Сергей Аредаков - С волком в душе

– Вот этого забирайте, а рыжий мне больше не нужен.

Первого, кстати, тоже довольно крупного Шанайца, очень аккуратно отоварили по башке и взвалив на могучее плечо, ходко утащили в лес. Второму, кстати, тоже аккуратно, мгновенно свернули шею и вытряхнули из очень приличной на вид брони. Сотник ещё взволнованно дёргал кадыком, а его уже начали обсуждать.

– Этого, опасайся командир, остальные тоже хорошие бойцы, но всё же будут тебе по силам – метатель копья, небрежно ткнул пальцем в барона Адвига и на его равнодушном лице промелькнула тень озабоченности.

– Послушай, Борзыня, не нужно приуменьшать моё умение воевать, но раз так считаешь, то тогда останься со мной. Всем остальным, труби сигнал отхода – было явно заметно, что чернявый недоволен такой оценкой, но стойко проглотил обиду.

– Я знаю этого перца, лично бился с ним на турнире, поэтому и предупредил тебя – гигант выдал пародию на усмешку и выхватив из-за пояса маленькую дудку, трижды дунул в неё со всей богатырской мощи.

Только что, беспорядочно копошившиеся люди, дружно закинули за спину мешки с добычей и шустренько скрылись в лесу. Вокруг, сразу стало непривычно тихо, но не надолго.

– И что, ты-то хоть его победил? – совсем по-детски проявил любопытство чернявый.

– Я, лучший – коротко ответил Борзыня и саданул себя кулачищем по груди.

Раздался звук удара по металлическому панцирю очень оригинальной формы и только теперь сотник сообразил, что этот бугай защищён, как элитный тяжёлый пехотинец. Его неприметный доспех, был тщательно замазан темно-зеленой краской и обильно обвешан лоскутками материи. Зачем так испохабили благородную броню, сотник в этот раз не узнал. Чернявый, видимо куда-то торопился и поэтому нетерпеливо спросил:

– Так что же ты хотел от нас, сотник второй тысячи?

Барон уже и сам забыл, зачем сунулся в эту непонятку. После заявления Борзыни, что тот бился с сотником на турнире, да ещё и победил его, Адвигу стало совсем нехорошо. Проигрывал он всего дважды и таким знаменитым бойцам, которых знала вся благородная империя. Чуть внимательнее приглядевшись к здоровяку, он окончательно выпал в осадок. Перед ним стоял, с совершенно равнодушным лицом, представитель древнего королевского рода. Принц Матео Северный принадлежал к родовой ветви, которая уверенно тянется, аж от самого первого императора Россарии. Он считался сдвинутым на почве войны и собрав свою личную тысячу отморозков, сгинул где-то на полях сражений. Правда перед этим, в течение целого года, Матео побеждал на всех рыцарских турнирах и даже срубил голову чемпиону гладиаторов, а эти ребятки заслуженно считались непобедимыми. Дальше затягивать с ответом, становилось совсем уж неприлично, да и возможно опасно для жизни.

– Я так и не услышал, с кем имею честь разговаривать. Если принца Матео я уже узнал, то вот тебя, явно встречаю впервые – постарался не дрогнуть голосом барон Адвиг.

– Раз знаешь Борзыню по его прошлой жизни, то с ним и разговаривай, но не долго. Сюда едет крупный отряд Шанайцев и я не хотел бы встречать его посередине тракта – чернявый откровенно не стал представляться и довольно грубо отшил сотника.

Злиться на него барон не стал, тем более, что в глазах Матео зажёгся откровенный огонёк сумасшествия и нужно было, как можно быстрее избавиться от его общества.

– Хотел лишь выяснить, а не по пути ли нам, да предложить свою скромную помощь – очень аккуратно высказался Адвиг и вежливо поклонился принцу.

С его же стороны, последовал довольно «пространный» ответ:

– Мы уже уходим. Я тебя видел, барон Адвиг.

