Джей Кристофф - Неночь

Эта сомнительная честь принадлежала «Одинокой Розе», борделю в порту Годсгрейва, который часто посещали полоумные сифилитики и недавно освобожденные каторжники. Управляла домом удовольствий ваанианка – она, окончательно спятившая из-за болезни, ласково называла свою промежность «конвейером сирот».

Единственным человеком в Последней Надежде, кто знал, как на нем играть, был местный расхититель гробниц по кличке Синий Пауло. Два лета тому назад его обнаружили повешенным на стропилах в своей комнате. Вопрос о том, было ли это самоубийством или выражением протеста другого местного жителя, который сильно недолюбливал клавесин, оставалось предметом многочисленных пересудов и не слишком старательного расследования в течение нескольких недель после смерти/убийства Пауло.

Монеты в республике были трех видов: наименее ценная – это медь, среднее дитя – железо, и самая дорогая – конечно же, золото. Золотые монеты так же редки, как приятный сборщик налогов, и большинство плебеев никогда их даже не видели.

Первоначально итрейские монеты назывались суверенами, но из-за склонности итрейцев жестоко расправляться со своими правителями этот термин вышел из обихода десятки лет тому назад. Теперь медяки иногда называли «бедняками», а железные монеты – «священниками», так как обычно именно эти люди перебирали их в руках с наибольшим энтузиазмом. А вот для золотых монет не было общепринятого прозвища – люди, которые достаточно богаты, чтобы обладать ими, скорее всего, не из тех, кто любит давать деньгам клички. Или перебирать их в руках.

Посему, справедливости ради, назовем их «золотыми мудаками».

В тот момент в заведении не было ни одной радуги.

Это не так, хотя Жирный Данио и был в крупном долгу перед капитаном после пьяного спора об аэродинамике свиней и расстоянии между «Старым Империалом» и хлевом. Долг следовало отдать в виде длительного сеанса… орального удовлетворения членов экипажа «Кавалера Трелен» (во время которого Данио должен был стоять на руках с выкрашенной в синий цвет задницей). Данио пока не расплатился, но угроза расплаты сильно накаляла атмосферу всякий раз, как «Кавалер» и его экипаж прибывали в порт.

Мальчик, девочка, мужчина, женщина, свинья, лошадь, а за определенную сумму и труп.

Чаще всего за нарушение порядка, пьянство и несоблюдение субординации, хотя одного легионера сослали в Ашках за убийство повара когорты, которое он совершил после того, как тот триста сорок две неночи подряд подавал на ужин солонину.

«Ты что, сдохнешь, – кричал он, – если хоть раз [удар ножом] приготовишь [удар ножом] гребаный салат?!»

О, смотрите, в ней есть что-то доброе! Да взыграют громко скри-и-и-ипки!

О, превосходно. Я бы даже сказал, как по учебнику.

Во всех религиях есть оппонент. Зло противостоит добру. Черное – белому. Для народа Итреи эту роль играет Ная, богиня Ночи, Мать Священного Убийства, сестра и жена Аа, также известная (как вы наверняка догадались) как Пасть.

Поначалу брак Аа и Наи был вполне счастливым. Они занимались любовью на рассвете и закате, после чего расходились по своим территориям, поровну разделив власть над небесами. Но, опасаясь соперников, Аа приказал Нае нести ему только дочерей, и та послушно родила четверых: Цану – Леди Огня, Кеф – Леди Земли и, наконец, близняшек Трелен и Налипсу – Леди Океанов и Леди Бурь. Тем не менее Ная скучала по мужу в долгие и холодные часы темноты и, чтобы облегчить бремя одиночества, решила породить на свет мальчика. Ночь назвала своего сына Анаис.

Аа был возмущен непослушанием жены. В качестве наказания Наю изгнали с небес. Чувствуя себя преданной мужем, она поклялась отомстить Аа и больше с ним не разговаривала. Тот до сих пор дуется из-за всей этой кутерьмы.

Вам интересно, что же стало с Анаисом? Соперником, которого Аа справедливо опасался?

А это, дорогие друзья, вы узнаете позже.

В Годсгрейве аристократия предпочитает жить в могильных углублениях вышеупомянутых Ребер и вести дела в пещеристых внутренностях Хребта – отсюда и термин «костеродные». Их общественное положение определяется близостью к первому Ребру, в котором проживают члены итрейского Сената и избранный консул. К северу от первого Ребра находится Форум, построенный на том месте, где мог бы быть Череп.

Я сказал «мог бы быть», поскольку сам Череп, дорогие друзья, отсутствует.

Девиз легиона люминатов, дорогие друзья. «Свет все победит».

А, так ты о то-о-ой Пашти!

Священники итрейской Железной Коллегии вступают в орден после второй истинотьмы и проходят проверку на способности к постижению искусства богослужения. Юношей не учат ни читать, ни писать. Накануне пятой истинотьмы тех, кто оказался достойным службы, заводят в ярко освещенную комнату в сердце Коллегии. Здесь, среди ароматов горящей смолы и красивейших звуков захватывающего дух хора, они зачитывают клятвы, после чего лишаются языков при помощи раскаленных железных ножниц. Секрет конструирования и управления боевыми ходоками является одним из самых тщательно охраняемых в республике – ему учат делом, а не словом, – и священство очень серьезно относится к обету молчания.

Возможно, ваши трепетные души утешит то, что священнослужители не принимают обет безбрачия. Им разрешено участвовать во всех видах плотских утех, хотя отсутствие языка может оказаться помехой в поисках жены.

Зато они отличные собеседники.

Несмотря на печальную нехватку темноты, большинство граждан республики все же нуждаются во сне и, вне зависимости от сезона, различают «день» и «ночь»: последняя приходит во время перемены в итрейской погоде. С наступлением неночи с западных океанов поднимается ветер и с завыванием проносится по стране, принося с собой милосердный спад температуры. Поскольку в прохладе засыпается легче, большинство воспринимают эту перемену как сигнал падать в койку, сено или на плитняки – зависит от состояния опьянения. Ветер медленно затихает и снова поднимается примерно через сутки. Считается, что он – дар от Налипсы, Леди Бурь, которая помиловала землю и людей, опаленных почти непрерывным светом ее отца.

Таким образом, «перемена» – это термин, которым итрейцы обозначают границу в цикле сна и бодрствования. В неделе семь перемен, в году – три с половиной сотни. Языковая причуда, конечно, но без нее не обойтись в стране, где настоящие «дни» длятся два с половиной года подряд, а дни рождения – забава, которую могут себе позволить только богачи.