Александр Рудазов - Яцхен: Три глаза и шесть рук. Шестирукий резидент. Демоны в Ватикане. Сын архидемона

Ах вот в чем дело! Этьен то ли действительно благородный чувак, то ли, наоборот, редкий хитрец. Он вполне естественно заподозрил, что странный костюм «ангела» может оказаться непробиваемым для его оружия.

– Конечно, хватит! – возмущенно огрызнулся Сигизмунд и начал отвинчивать шлем.

Сняв скафандр, он положил его так, чтобы видеокамера засняла весь предстоящий бой с графом Этьеном. Если принцу удастся вернуться домой и показать эти кадры на большом телевидении, он сумеет нехило приподнять свой имидж. Может, импертор даже передумает и назначит наследником его, а не Орсона…

Граф Этьен с помощью переводчика и еще одного рыцаря расстался с арметом, кирасой, кольчугой и прочими деталями обмундирования. В конце концов он, как и Сигизмунд, остался в одних подштанниках. Хорошо еще, что климат здесь вполне приличный…

Европейские рыцари и арабские феллахи с одинаковым интересом наблюдали за этими двумя. Да уж, не каждый день удается полюбоваться на такое зрелище…

Я на всякий случай подобрал испаритель, оставшийся на сброшенном скафандре. На «волшебное оружие» уже начали завистливо коситься, причем не только французские рыцари, но и так называемые «свои».

Собственно, люди везде одни и те же. Через полвека арабы остановят агрессию захватчиков-крестоносцев, затем потеснят их, потом заставят отступить на прежние позиции, а уж там сами перейдут в наступление. И в свою очередь завоюют изрядный кусок христианских владений.

– А может быть, и еще больше, – поддакнул Рабан. – Миры не идентичны, здесь история может пойти совсем по-другому…

Граф Этьен и принц Сигизмунд стояли друг против друга на теплом песочке, подозрительно рассматривая каждый своего противника. Без одежды они могли бы сойти за близнецов. Разве что Сигизмунд был на сантиметр-другой выше ростом, а Этьен – на столько же шире в плечах. Этьен Блуасский что-то сказал, и переводчик незамедлительно сообщил:

– Мой господин желает знать, кто будет судить этот поединок.

– Да я и буду, – хмыкнул я. – А что, не доверяете?

Рыцари недовольно забормотали, когда им перевели мои слова. Никому не хотелось вручать исход боя в шесть когтистых рук того, кого они считали дьяволом. Но оспорить мои слова никто не решился, даже бесноватый монах. Он, кстати, все это время возмущенно пялился на свой крест, спокойно болтающийся у меня на груди. То ли собирался с духом, чтобы потребовать имущество обратно, то ли удивлялся, почему меня до сих пор не поразило громом небесным.

– Переведи ему, что гонга у меня нет, поэтому бой начнется, когда я кину на землю… да вот хоть этот святой крест.

Монах чуть в обморок не упал, но толмач спокойно перевел графу Этьену мои слова. Тот согласно кивнул и внимательно уставился на этот самый крест.

– Значит, так. В пах не бить, за волосы не хватать, глаза не выдавливать. Бой продолжается до тех пор, пока кто-нибудь не попросит пощады или не сможет больше сражаться. Возражения есть?

Возражений не было. Этьен молча кивал, слушая перевод моих импровизированных правил.

– Три… два… один… начали! – прохрипел я, швыряя крест на землю.

Ни Этьен, ни Сигизмунд не стронулись с места. Они только еще внимательнее наблюдали друг за другом да медленно переступали с ноги на ногу. Потом Сигизмунд осторожно двинулся вперед, как-то странно вихляясь, словно собирался пуститься в пляс. Этьен поднял руки в защитной стойке, чуть повернулся всем корпусом и вдруг бешено ринулся на противника. Принц пригнулся и принял графа захватом бедра. Перелетев через Сигизмунда и шлепнувшись в пыль, Этьен растерянно моргнул, не понимая, как так получилось.

Мой временный спутник действительно неплохо владел поунг фо. Не настолько, чтобы посоревноваться с Джеки Чаном, но вполне прилично.

Впрочем, поединок только начался. Предводитель рыцарей наконец-то понял, что соперник у него серьезный, и теперь действовал осторожнее. Он кружил вокруг принца, ловя каждое его движение и ожидая, чтобы тот раскрылся. Но тот не раскрывался, и в свою очередь искал слабину в противнике.

Сигизмунду такая борьба надоела первому. Он резко взмахнул ногой в воздухе, подпрыгнул и ударил пяткой в лицо Этьену. Но тот успел увернуться. Более того – он успел ухватить принца за кончик ступни. Пришла очередь Сигизмунда валяться в пыли, не понимая, как так вышло.

Но он поднялся еще быстрее.

Несколько минут поединщики лупили друг друга руками и ногами, не издавая ни звука, только грозно сверкая глазами и надувая щеки. К моему удивлению, граф Этьен тоже владел какой-то хитрой техникой рукопашного боя, совершенно мне незнакомой. То ли во Франции этого мира разработали какое-то свое боевое искусство, то ли такое же было и в нашем мире, просто к двадцатому веку оно прочно забылось…

Так или иначе, дрался граф Этьен очень красиво. Противники махали конечностями, как бабочки крыльями, не забывали ставить блоки, и каждый упорно ожидал, когда второй раскроется. Время от времени тому или другому удавалось этого дождаться, и тогда один из дуэлянтов летел на землю. Впрочем, он немедленно вскакивал, не давая другому развить успех, и в свою очередь пытался подловить его.

Сначала французы и арабы с азартом следили за битвой мастеров, выкрикивая поощрения своему бойцу, и угрозы – чужому, но со временем им это надоело. Теперь зрители просто зачарованно наблюдали за этой схваткой, больше похожей на красивый танец, чем на вульгарную драчку.

Я тоже наблюдал, не забывая, однако, следить, чтобы какой-нибудь излишне горячей голове не пришло на ум помочь своей команде составом в один человек. Скажем, швырнув булыжник. Или стрелу. Стрелу, конечно, не швырнут, а выпустят из лука, но общей позиции это не меняет.

– Патрон, обрати внимание на горизонт! – вдруг забеспокоился Рабан. – Ты что-нибудь видишь?

Я пригляделся. И понял, что вижу, да еще как вижу! На горизонте, то есть километрах в тридцати отсюда (почва здесь ровная, так что видно далеко), медленно движется куча крошечных точек. Совершенно неразличимых для человеческого глаза, но я-то сразу разглядел, что это такое.

Войско. Довольно внушительное войско…

– Примерно четыре тысячи всадников и больше двадцати тысяч пехоты, – каким-то образом умудрился сосчитать Рабан. – Все крестоносное войско, в полном составе… Ну правильно, у них же на эту неделю намечена финальная битва – в самом Иерусалиме!

– Угу. Понятно. Надо драпать… Долго они еще будут досюда ковылять?

– Там и пехота, и обозы, и все такое, так что немало. Если движутся ускоренным темпом – часа через три будут здесь. Если с нормальной скоростью – только к ночи дойдут.

– Все равно надо драпать, – печально подытожил я. – Я не камикадзе – против такой толпы в одиночку переть. Раздавят к чертовой матери…