. – Можешь подняться?

Дилия приподнялась и почувствовала резкую боль в висках.

– Думаю, я в норме.

Несмотря на боль, она улыбнулась. Потом оперлась о Халфаса, положив руку ему на плечо, и с трудом встала на ноги.

– Я жду твоего приговора, – не глядя в глаза старика, почти прошептала императрица слабым дрожащим голосом.

– Мне очень жаль. Похоже, помочь тебе сейчас не в моих силах, – растерянным голосом сообщил Халфас, заключая её в свои крепкие объятья.

– Дара больше нет? – пытаясь говорить бесстрастно, спросила избранная с дрожью в голосе.

– Боюсь, что так. Нам срочно надо связаться с Ватулой, ей придётся занять твоё место.

Глаза Дилии наполнились слезами.

– Прошу тебя, пусть это пока останется между нами…

Карас стоял, пристально глядя на Ватулу, и, похоже, утратил дар речи. Она чувствовала, что он в полном смятении.

На Ватулу вдруг нахлынули воспоминания, как они встретились, как сражались, как жили эти волшебные беззаботные два года в Тулу. Ничто тогда не предвещало ужасных событий. Перед её глазами вновь проносились картины парящих в небе драконов и его безоблачная улыбка.

Она помнила, как зачарованно наблюдала за тем, как Карас прокладывал себе дорогу к ней через толпу веселящихся Данте на драконьем фестивале, сжимая долгожданную награду в руке. Это было всё равно что дополнительное поощрение за победу.

У Ватулы пробилась тёплая улыбка, словно солнечный лучик в облачный зимний день. Воспоминания согревали сердце, но они не могли спасти от грядущих испытаний. Какое-то время Карас смотрел на неё, словно не в силах отвести взгляд, затем осторожно взял её руку.

– Не могу объяснить, что думаю прямо сейчас, но хочу, чтобы ты хорошенько взвесила все «за» и «против», чтоб принять окончательное решение…