Ishida Ryo - Virus

– Я убью его! – сказала подошедшая рыжая девушка накладывая стрелу на тетиву своего лука.

– Нет Катрина, не надо! – остановила её блондинка.

– Уходим!

– Рица, что ты сделала? Ты опять во что-то влезла? – рыжая только сейчас заметила брызги крови на белой одежде блондинки.

– Пойдём, Катрина! Это не твоё дело! – сухо отвечала блондинка, и не оглядываясь пошла прочь.

К машине, которую охраняли Рино и Джонсон, вышел недавний офицер.

– Капитан Ходжсон! – отрывисто проговорил Сэт, вытягиваясь по стойке смирно.

– Вы закончили? Выдвигаемся! – сухо проговорил капитан.

– Но капрала Лава и рядового Смита ещё нет! – попытался возразить Сэт.

– Нет смысла ждать их, они дезертировали! Выдвигаемся! – капитан пошёл к головной машине.

– Слушаюсь капитан! – озадаченно отвечал Сэт, он бросил взгляд на товарища, но тот тоже был удивлён не меньше. От этих двоих, меньше всего можно было ожидать такого. Рассуждая про себя о том, что чужая душа – потёмки, Сэт послушно полез в кузов машины. Выбросив чёрные клубы ядовитого дыма, армейские грузовики один за другим тронулись с места. Сэт сидел у самого борта и глядел наружу. Когда машина повернула, высоко наверху на голом сером утёсе он вдруг увидел фигуру девушки в белом плаще, её длинные серебряные волосы развевались на ветру. Сэт закрыл на секунду глаза и взглянул снова, на скале никого не было. «Показалось?» – подумал он. Сэт оглянулся на Джонсона, но тот сидел опустив скрытую шлемом голову и казалось, дремал. Сэт откинулся на спинку деревянной скамьи и задумался.

* * * * * * * * * *

– Так мне раздеться или будешь меня в одежде? – осведомилась крупная, ещё молодая, но уже довольно полная девица, настолько ярко и вульгарно накрашенная, что определить её возраст было совершенно не возможно. Глядя на неё сейчас он думал, что в проспекте, который просматривал перед тем как выбрать её, был указан возраст 18 лет, да и выглядела она худее раза в два. «Волосы наверняка крашенные!» – подумал он, глядя на проститутку. Из одежды на ней была какого-то грязно-голубого цвета ночнушка с кружевами из-под которой выпирали жирные складки боков, и чёрные чулки, глубоко врезавшиеся в полные бёдра. Стены маленькой три на три метра комнаты были оклеены плакатами с обнажёнными девицами в разных позах. Плакаты были старые с порванными, загибающимися краями.

– Ну, так что, солдат? – повторила свой вопрос девушка. У неё был хрипловатый прокуренный голос, от неё сильно разило запахом дешёвых сигарет.

Он молчал, спёртый воздух, смешанный с запахом её пота оставлял во рту тошнотворный привкус, ему было тяжело смотреть на неё, он жалел, что пришёл сюда. Взгляд его всё время натыкался на застеленную несвежими простынями узкую кровать. Пустота разрослась внутри, заполнила его, чёрная и беспощадная. Он проглотил ком вставший поперёк горла.

– И-извини, я что-то неважно себя чувствую. Я пойду, – он положил на стол несколько монет и не взглянув на неё, боясь встретиться с ней взглядом, торопливо вышел. Девица равнодушно пожала мясистыми плечами.

– Импотент, – пробормотала она ему вслед.

* * * * * * * * * *

Вдоль ярко жёлтого, наполненного солнечным светом пляжа, по самому краю воды, шла прекрасная стройная девушка с длинными светлыми волосами. Она двигалась плавно и легко, пружинящей походкой, казалось что она может взлететь в любой момент, её ноги почти не оставляли следов на влажном песке. На ней был красный обтягивающий купальник, вокруг талии завязан цветастый полупрозрачный платок из какой-то тонкой материи, её стройные ноги и попа просвечивали сквозь него, она обернулась и ласково улыбнулась ему…

Бесконечный, тёмный коридор был наполнен неприятным, затхлым воздухом, запахом влажного, не свежего постельного белья и вонью от плохо работавшей канализации. В этот коридор выходили маленькие комнатки, отделённые от него металлическими решётками ржавыми и старыми. Эти комнатки больше всего походили на тюремные камеры, в каждой из них стояли железные, грубые кровати на которых сжавшись от холода, спали люди, закутавшись в серые, казённые одеяла, слышался неровный, сбивчивый храп, кто-то ворочался во сне и стонал. На дно грязной раковины, из облупившегося, со следами ржавчины, крана капала вода, с определёнными промежутками, монотонно и раздражающе. В самом конце коридора, одинокая лампа дневного света мигала издавая характерные неприятные щелчки, она то почти затухала, то вновь вспыхивала с новой силой.

Сквозь маленькое окошко, расположенное под самым потолком одной из комнат, осторожно пробились дрожащие полосы серого утреннего света. Этот свет медленно сполз по шершавой бетонной стене и достиг лица лежавшего на узкой железной кровати человека. Человек видел сон, на правой стороне его лица, под закрытым веком его глаз дёргался и дрожал. Через секунду он открыл глаза и заморгал, не шевелясь и не меняя позы. Он всегда просыпался за несколько секунд до подъёма независимо от того насколько сильно не выспался. В эти несколько секунд, он ещё находился под впечатлением своего сна. Опять, как и вчера, ему казалось, что на этот раз он хотя бы смог разглядеть её глаза, её губы, смог запомнить их. Это чувство было с ним несколько секунд, но затем черты её лица расплывались, оставаясь лишь неясным пятном в его памяти. Его это злило, он был уверен, что девушка прекрасна, но не мог понять почему не в состоянии запомнить её лица, ведь каждый раз ему казалось, что он так ясно видит его во сне! Молодой человек приподнялся и сел на постели. В ту же секунду треснувший плафон в коридоре, замигал красным, послышался резкий неприятный звук, напоминающий полицейскую сирену. И тот час же решётки начинали с визгом и скрежетом открываться, дёргаясь и дребезжа. Люди начали подниматься с кроватей, кто-то ещё сидел, свесив ноги с металлических нар, кто-то уже встал, ошалело потягиваясь и зевая, вода из кранов текла тонкой струйкой, напора явно не хватало. Эти люди двигались в своих клетках с механистичной неторопливостью, напоминая своими движениями роботов, раз и навсегда запомнивших необходимую последовательность действий. Они и в самом деле были похожи на роботов, все одинаковые, точно сделанные по шаблону, одинаково коротко стриженные, одетые в одинаковое тёмно-серое нижнее бельё. Сирена замолкла. Из динамиков донеслась бравурная, неестественно радостная песня:

– Утро пришло, солнце взошло….

Навязчивая лезущая в уши музыка заполнила собой все помещение казарм. Наконец она замолкла и бодрый, задыхающийся от переполнявшего его энтузиазма голос, начинал выдавать бессвязные лозунги, нагромождая слова друг на друга:

– Вы последняя надежда Человечества! Начинается новый день в который мы снова докажем своё право на нашу планету! Защитим людей в нашем Великом городе! Женщины, старики и дети надеются на вас солдаты! Вы должны…