Джей Бакури - Миссия в глубины времени

Шум гусениц и рёв моторов постепенно стихал, немецкая техника уходила из этих мест. Пленные немного успокоились в ожидании своей участи. Бахтияр стоял у окна и смотрел сквозь щели досок, как колонна танков и солдат покидала село, направляясь в сторону Москвы. Он наклонился ко мне и тихо спросил:

– А что будет, если немцы захватят Москву? Они потом и в Баку попрутся? А там моя мама и младший брат!

– Не беспокойся, Бахтияр, они не только в Баку, но и в Москву не сунутся! Поверь моим словам, сынок! – сказал я уверенно.

– Вы же слышали, товарищи, что сказал этот немецкий офицер! Они через несколько дней займут столицу и будут праздновать победу в Москве, маршируя по Красной площади! – заявил один из бойцов, слушавший наш разговор.

– Глупости всё это, не нужно поддаваться на провокации! – воскликнул пожилой красноармеец. Он встал на ноги, посмотрел на нас сердито и, покачав головой, сказал с укором:

– Эх, вы! Товарищ Сталин никогда не позволит, чтобы Москву захватил немец. Если Москва падёт, то вся страна падёт на колени. Товарищ Сталин сделает всё, чтобы фашист убрался с нашей земли. Вот увидите ещё, как фашисты драпать отсюда начнут! Запомните мои слова: Сталин не даст немцам сунуться в Москву! А вы, молодой человек, не распространяйте здесь дезинформацию, а то знаете, что бывает за это в военное время?! К стенке, и пулю в лоб!

Молодой боец ничего не сказал в ответ, он молча опустил голову и смотрел из-под бровей на сердитого старика. Я не встревал в разговор. Пленные говорили о великом Сталине, о его заслугах перед отечеством. Складывалось впечатление, что он, всесильный Сталин, где-то рядом и слышит их разговор. Отец народов вот-вот откроет дверь и выпустит их на волю, наказав злых немцев.

Меня поражала их безусловная вера в человека, которого они боялись и в то же время боготворили. Верили в то, что не армия, не народ, не патриотизм и героизм, а только он один сможет какимто образом решить исход войны и добиться победы над врагом.

Эти люди ещё не знали, что впереди их ждала долгая жестокая и кровопролитная война, которая унесёт миллионы жизней, и пострадают тысячи ни в чём не повинных душ.

Шёл четвёртый месяц войны. Необстрелянные юнцы и старики, составлявшие добровольческий отряд, попавший в плен, просто-напросто не знали даже малой части правды о положении на фронтах. В последний раз они слышали сводку по радио еще в Баку, на вокзале, перед посадкой в эшелон. Диктор сообщал, что советские войска мужественно бьют фашистов и враг нёсет огромные потери. Людям хотелось верить, что так и происходит на самом деле, но все-таки я чувствовал их робость, отчаяние, сомнения и больше всего – желание вырваться из плена.

За дверью опять раздался громкий смех немцев. Все замолчали и испуганно смотрели в сторону двери. В клуб поспешно вошли два солдата с карабинами, а за ними спокойным шагом шли два офицера. Смеясь, они поднялись на сцену, затем главный что-то сказал тому, кто раньше говорил речь по-русски, и тот начал переводить:

– Сегодня вы специальным поездом уедете отсюда, чтобы служить великому Рейху. Это великая честь для вас, и мы верим, что вы будете старательными работниками…

Офицер говорил долго, повторяя, что Москва завтра капитулирует и наступит свобода от коммунизма. Захлебываясь от восторга, он приказал солдатам принести ящик с едой и шнапсом и отметить победу великого немецкого народа над Советским Союзом. – Но кто не желает помогать великому Рейху, – продолжил он, – пусть выйдет вперёд и скажет это!

Мы молча слушали.

– Я не буду работать на вас, проклятые фашисты! – выкрикнул из толпы красноармеец. Он спокойно вышел вперед и проговорил:

– Я старый большевик, воевал с вами, немцами, в Первую мировую и никогда ни за что не буду лизать вам сапоги! А вы, что, разинув рты, слушаете этих головорезов? Неужели вы думаете, что товарищ Сталин так просто подарит Москву этим извергам?! Не бывать этому! Лучше умереть от вражеской пули, чем служить вам! А ты, Василий, – обратился он к товарищу, – ведь мы с тобой всю Гражданскою прошли, что же ты повесил голову?! Эх ты!

– Старый большевик выпрямился и посмотрел прямо в глаза немецкому офицеру.

Ещё двое красноармейцев вышли из толпы и встали рядом с пожилым мужчиной.

– Есть ещё желающие – присоединяйтесь! Только для большевиков мне пули жалко! Вас повесят, как бешеных псов, и это будет примером для всех остальных. Несколько метров верёвки станут хорошим воротником для вас, товарищи коммунисты!

Офицер кивнул солдатам, чтобы те вывели непокорных на улицу. А нас погрузили в машины и привезли на железнодорожную станцию, где будущих рабочих рейха дожидался паровоз с длинным составом. Несколько вагонов уже были заполнены людьми. А на грузовых платформах под зелёным брезентом виднелись деревянные контейнеры невероятно огромных размеров.

Пока наша колонна стояла у вагонов, я пристально всматривался в грузовые отсеки, чтобы испытать свои новые способности и разглядеть тайный груз, скрытый под камуфляжем.

Я долго смотрел на грузовые платформы, но так и не мог понять, что это было. Многие части были разбиты и разделены по разным контейнерам, но одно ясно: это какое-то высокотехнологичное оборудование – для этой эпохи такое же диковинное, как смартфоны в доисторическом мире.

Вскоре солдаты, охранявшие нас, начали заталкивать нас в вагоны, приговаривая по-русски:

– Давай, давай, Ваньюша! Бистро, бистро!

Это были грузовые деревянные вагоны с небольшими окнами наверху. Раньше их использовали для перевозки скота – в углу лежало сено и жутко воняло навозом. Все это давно не смущало меня, я уже начал привыкать ко всему, так как понимал, что главные трудности еще впереди.

Сквозь небольшие окна под потолком вагона просачивалось совсем немного света, но все же мы могли видеть свой угол и друг друга. Бахтияр и Гасан старались находиться рядом со мной, возможно, они чувствовали во мне выдержку и спокойствие, которого так не хватало многим в этой ситуации.

– Дядя Ильхам, а нас везут работать в Германию? – спросил Бахтияр, присаживаясь рядом.

– Думаю, не в Германию. Я слышал разговор немецких солдат о нашей отправке. Они говорили, что недалеко от Праги есть военный завод, где производят танки и самоходную технику. И нас везут туда.

– Послушайте, уважаемый, вас, кажется, Ильхамом зовут? – спросил сидящей недалеко от нас человек. – Простите, не знаю вашего отчества.

– Можно просто Ильхам. – Я повернулся в его сторону.

– А меня зовут Александр! Александр Николаевич! Я бывший инженер-технолог Минского машиностроительного завода. Был эвакуирован с семьёй в Баку, а потом записался на фронт добровольцем. Вот теперь я здесь, среди вас! Приятно было познакомиться с вами, Ильхам! Я услышал невзначай ваш разговор. Меня беспокоит один вопрос. Скажите, пожалуйста, если вы информированы о заводах в Европе, то зачем нацистам нужны пленные русские? Вся Европа уже работает на нацистов, у них нет нужды в рабочей силе. Разве вы не понимаете, что нас везут туда совсем для других целей. Вы видели там, в задней части грузовых платформ, эти ящики, укрытые брезентом?