Олег Быстров - Побег в Зазеркалье

Ходили даже слухи, что жандармы Дубостана, воспользовавшись ситуацией, выслали в Приозёрье большую часть своих неблагонадёжных граждан принудительно. Провели облаву перед отправкой и поставили условие – или едешь на необжитые земли колонистом, или посадим в тюрьму. А преступление, дружок, мы тебе всегда подыщем.

Можно себе представить, какое пёстрое общество отправилось к озеру Зеркальному. Голоса людей тонули в скрипе телег, мычании коров, гонимых стадами, и похрюкивании свиней, вывозимых в клетях на колёсах. С ними смешивались пьяный хохот и заунывное пение о покинутых родных краях, пальба в воздух и ругань. И непрекращающиеся споры пионеров, как лучше устроить будущее житьё-бытьё. Дорожная пыль густо покрывала сапоги людей и конские копыта.

Посёлок начали ставить у лесного массива, вырубая деревья на строительство бараков и землянок. Но вскоре фермеры отмежевались. Привычные к труду крестьяне быстро отыскали землицу получше, поближе к реке, и принялись нарезать участки под поля и пастбища. Первым правительственным учреждением, появившимся в нарождающемся посёлке, была кадастровая кантора. Некоторые переселенцы сразу двинулись к озеру, но нарвались на сунгов и повернули.

Первую зиму в посёлке пережили кое-как. Настоящих столяров и плотников среди пионеров было мало, строителей тоже. Романтическая молодёжь да уголовники ставить избы не умели. Рыть землянки в глинистой почве тоже оказалось делом непростым, а зима уже стучала в дверь. Ночами подмораживало, пожелтели и облетели листья в лесу, что тянулся к озеру. А там и первый снег выпал – сразу глубокий, – а землю сковало морозом. И так – на все три зимних месяца.

Встречать холода пришлось в наскоро построенных лачугах, едва укрывавших от непогоды, и стылых землянках. Лишь некоторые новосёлы успели оборудовать себе добротное жильё и, экономя продукты, чувствовали себя в относительной безопасности. Но в лачугах процветало пьянство, игра в карты, воровство. Именно этот район впоследствии получит название Задворки.

Переселенцы-крестьяне отделились от общей массы сразу по приезду. Они отошли восточнее, ближе к реке, и сразу взялись за работу. Строили неказистые, но надёжные избы, хлева для скота, обработали землю под озимые, и к весеннему севу были готовы. У многих городских, которым скот достался по разнарядке, и которые не представляли, что с ним делать, хитрые фермеры выменяли скотину на консервы и спирт.

В посёлке же голодали и мёрзли, особенно на Задворках. Кто сумел сохранить продукты, выданные в дорогу, и построил сносное жильё, превратили свои дома в крепости. Окна заколотили крепкими ставнями с прорезанными отверстиями для ружейных стволов. Бездомные обитатели Задворок, голодные и остервенелые, норовили грабежом добыть себе пропитание у своих более удачливых соседей. Их встречали пальбой из всех стволов. Оружие брали в руки и женщины, и подростки.

Кто-то шёл к фермерам, в надежде поживиться съестным. Бумажные д а ры, и даже серебряные монеты, в то время ничего не стоили. Расцветал свободный обмен – за еду брали инструменты, ружья, патроны. Прижимистые селяне меняли провизию скупо, сдирая с колонистов из посёлка три шкуры.

Но вот, худо-бедно, зима миновала. Стаяли снега, отжурчали ручьи. По весне выяснилось, что от прибывших переселенцев осталась едва треть. Кто-то умер в голодное время, а то и погиб в перестрелках. Кто-то решил податься обратно в Дубостан, да так и сгинул в заснеженных лесах. И неизвестно, чем закончился бы грандиозный проект, если бы не Александр Фоль.

С именем этого человека связано дальнейшее развитие края и появление Идиллии. Происходил Фоль из хорошей семьи, от века занимавшейся строительством. Молва гласит, что Александр не поладил с отцом и братом и назло им поехал с переселенцами в дикие места. Но именно он первым отметил, что почва у посёлка глинистая, малопригодная для земледелия. Зато из неё можно производить отличные кирпичи. В этом Фоль знал толк.

Собрав горстку помощников, он построил первую примитивную обжиговую печь, и уже в середине лета подводы, гружённые образцами товара, тронулись в Дубостан. Окружной город рос. Окраины его ещё оставались деревянными, старозаветными, но центр одевался в камень. Появлялись новые районы для дельцов средней руки, сделавших состояние на торговле лесом. Они ещё не могли себе позволить мраморных и гранитных дворцов, но и «как все» жить не хотели. В этом отношении недорогой, входивший в моду кирпич являлся отличным выходом из положения. Просторные дома с красно-коричневыми стенами росли как грибы после дождя.

Одна беда, кирпича не хватало. Привозить его приходилось издалека, а значит, и стоило он дорого. Всё это было отлично известно семье Фоль, и когда Александр привёз свои образцы и планы строительства кирпичного завода в Приозерье, семейные неурядицы были вмиг забыты. И денег, и влияния у Фолей хватало для раскрутки любого, даже самого смелого проекта.

Всю вторую половину лета в степь ехали вереницы уже не подвод – грузовиков. Завозили инструменты, материалы, провизию – консервы и концентраты. Ехали инженеры, строители и рабочие. Фоль застолбил под будущий завод и котлован громадную территорию. Одновременно с закладкой завода он начал ставить деревянные бараки для рабочих, открывал продуктовые лавки. Однако съестное в них не продавали, а выдавали по карточкам только для строителей и рабочих завода. Надо ли говорить, что у контор, набирающих будущих копачей, толкачей, лебёдочников и рабочих печей обжига выстраивались очереди?

В то же время в Муниципальном совете Дубостана Фоль-старший пробил решение удлинить железную дорогу на триста двадцать километров к югу. Северная магистраль, связывающая Дубостан с блистательной Ксенией и тянувшаяся далее вплоть до Порт-Тавальона, получила небольшой хвостик, ведущий к строящемуся кирпичному заводу. Рядом с путями выросли телеграфные столбы, протянулся телефонный кабель.

В рекордно короткий срок была запущена первая печь. Затем заложили и отстроили ещё две. Производство требовало много воды, и целый отряд водовозов с утра до вечера возили на телегах большие бочки воды с Алтаны. Со временем колёса набили плотную грунтовку от берега реки и фермерских хозяйств, мимо леса и карьера прямо к заводу. Дорогу эту так и прозвали – Тропа водовозов. Пользовались ею и фермеры, поставляющие провизию в рабочие лавки Фоля.

И вот настал день – мощные тягачи вереницами поволокли платформы, груженные красно-коричневыми, крепкими, добротными кирпичами в Дубостан. А на зарождающийся завод следом пролился золотой дождь. На этих деньгах он рос как на дрожжах, а вместе с ним появлялся новый город.