– Нам, действительно, уже пора уходить. Если дадите Шанайцам бой, то тогда мы ещё увидимся, а так, прощай сотник – чернявый протянул руки к подбежавшим к нему священным псам, в количестве двух крупных особей и ласково потрепал их по холкам.

Отвечать Адвиг не решился, пусть идут себе с Богом, а главное избавят барона от общества неуправляемо свирепых монстров. И ведь он не был полностью уверен, кто из этой четвёрки более опасен для окружающих, животные или сами люди. Переглянувшись с ошалевшими десятниками, сотник на всякий случай решил подстраховаться:

– Советую притвориться немыми и забыть напрочь об этой встрече.

Обнаружив полное понимание во взглядах боевых помощников, Адвиг ходко двинулся к продолжившим мародёрствовать гвардейцам. К такому полезному занятию подтянулись все, кто мог передвигаться на своих собственных ногах. Дело это на войне святое, пусть народ отведёт душу хоть немного. Даже самые скудные трофеи, со временем преобразуются в звонкие монеты, а уж куда их потратить, тут воины и сами разберутся. Резко крутанув головой, сотник досадливо плюнул себе под ноги и зычно выкрикнул:

– Боевая тревога, атака сзади. А ну-ка веселей ребятки, ещё трофеи подъезжают.

Привычные к дисциплине гвардейцы быстро организовали строй и приготовились к очередному бою. На бешеной скорости по тракту неслась золочёная карета, сопровождаемая небольшим отрядом рыцарей, а их уверенно настигала сотня Шанайских разведчиков. Видимо, случайно напоролись на удирающую от войны знать и решили прибарахлиться нахаляву. Командир вражеских разведчиков оказался человеком сообразительным и остановил свой отряд, аккурат перед предыдущей засадой лесных бандюков. В этот момент, гвардейцы расступились перед каретой и вновь сомкнули свои ряды. Следующие за каретой рыцари хаотично заметались по тракту и только сообразив, что их не собираются пропускать, стали поворачиваться лицом к врагу. А те, не будь дураками, медленно развернулись и пустили своих коней крупной рысцой. Расстраиваться по этому поводу сотник не стал, с такими опасными трофеями лучше разминуться на узкой тропе жизни, но так считали не все. В спины отступающим Шанайцам смертоносно ударили самострелы чернявого атамана. Что главарём был именно он, а не принц Матео, сотник понял почему-то сразу и принял этот факт, даже не утруждая себя размышлениями о нестандартности ситуации. Да и зачем ему это надо, по-крайней мере сейчас, сначала необходимо успеть переправиться живым через Изумрудную, а уж потом можно расслабиться и хорошенько раскинуть мозгой.

Шанайские разведчики постарались осадить лесных стрелков и подобрать раненных товарищей. Они остановили движение и огрызнулись многочисленными стрелами, но потеряв ещё около тридцати человек, всё-таки поняли свою роковую ошибку и торопливо продолжили отступление. Их странные передвижения больше походили на хаотичное бегство, но Адвиг знал достоверно, что это совсем не так. Опытные разведчики сломали строй и беспорядочно рассыпавшись, сумели выйти из-под обстрела с наименьшими потерями. Дальше пошла, уже знакомая ему потеха. Одиннадцать здоровяков с укороченными копьями в правой руке и каплевидным щитом в левой, согнали всех недобитков в кучу. В этот раз, сотнику уже не показались их действия неуклюжими, а даже наоборот, очень согласованными и продуманными. Потом последовал безжалостный расстрел, а чернявый опять рассматривает двух, довольно крепких на вид разведчиков Шанайской империи. Повезло вражеским лазутчикам или нет, Адвиг так и не определился для себя, но убивать сразу их не стали. Как только их бесчувственные тела утащили, на тракте появилась свора священных псов. По кем-то утверждённому заданию, эти «милые» собачки, так же лихо, как и в первый раз, завернули ещё один табун лошадок в лес. «Хорошая работа, дружная»; подвёл мысленный итог своим наблюдениям Адвиг и громко крикнул: