Андрей Таркинский - Заря людского господства

Однако кое-что сразу привлекло внимание Орисса. У дальней стены образовалось небольшое столпотворение. Посмотрев в ту сторону, наёмник увидел весьма симпатичную девушку-барда с лютней в руках. Из-за гула, идущего от отдыхающих работяг, Орисс не смог расслышать песню. Подойдя немного ближе, «сорока», наконец, разобрал слова песни, но они перестали иметь для него значение, в отличие от звука её голоса. Девушка пела не очень громко – видимо, решила работать только для тех, кто подошёл поближе. Ради такого голоса стоило взять свободный стул и сесть впереди всех, чтобы не упустить ни единого звука. Пение девушки было очень красивым. Орисс не сразу осознал, что стоит и слушает её в течение нескольких минут. Его расстроило лишь то, что разглядеть девушку так и не получилось.

Опомнившись, наёмник подошёл к стойке, за которой стояла хозяйка, и заказал пинту 1 1 Пи́нта – единица объёма в английской системе мер, примерно равная 0,56 литра сидра. Что-то крепкое он пить не хотел, потому что его работа ещё не была закончена. Танина подала ему сидр и только потом узнала в подошедшем старого знакомого.

– Рада тебя видеть, – сказала она после приветствия. – Давно ты сюда не заходил.

– Да времени свободного не так много, – произнёс в ответ Орисс, отпивая сидр. – То туда надо топать, то сюда.

– Занимаешься всё тем же, я смотрю? – поинтересовалась Танина, задержав взгляд на застёжке плаща.

– А чем мне ещё заниматься? – пожал плечами наёмник. – Я умею делать свою работу и получаю за это хорошие деньги. Не хочется что-то менять.

– Мог бы стать вольным наёмником.

– Ну, уж нет. Мой связной постоянно о них говорит так, будто прикончить хочет, и я не хочу оказаться на их месте.

Танина угрюмо поджала губы. Она была одной из тех немногих, кто не относился к наёмникам ни плохо, ни хорошо. Но Ориссу было всё равно, что думают другие – денег у него всегда было в достатке, а большего ему было не надо. Риск всегда достойно оплачивался, пусть кто-то и считает подобный вид деятельности низким.

– Скажи-ка, а что это за девчушка там выступает? – спросил Орисс, чтобы отвести тему беседы от своей работы.

– Это Эрил Сладкоголосая, – ответила Танина. – Не так давно появилась здесь.

– И откуда же она взялась? – продолжал расспрашивать Орисс, повернувшись в сторону барда.

– Не знаю, – пожала плечами Танина. – Она никому об этом не рассказывает. Вроде бы её история города интересует, вот она и перебралась сюда.

– Ну, да. Барды постоянно подобной чушью занимаются. Ей хоть платят здесь?

– Ага. Она много песен знает – неплохо зарабатывает за вечер. Только она не бард.

Орисс озадаченно посмотрел на собеседницу.

– Это как? – спросил он, отхлебнув ещё сидра. – По твоим словам она является именно бардом.

– А вот и нет, – улыбнулась в ответ Танина. – Она – филида 2 2 Фили́д – в ирландской традиции придворный музыкант, помимо исполнения песен разбиравшийся в законах, традициях (истории), и осуществлявший предсказания, мог колдовать. Женская форма – филида. .

– А-а-а-а, филида, ну конечно же, – протянул наёмник. – А я-то дурак перепутал.

– Ты ведь ничего не знаешь о филидах?

– Не имею ни малейшего понятия.

Танина усмехнулась, но их разговор прервал какой-то мужчина, попросив выпить. Пока она отвлекалась, Орисс вновь посмотрел в сторону Эрил Сладкоголосой. Ему всё больше хотелось разглядеть её вблизи. С такого расстояния наёмник мог лишь предполагать, что она была хороша собой, потому что барды часто имели приятную внешность.

«Она не бард, а филида», – прозвучал у него в голове голос Танины. Орисс отмахнулся от этой мысли, ведь как розу не назвать, она всё равно будет пахнуть розой. Эта самодельная поговорка отца Орисса сама собой возникла в голове. Едва заметно сглотнув маленький комок, наёмник сделал ещё глоток. Мысли о родителях всегда заставляли его грустить. После этого всегда хотелось позвать каких-нибудь знакомых и напиться до потери памяти.

– Так вот, насчёт филид этих, – сказала Танина, вернувшись к наёмнику. – Они, кажется, ценятся выше, чем барды. Вроде бы, у богатых людей наличие филида очень уважается. Сама Эрил как-то очень непонятно это объясняла. Что-то там про стихи, про рифму, про содержание. Я так толком ничего и не поняла, кроме того, что она смотрит на бардов сверху вниз.

– Понятно всё с ней, – протянул Орисс, пожирая глазами Эрил, повернувшуюся к нему спиной.

Танина закатила глаза и удалилась на кухню, чтобы о чём-то сказать поварихе. Орисс тем временем гадал, сколько лет Эрил, потому что выглядит она наверняка моложе, чем есть на самом деле. Остановившись на семнадцати-восемнадцати, наёмник попробовал вспомнить, слышал ли он о филидах хоть что-нибудь и быстро осознал, что не знает о них ровным счётом ничего.

– Слушай, – произнёс Орисс, когда Танина вернулась. – А ты давно что-нибудь про кентавров слышала?

– Кентавров? – переспросила Танина. – Да вообще ничего не слышала в последнее время. А что? Что-то случилось?

– Да так, – Орисс не хотел посвящать её в свою работу. Она и так интересовалась этим при каждой встрече, а выслушивать новые вопросы ему сейчас не хотелось.

– Ну, ты уж говори, раз начал, – настаивала Танина.

«Она ведь не отстанет», – пронеслось в голове Орисса, после чего он сказал:

– Просто, когда искал вещицу заказчика, набрёл на четверых мертвецов, а рядом следы копыт неподкованных.

Наёмник видел, что Танина была напугана. Орисс поспешил её успокоить, потому что нельзя было сеять панику без причины. Возможно, он сам зря придал этому столь большое значение. Кентавры никогда никого не пугали, кроме лесорубов, которые продолжали валить деревья на свой страх и риск, несмотря на запрет. Полуконей не воспринимали как угрозу, но уважали их просьбы. Именно поэтому о случаях нападений кентавров не было слышно. В Многолюдном лесу была сосредоточена большая часть полуконей центральной части Лоринара, но сколько всего их там живёт, наёмник не представлял.

Мысли о полуконях прервались из-за того, что Орисс заметил, как Эрил Сладкоголосая идёт в направлении барной стойки. «Сорока» немного приосанился и сел так, чтобы бицепс руки, которой он облокачивался на стол, был виден из-под кожаной брони. Глаза не обманывали наёмника – Эрил была чудо как хороша собой. Длинные, чёрные волосы опускались чуть ниже плеч. Гладкое личико покрылось едва заметной испариной. Видимо, она очень старалась, когда пела. Ярко-зелёные глаза, казалось, светились. Длинное бледно-жёлтое платье скрывало ноги почти целиком, оставляя лишь чёрные башмачки. Эрил шла, держа осанку. Ей могли бы позавидовать некоторые леди, которым приходилось выпрямлять спину только с помощью корсетов. Небольшая грудь неторопливо вздымалась, ловя каждый глоток воздуха.