Игорь Огай - Прозревшие в преисподней

– Допустим, – Жустин прищурилась в его сторону, будто могла видеть. – Что потом?

– Потом? Да какая разница, Жус… Очнулся в темноте. Все кувырком, где-то что-то искрит, корпус хрустит – мнется… Через трещины воздух свистит. Добрался до аварийного шкафа, взял спас-комбинезон. Как вышел на грунт – не помню. Наверно просто через дырку в броне провалился. Ну, и пешком, пешком… Ты наверно знаешь про этот поселок миллиардеров?

– Коттеджи на открытом грунте?

– Они самые. Я когда эту травку пластмассовую, да яблоньки раскрашенные увидел – решил было, что брежу от недостатка кислорода, но… В один из домов меня впустили. Хозяин оказался правильным мужиком и, разумеется, при деньгах. Сначала укрывал, неделю, пока полиция на «Сортировочной» бесновалась, потом документы сделал и до шлюза проводил. Собственно… Он собственно и на корабль денег мне дал. И человеку нужному словечко шепнул.

– Скарлатине?

– Скарлатине. Сама знаешь наш гадюшник – только слух пусти, ищу мол рискованную работу.

Жустин медлила.

– Пока вроде сходится, – проговорила она, наконец, будто бы даже с досадой. – Как того мужика звали?

– Не скажу, – отрезал Семен. – Ты что, Жус? Понимать же должна!

Спорить она не стала.

– Ладно. Это я сама выясню. Не так уж много там домов.

– Не нужно, – попросил Семен. – Правда, Тина, не нужно. Человек за меня на статью о мятеже подписался. Хочешь подставить его?

– Н-нет. Пока, пожалуй, не хочу… Хорошо, допустим! Мастер-канонир, наводчик-снайпер – верю. Не каждый засадит снаряд леру в тринадцатый шпангоут. А навигация? Маскировка? Пилотаж, в конце концов? В орудийной башне факультативно изучал? Я же слышу, как ты работаешь с пультом, Семен. Бегло, работаешь…

– Я два года за этим пультом, Жус, – перебил тот. – Было время попрактиковаться.

– Тебя на первом вылете такой практики самый дохлый эскорт-конвой в муку размолол бы.

– На первом чуть и не размолол, – насупился Семен. – Чудом ушел. Не помнишь?

Жустин нахмурилась.

– Да, в самом деле… Если не врал, конечно!

– Я не врал. Я хвастался. Какой я крутой и из какой задницы выбрался.

Это тоже была только часть правды, однако Коготку совершенно не обязательно было знать, все подробности военной карьеры своего подельника, в которой должность мастер-канонира рисовалась всего лишь ярким штрихом, а вовсе не генеральной линией.

Жустин утихла. Устало откинулась в кресле, опустив веки. Перебранка, похоже, высосала из нее последние силы.

– Ладно, черт с тобой, – выговорила она. – Все равно я без тебя ни чего сейчас не могу. А там… там видно будет.

Где – «там» и что «видно», Семен решил не уточнять. Дурацкое это занятие, выяснять подробности у оскорбленной ложью женщины. Пусть даже ложью необходимой и, возможно, спасительной. Вместо этого он дотянулся до нужной кнопки и проверил индикатор приема ближайшего орбитального ретранслятора. Самая нижняя полоска в «стаканчике» едва подрагивала, но все же индикатор был не пуст.

– Мы почти в зоне доступа, – сказал он, выдергивая из зарядного гнезда телефонную трубку. – Попробуй дозвониться. Я бы не хотел тормозить с перегрузкой больше двух «Же».

Базы пиратского Профсоюза Семен прежде видел только в кино, когда нелегкая заносила его в синема на «Сортировочной». Поэтому представление о предмете у него было несколько однобоким, таким же, впрочем, как и у Болливудских режиссеров, штампующих свои «Звездные саги» на утеху массовому потребителю, да к тому же умудрявшихся соблюдать политкорректность по отношению к лерам. Узкие штольни старых выработок на астероидах, изношенное в хлам оборудование, грязь и ржавое железо, заселенное отщепенцами различной степени оборванности в вечном наркотическом опьянении… Плюс непременный бар, торгующий продуктами перегонки в дурь любых технических спирто– либо наркосодержащих жидкостей, предназначенный в основном для массовых попоек, драк, а так же других непотребств и всяческого разврата. В качестве альтернативы Семен так же готов был принять какой-нибудь старый рудовоз, либо даже торпедированный во времена «Недопонимания» эсминец. По этому к увиденному воочию он оказался совершенно не готов.

Получив извещение о выходе на дистанцию прямой видимости, Семен подключил визуальную систему, и, любопытства ради, попытался рассмотреть приближающийся объект. Не поверил глазам, проверил настройку объективов, всмотрелся снова.

– Черт возьми, – выдавил он. – И все это в семи часах лета от ближайшей оккупационной базы…

– Что там? – насторожилась Жустин. – Да говори же!

– Это пассажирский корабль, Тина. Круизный лайнер класса «экстра-люкс», двенадцать звезд, не меньше…

– «Новая Луизитания»… – проворчала та.

Семен дернулся к бинокулярам прямого визуального наблюдения.

– Названия нет, – прокомментировал он. – Затерто.

– Это она, – уверенно сказала Жустин. – Лет семь назад Профсоюз неплохо отмыл денег, сначала на постройке лайнера, а потом и на страховке после его пропажи без вести. Думаю, председатель с самого начала так все и замышлял. Старый жучила ценит комфорт.

– Шестнадцать палуб, двести тысяч тон, восемнадцать дюз… Тина, неужели это она?

– Спросил зрячий слепого, – фыркнула та. – Не веришь – пересчитай двигатели.

Семен пробежался взглядом по выпуклостям огромных ускорителей, потом спохватился.

– Я верю. Откуда ты знала?

– Оттуда же откуда и нужный курс. Крематорий, кстати, этого курса не знает, смотри не сболтни при случае.

Семен оторвался от окуляров, новым взглядом осмотрел напарницу.

– Знаешь, Тина, по-моему мне самое время повторить твой вопрос: кто ты такая?

– Я? – изумление ее было почти искренним. – Я член Профсоюза. Очень лояльный, дисциплинированно уплачивающий взносы.

– Настолько лояльный, что тебя принимают в штаб-квартире председателя?

– Ну… Как тебе сказать? Он ведь не всегда был председателем, верно? А вот шестеро дочерей у него уже довольно давно.

От мгновенной, ослепительной догадки Семен подавился своим следующим язвительным замечанием.

– Тина!.. Ты… Ты, что?..

– Расслабься, снайпер. – Жустин усмехнулась. – Я не его дочь. Просто был момент, когда одной из них – самой беспутной, если уж честно – он не сумел помочь. А я сумела.

– Так, – Семен сглотнул. – Ты сумела… Вытащила, значит, дочь самого председателя всемогущего Профсоюза из какой-то передряги… А теперь перебиваешься наводчицей по разовым случайным заказам, и держишь в подручных раздолбая? В чем подвох, Тина? Только не клянись в любви, не поверю.

– Какая еще любовь, дурачок, – совсем не сердито отозвалась та. – Я же говорю: дело давнее, девчонка беспутная. Да и с чего ты решил, что председателю вообще нужны его дети? Он меня тогда на ужин пригласил, типа выразить признательность. А сам так смотрел, будто не решил еще, благодарить меня или вывести через черный ход, да и перо под ребро…