Александр Емильянов - Длинная дорога

Я уже даже не пытался добраться до противоположного берега, всякий раз бурный поток сходу отметал мои жалкие попытки хотя бы приблизиться к противоположному берегу. Единственное, что мне удалось, так это зацепиться за какую– то корягу. Я судорожно вцепился в нее. Так я и плыл вниз по течению. Мои преследователи бежали чуть подотстав по берегу реки прямо у меня под боком. Гораздо большую опасность представляли песчаные отмели, коих, к счастью, было не много. Была опасность увязнуть на отмели, к которой по мелкой воде могли добраться и мои преследователи. Неожиданно весло шлепнуло у меня перед самым носом. Я инстинктивно вцепился в него. Меня, как рыбу из воды, подняло воздух, и, спустя какое– то время, чьи– то руки втянули меня на палубу. Шлепнувшись о деревянные доски суденышка, я пару минут лежал, вцепившись в поднявшее меня весло. Наконец, у меня его отодрали. Пальцы меня не слушались, я весь продрог и замерз, как ледышка. Я оглядел палубу и своих нежданных спасителей. Двое те, что были ближе ко мне, явно рядовые матросы. Рядом с ними стоял рослый мужчина очень важный, с густой черной бородой и с массивными серебряными кольцами на пальцах. Он невольно напоминал матерого пирата. По левому и правому борту шли ряды весел с сидящими на скамьях гребцами, по дюжине весел с каждого борта. Мужик с черной бородой с минуту спокойно осматривал меня, насквозь промокшего до нитки, и что– то отрывисто скомандовал своим подчиненным. Не успел я понять, что к чему, как меня рывком подняли с палубы два матроса и поволокли куда– то вглубь корабля, там где стояли деревянные клети, затолкав меня в одну из них. Так я оказался взаперти. Солнце уже зашло и стало ощутимо холоднее, но по сравнению с обжигающе ледяной водой это было терпимо. Пролежав около получаса, я понемногу пришел в себя. Очутившись в клетке, я стал снимать с себя промокшую одежду и попытался хоть немного согреться. Теснота этой конуры, куда меня заперли, была явно не рассчитана на человека. Я и встать то в полный рост не мог. Руки каждый раз зацеплялись за прутья. Пытаясь согреться, я растирался и похлопывал себя по бокам, так как умереть от переохлаждения после столь нежданного спасения никак не входило в мои планы. Кое– как согревшись и восстановив чувствительность ног и рук в онемевших пальцах, я уловил носом запах пищи. На галере видимо разносили еду и мой желудок требовательно заурчал, подав знак, что и ему было бы не плохо подкрепиться. Я, конечно, был полностью за, но про меня все, по-видимому, напрочь забыли в этой суматохе. Какой– то матрос, сидя на ступенях у входа на верхнюю надстройку, уже завершил свой ужин и поднялся. Я окрикнул его, но он лишь равнодушно скользнул по мне взглядом и скрылся за надстройкой, пропав из виду. Через какое– то время мимо меня прошел молодой парнишка, довольно юный, в сумерках сказать было сложно. Он шел с большим подносом. Я окликнул его, но он даже не повернул головы в мою сторону, пройдя дальше и не удостоив меня взглядом. Я с досадой чертыхнулся, стукнув кулаком от бессилия по прочным деревянным прутьям своей тюрьмы, и выругался, ушибив руку о прочное дерево. Тут парень, стоя уже у открытой двери на верхнюю палубу, развернулся и глянул в мою сторону. Не знаю, что он там увидел, что привлекло его внимание, но он повернулся и скрылся за дверью. Я старался заснуть, несмотря на то, что требующий своей доли ужина желудок, постоянно урча напоминал мне об этом. Ночью мне так и не удалось выспаться, голод не давал мне уснуть. Проснулся я от шума. Кто– то стоял у двери в мою клеть. Я услышал лязг открывающегося замка двери. Наверху у входа в жилые помещения команды стоял тот самый парень, что оглянулся на меня этим вечером, а рядом с моей каморкой возился, позвякивая ключами, светловолосый высокий незнакомец. Я сел на пол и стал гадать, что им от меня понадобилось. Светловолосый был одет в куртку синего сукна со свободным рукавами. Его волосы были средней длинны и падали свободно, едва достигая плеч. Справившись с замком, он открыл дверь и что– то негромко спросил меня на незнакомом языке. Затем, кинув взгляд на парня наверху, опять повернулся ко мне и снова спросил, уже на другом языке. Он выжидательно уставился на меня, затем опять сменил диалект, не сводя с меня глаз, но я так ничего