Александр Рудазов - Яцхен: Три глаза и шесть рук. Шестирукий резидент. Демоны в Ватикане. Сын архидемона

Они пели очень громко. Вкладывали всю душу. Они старались. Старались изо всех сил.

Но все равно ужасно фальшивили.

Какое-то время я терпел, но потом уши подняли бунт.

– Ма-а-алча-а-а-а-а-ать!!! – хрипло заорал я.

Моментально установилась гробовая тишина. Люди испуганно глядели на меня, не понимая, чем так разгневали своего бога.

Жрица похоже, сообразила, в чем дело. Она подала знак другой группе человек – трем или четырем десяткам жрецов и жриц в одинаковых синих плащах. Те послушно распахнули пасти и запели все то же самое, но гораздо благозвучнее.

На этот раз я никого не прерывал. Мне даже понравилось – похоже на хор имени Пятницкого. Отдельные слова удалось разобрать – что-то вроде того, какой я славный и добрый, но одновременно суровый и грозный. Мелодия напоминала небезызвестный хит «Боже, царя храни!».

– Мне нравится, – снисходительно попытался кивнуть я, когда они закончили. Блин, никак не могу запомнить, что без шеи кивать невозможно! – Намного лучше, чем в первый раз.

– Мне тоже понравилось, – сообщил Сигизмунд.

– А вот твое мнение здесь никого не интересует, – тихонько хмыкнул себе под нос я. – Рабан, ты готов?

– Так точно, патрон, можем стартовать в любую минуту!

– Тогда стартуй, что мне – до старости здесь бога из себя разыгрывать?!

– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалассаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса! Эй, патрон, это уже седьмой прыжок! Еще четыре раза, и Дотембрия!

Мы стояли в самом обыкновенном месте – в небольшой зеленой долинке, со всех сторон окруженной холмами. Время года – лето. Птички поют, кузнечики стрекочут… Время суток – раннее утро, солнце еще только показалось на горизонте. Все очень мирно и пасторально. И ни души вокруг…

– Седьмой, говоришь… – задумчиво прохрипел я, осматриваясь вокруг. – Знаешь, твое высочество, давай больше не будем нигде задерживаться, а то мне уже надоело. Если встретим злых людей или чудовищ – не будем их обижать, ладно?

– На того слона с щупальцами ты сам напал! – обиделся Сигизмунд.

– Признаю свою ошибку. Давай, снимай тут все вокруг, пока Раба… то есть, пока я отдыхаю. Вискаса пусти попастись на пять минуточек…

Златошерстный кот уже рвался на свободу – ему здесь явно понравилось.

– Надо тебе шлейку сделать, – погладил его я. – Вискас, а Вискас, доставь мне сюда шлейку?

Котик фукнул, отодвинулся в сторону, но… под ним ничего не оказалось.

– Эй, ты что это, испортился, что ли? – удивился я. – Вискас, золото!

Кот послушно сделал мне небольшой золотой браслетик.

– Вискас, серебро!

Появилась крупная серебряная монета.

– Вискас, шлейка!

Кот фукнул и… снова ничего не появилось.

– Олег, а ты бы стал для самого себя кандалы ковать? – хохотнул Сигизмунд, вдыхая полной грудью свежий воздух. – Хорошо здесь…

– Еще как хорошо… – подтвердил я, рассеянно глядя на принца. В нем явно что-то изменилось, только вот что?

– Патрон, а где его испаритель? – первым заметил Рабан.

– Точно! – сообразил я. – Твое высочество, ты куда казенное оружие подевал?

Принц растерянно хлопнул себя по бедру – испаритель Пеегро действительно отсутствовал. Он разинул рот и оглядел траву вокруг себя – оружия нигде не было.

– Я… я, похоже, его в корчме оставил… – жалобно посмотрел на меня Сигизмунд. – А что же теперь делать, Олег?

– Что делать, что делать… Снимать штаны и бегать! – раздраженно буркнул я. – Все вы одинаковые, голубая кровь – абсолютно ни к чему не приспособлены… Как что, так яцхен… Олег за вас отдувайся…

Сигизмунд по-прежнему смотрел на меня взглядом побитого щенка.

– Ладно, не расстраивайся, – смилостивился я. – Не возвращаться же теперь за этой пукалкой? Вон, кот у нас есть, может, он ее доставит? Вискас!

– По-моему, он голодный, – заботливо взял котейку на руки принц. – Вискас, хочешь кушать? Хочешь кошачьего корму?

Вискас с готовностью фукнул и под его пузичком оказался пакетик с нарисованной кошачьей рожицей и какими-то непонятными значками.

– Это на каком языке? – не понял Сигизмунд, надрывая пакетик.

– Кошки водятся не только в твоем мире, и не только у вас производят для них корма, – философски объяснил я. – Ладно, Рабан, мы и так здесь задержались лишнего, стартуй.

– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалассаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!

Следующий мир был очень похож на предыдущий. Только здесь стояло не утро, а поздний вечер – солнце явно клонилось к закату. Холмы повыше и каменистые, а в нескольких шагах от нас начиналось небольшое озеро. Населенное озеро – в нем плавали странные существа, похожие на трехметровых улиток без раковин.

– Это слайеры, – тут же сообщил Рабан. – Человеку они легко голову откусят, но ползают очень-очень медленно – даже пешего не догонят. Питаются в основном раками и прочей придонной живностью.

Я прошелся взад-вперед, ожидая, пока керанке отдохнет. Мне уже снова хотелось есть, хотя всего полчаса назад я очень плотно перекусил. Сигизмунд уселся на корточки, поднял забрало шлема и начал методично гладить Вискаса. Тот с готовностью мурлыкал.

– Я готов, патрон, – сообщил Рабан минут через десять.

– Твое высочество, мы готовы, – озвучил его я, беря принца за руку.

– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалассаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!

А вот то место, куда нас забросило теперь, не имело с предыдущими ничего общего. Мы стояли в длинном коридоре из металла и пластика, освещенном крохотными пипочками, натыканными и в потолке, и в стенах, и в полу. С одной стороны через равные промежутки шли одинаковые круглые иллюминаторы с толстенными стеклами. А за иллюминаторами виднелся…

– Вау, мы в космосе! – восхитился Сигизмунд. – Вот это ничего себе!

За стеклом открывался шикарный вид – все черным-черно и миллионы крохотных светящихся огоньков. Звездное небо, вид из космоса.

– И где это мы? – растерянно огляделся я. Вокруг по-прежнему никого не было. – Держи кота крепче!

Вискасу тут явно не нравилось – он вырывался, силясь расцарапать ткань скафандра. Сигизмунд недовольно кряхтел, пытаясь ухватить его поудобнее, но получалось все равно плохо – у него же не шесть рук.

– Похоже, в этом мире нет Земли, – глубокомысленно подытожил Рабан. – И всей Солнечной Системы. Да и вообще Млечного Пути нет! А это, если не ошибаюсь, какая-то космическая станция…

– Помню, когда я был еще маленьким… – пустился в воспоминания Сигизмунд.

Закончить фразу он не успел – замер с полуоткрытым ртом на полуслове. Из-за поворота вышли три совершенно одинаковые фигуры в почти таких же скафандрах, что и у нашего принца. За стеклом шлемов виднелись совершенно нормальные человеческие лица, только с какими-то странными татуировками на лбах.