Михаил Гвоздев - Мой домовой

Лежа на животе, в опилках, с торчащими из чердака ногами, он представил, что картина нарисовалась не самая веселая. Поэтому, отдышавшись, Дима попытался встать и пройти на пару шагов вглубь.

И тут ожидал новый сюрприз – непонятно откуда взявшиеся черные птицы, резко поднялись из дальних темных углов и полетели прямо на мальчика, словно пытаясь сбить его с ног и опрокинуть в проем. Дима быстро сел, обхватив руками голову. Вскоре шум летящих ворон, а это были, скорее всего, они, прекратился. Птицы улетели, и Дима, просидев еще какое-то время, ожидая подвоха, все же убрал руки с лица и осмотрелся. Теперь все было тихо.

Но только не в голове у мальчика. Там бешено и оглушительно бил пульс. Что-то шумело и звенело.

– Наверное, такие чувства испытывает солдат во время боя, когда где-то рядом взрывается снаряд, – подумалось ему. Еще немного погодя, ничего не понимая, он озирался по сторонам. Затем все же дыхание стало восстанавливаться. Мысли тоже начали приходить в порядок.

– Тут что-то не так, – сказал он громко, – теперь уже я в этом не сомневаюсь. Потом быстро прошел вперед, к тому месту, где недавно оставил найденный чемодан. Тот лежал на месте. Ну, наверное, на месте, никто не запоминал очень уж старательно эту позицию, главное, что он был. Не открывая его, Дима взялся за ручку и хотел уходить. Но оказалось, что в руке он крепко сжимал оторванную ручку, чемодан же беззвучно упал на опилки.

– Да чтоб тебя! – почти взревел юноша, схватил обеими руками чемодан и ринулся к выходу. Выглянул наружу. Там все казалось, как прежде.

– Наверное, проще будет скинуть сверху этот проклятый чемодан, чтобы он не мешал мне спускаться. – думалось ему. – Зачем мне вообще весь он, если нужно только ключи? Нет, нет. Если вдруг что-то еще пойдет дома не так и придется лезть за остальными принадлежностями… Точно, именно это слово произнес домовой в моем сне.

Дима вспомнил это и немного удивился. Уж больно современным было слово.

– Да как бы они ни назывались, но в следующий раз я за ними не полезу. Поэтому пусть все сейчас будет сразу.

А как же тогда слезть? Руки-то заняты, отпускать его мне тоже не хочется, вдруг он при падении пройдет сквозь почву прямо до земного ядра. Ему почему-то вспомнилась зимняя горка и как он любил катиться с нее, сидя на портфеле. Блин, ну это же не горка. Слишком уж маленький угол, на первой же перекладине я полечу головой вниз, параллельно лестнице.

Он замотал головой, не соглашаясь с этой версией.

– Лечь бы и отдохнуть, в таком положении всегда появляется больше мыслей. Точно! Можно же взять руками, как бы лечь на него и съехать вниз. Чемодан будет цепляться за перекладины, ломать их или нет, это без разницы, главное, чтобы замедлялось движение. Ногами можно тормозить, задевая за них же. Так можно попробовать. Если же выдумка окажется неудачной и вся конструкция разломается, то есть шанс, что произойдет это, когда я буду уже на безопасной высоте.

Еще немного подумав над своим планом, Дима спустил ноги на лестницу, так, чтобы внутренней стороной кроссовок цепляться за края перекладин. Потом подтянул к себе чемодан, он как раз хорошо помещался на лестнице. – Я готов, наверное, – прошептал Дима и сделал шаг вниз, все еще держась рукой за выступ на чердаке. Затем он отпустил руку и взялся за чемодан. При этом он отвел ноги от лестницы, но, чувствуя, что сползает, вернул их обратно, цепляясь за выступы ниже. Один проем оказался благополучно позади. По тому же принципу он спустился еще немного, но потом обувь не смогла зацепиться за лестницу, и Дима, сорвавшись почти в свободное скольжение, лежа грудью на чемодане, быстро спустился до земли. К счастью, было уже совсем невысоко.

– Рискованный, авантюрный, безбашенный план! – воскликнул мальчик уже внизу, – но он удался! Прихрамывая и прижимая грязный чемодан к футболке, словно дорогой трофей, он пошел к входной двери.

– Что за грохот был там? – крикнула испуганно мама, едва увидев Диму и подбегая к нему.

– А, так это были птички, просто птички, – измученным голосом, покачиваясь, в грязной, местами порванной одежде, ответил он. Чемодан без ручки, с висящими лоскутками оторванной обивки он так же крепко прижимал к груди.

Нет, мама вовсе не ругалась, а просто спросила, с какой горы я свалился. Пришлось объяснить, что в этом чемодане есть ключи, которые, возможно, подойдут к шифоньеру и наконец откроют его.

Пока я стоял в тазике за приоткрытой дверью в сенях и отмывался, мама поставила находку, предварительно обтерев ее от пыли и грязи, на стул, сама же села на другой и приготовилась к просмотру его содержимого. И тут случился очередной сюрприз, которому я совсем не удивился – чемодан, дать бы ему в жбан, оказался запертым.

Мама удивленно посмотрела на меня и спросила, откуда я мог узнать, что внутри есть ключи. Пока я придумывал ответ, она просто взяла и потрясла чемодан. Раздалось звяканье. После этого она показала, что отвечать уже не нужно, так как она догадалась сама.

– Придется ждать папу, – сказала она и, мне показалось, даже облегченно вздохнула.

К этому времени я уже закончил помывку и пришел маме на помощь. В разных фильмах видел, как подобные чемоданы открывали ножами или вилками. Правда вилку мне не дали, но нож выделили. Здесь я выступил в роли настоящего медвежатника. И, надо сказать без ложной скромности, у меня это получилось. Примитивные замочки легко поддались. Вскоре сначала один, а потом и второй замок открыли свои секреты.

Внутри оказалось все, что я и видел ранее. И это даже было странно. После всего, через что пришлось пройти, чтобы достать это сокровище, можно было бы ожидать все что угодно. Например, увидеть страшного джина, который бы с урчаньем вылез наружу. Или демона зла, пышущего огнем, ну или хотя бы маленького смешного чертика. Но не было никого. Как и раньше, там вперемежку лежали фотографии, книжка и связка ключей. Сначала мама мельком взглянула на черно-белые фото и, никого не узнав, положила аккуратно на место.

Книжка тоже привлекла ее внимание, только вовсе не своим интересным содержанием, а отсутствием его. Ни снаружи, ни внутри на ней не было ничего. Листочки просто отдавали желтым от старости оттенком, и все. Я взял книжку из маминых рук и полистал. В прошлый раз как-то не акцентировал на этом внимания и даже теперь не могу ручаться, что там что-то было. Тогда я просто ее открыл, понюхал и закрыл. Был полумрак, поэтому на отсутствие или присутствие текста просто не обратил внимания.

В итоге мне ничего не оставалось, как пожать плечами и тоже удивиться. Все страницы в книге были чистыми. Пока я листал ее и удивлялся, мама взяла ключи. Было их там штук двадцать на крупном кольце, они перезванивались как большие и маленькие колокольчики. Вскоре она нашла подходящий ключ. Вместе мы последовали в мою спальню. Открыть шифоньер я вызвался сам, просто мне было очень интересно. Мама спокойно передала мне связку. Мы затаили дыхание, я благополучно всунул ключик в замочную скважину и легко повернул.