и близко похожего не услышал, хотя знал несколько языков. Я покачал головой и показал жестами, что не понимаю его. Светловолосый перекинулся несколькими фразами со своим спутником и, подняв руку, щелкнул пальцами. Вспышка света озарила небольшой пятачок палубы, на котором мы стояли. Светловолосый был уже не молод, но и старым я бы его не назвал. На вскидку, лет сорок, сложно было сказать. Я заворожено уставился на светящийся шарик света, теплый как маленькое рукотворное солнце. От него почти не было тепла, но света было достаточно, мягкого, теплого и какого– то живого. Сделав пасс движением руки в мою сторону, маг, а никто другой это и не мог быть, направил светящийся огонек в мою сторону. Протянув руку, я попытался оттолкнуть летящий на меня светящийся огонек. Прикоснувшись к нему, я вдруг ощутил его как искру тепла рождающуюся у меня глубоко внутри. Волна тепла разлилось по телу. Я с удивлением ощутил, что мне уже и не холодно. Глянув на свои руки, я увидел, как светлячок спокойно лежит в моих ладонях. Огонек повиновался мне, плывя за движением моей руки из стороны в сторону пока внезапно не угас. Все опять погрузилось в ночную тишину, лишь поскрипывание у лючин, да шум бегущей воды за бортом и колыхание на ветру главного паруса нарушали общую тишину. Светловолосый маг не долго раздумывал. Засучив рукава, он начал указательным пальцем чертить прямо в воздухе какой– то узор, что-то вроде иероглифа, как мне показалось. Светящийся знак он заключил в круг, произнес какое – то слово и знак засиял ярче, и потом вспыхнув пропал без следа. Я недоуменно смотрел на это действо, не веря до конца, что это и вправду настоящий маг, считая что это просто какой– то фокус с огоньком. Я во все глаза глядел на светловолосого волшебника.– Наверное не сработало, учитель. Не может быть, заклятие надежное, оно не сорвалось, ушло гладко,– рассуждал меж тем маг. –Должно было сработать,– не так уверенно закончил он мысль вслух. Cветловолосый снова стал поднимать руку, то ли собираясь сотворить заклинание, то ли просто поднял руку.– Я понимаю вас,– произнес я скороговоркой. Оба– маг и его спутник– переглянулись. Облегченно вздохнув и засыпав меня вопросами, маг представился как Тилоин. Он был странствующим магом Академии Высокого Волшебства и направляются они на церемонию Выбора. Что это такое, я решил спросить потом. Главное было выбраться из этой клетки. Аврилл– помошник и один из учеников Тилоина то же был не прочь испытать судьбу на предстоящей церемонии. Тилоин пообещал вытащить меня из этого, надо сказать уже дико надоевшего мне узилища, провеваемого всеми ветрами. Поднявшись наверх по лестнице, они оба скрылись за дверями, отправившись на поиск капитана судна Янсена Тригга. Солнце уже осветило небосвод, как наконец, пришедший с Тилоином матрос со связкой ключей, отворил замок и открыл дверь, давая мне выход на свободу. На это знаменательное событие ушло около часа, который я провел в не самом спокойном состоянии духа. Я то и дело гнал от себя гнетущие мысли, что капитан заупрямится и не согласится, не захочет отдавать своего узника, влоть до того, что маг передумает, сочтя данное дело слишком хлопотным и накладным, из– за еще одного возможного ученика рискуя возможными неприятностями с капитаном судна. Но мои страхи улетучились, как только загремела связка ключей и я вышел, наконец, на открытое пространство палубы. Ничто не стесняло мои движения, и я смог впервые за эти дни расправиться, не сутулясь, встать в полный рост и размять затекшие руки и ноги. Свежий ветер, бьющий в лицо утренним бризом, взъерошил мои волосы. Забрав свою одежду и рюкзак, я пошел вслед за Тилоином в сторону кормы, в глубь помещений корабля. Видимо там располагались каюты для пассажиров. Рядом с каютами для пассажиров был холл со столом и письменными принадлежностями, сейчас задвинутый к борту. Спартанские условия подчеркивали гамаки, свисающие с балок на верху. В них спали пассажиры. Мой провожатый Аврилл довел меня до пустого гамака, и, порывшись в шкафчике, вручил охапку сухих и чистых вещей, какие только смог найти. На глаз они подходили мне, а так же пару поношенных туфель. Когда я оделся, он протянул мне ломоть хлеба с куском сыра. Выразив им свою благодарность, я принялся за свой завтрак с ожиданием нового утра и новой надежды.Читать дальше