Михаил Ахманов - Последняя битва

Еще две рыбы-птицы взлетели над волнами, но вдруг, изменив направление, свернули в сторону, огибая плот. Зато первая тварь перестала кружиться и, словно одумавшись, расправила плавники и разинула жуткую пасть. Похоже, она не могла подняться в воздух без разбега, но это ее не остановило, как и пущенная Гимпом стрела: гулко шлепая хвостом о воду, она стремительно ринулась к плоту.

Когда-то эти огромные монстры были безобидными летучими рыбками длиною в десять дюймов и развлекали своими прыжками туристов на палубах океанских лайнеров; пожалуй, ни один круиз не обходился без такого экзотического зрелища. Но Смерть изменила их, как и множество прочих созданий, и перемена свершилась не в лучшую сторону. Тупые, почти не поддающиеся ментальному контролю, эти существа стали хищниками, более жуткими, чем акула-молот, и весь их крохотный разум был направлен к единственной цели: убивать и есть. Немногие из морских обитателей могли сразиться с ними или бежать в глубину, куда им не было дороги.

Но их происхождение сейчас не занимало Иеро; он понял, что не успеет перезарядить метатель, а потому, снова отбросив бесполезное оружие, делал разом три дела. Во-первых, молился; во-вторых, выхватив меч, соображал, как бы половчее воткнуть его в пасть или в глаз чудовища; в-третьих, слушал ментальные возгласы Альдо. «Я держу двоих, — билось у священника в голове, — но с третьим мне не справиться. Они — глыбы голода и ярости! Будь осторожен, сынок, и не падай духом: помощь близка!»

Какая помощь?.. — мелькнуло у Иеро в голове, и вдруг из-под края плота вынырнуло что-то темное, гибкое, стремительное, ринулось к плавнику чудовища, рвануло зубами толстую кожу и тут же метнулось вниз. Затем вода как будто вскипела: черные быстрые тени пронзили ее, повиснув на боках огромной твари будто атаковавшие медведя псы. Они терзали ее живьем, но, несмотря на изумление и трепет смертного ужаса, еще не покинувший его, священник понял, что перед ним не стая хищников. Эти существа, игравшие минутами раньше на мелководье у берега, были сейчас отрядом бойцов и действовали с умением, которое приносит только опыт. Рыба-птица уже лишилась одного плавника, ее распоротое брюхо сочилось кровью, но ни один из нападавших не попал в гигантскую пасть; они, вероятно, в точности знали, как и что полагается делать, чтоб избежать кривых зубов. Борьба с двумя другими монстрами велась еще более решительно и успешно — кажется, старый эливенер все еще «держал» их, не позволяя развить необходимую для полета скорость. В море расплывались большие алые пятна, а одна из огромных туш уже качалась на волнах кверху брюхом, выставив к небу полуоторванный плавник.

Сильные пальцы Сигурда стиснули плечо священника.

— Я знаю, кто это, — пробормотал он. — У нас на острове ходят легенды… саги, в которых они спасают рыбаков, а полюбившимся им людям приносят затонувшие сокровища… Их нельзя убивать, ибо они разумнее и благороднее, чем наши псы. Нарушивших этот закон судьи тинга приговаривают к изгнанию.

Опустив меч, Иеро глядел на схватку, кипевшую в воде, и слушал Сигурда и брата Альдо, чей ментальный голос казался сейчас полным энергии и бодрости.

«Дельфы, они называют себя дельфами или Морским Племенем, сынок, и, кажется, справятся без вас. Только не надо стрелять и метать копья — к вооруженным людям они испытывают недоверие».

«Откуда ты это знаешь?» — беззвучно спросил священник.

«Я обнаружил их, призвал сюда, и я говорю с ними. С десятком особей, которых Горм счел бы старейшими этого племени. Они не принимают участия в битве… впрочем, она уже закончилась. Ты можешь тоже с ними пообщаться. Какой замечательный народец! Весельчаки, мой мальчик, игруны, но обладающие отвагой и светлым разумом… Какое чудо эволюции! И как бы я хотел изучить их поближе!»

Усмехнувшись восторгам старика, Иеро опустился на плот. Ноги его дрожали, а перед взором, к которому еще не вернулась ясность, маячило изображение крохотной деревянной Рыбы, хотя он уже понял, что спасшие их существа относятся к теплокровным. Впрочем, это не имело значения, так как Рыба символизировала всех созданий, что водятся в реках, озерах и морях.

«Чтоб меня дьявол зашиб копытом! — подумал священник, вспоминая о последнем гадании. — Болван стоеросовый! Не разобраться с такой простой задачей! Всего лишь три символа, никак не связанных друг с другом… Слеза — печаль над руинами Вечного града, Рыба — эти морские твари, а Пес… — Он глубоко втянул воздух и закончил: — Пес — всего лишь пес, ты, тупоумное ничтожество! Вот только будет ли встреча с ним к беде или к добру?»

Но этот вопрос пока что не имел ответа, и оставалось лишь полагаться на мудрость, преподанную в Академии: жди, что будет, но ухо держи востро!

Над бортом возникла крупная лобастая голова, два антрацитовых глаза уставились на священника, раскрылась длинная клиновидная пасть, и на Иеро обрушился шквал щелкающих и скрипящих звуков. Настроившись на нужную ментальную волну, он с удивлением понял, что существо благодарит людей — они известили Морское Племя о ракшах и помогли их уничтожить. Ракши были врагами, как и другие Пожиратели, таившиеся в безднах вод или скользившие по их поверхности, и с ними полагалось сражаться, пока над морем светят неисчислимые глаза Небесной Рыбы. Эти глаза, как поясняло изображение ночных небес, являлись звездами, а оборот с упоминанием их символизировал вечность.

— Он говорит, и ты его понимаешь, мой конунг? — прошептал Сигурд, присаживаясь рядом на корточки. Обычно невозмутимое лицо северянина светилось восторгом.

— Я понимаю не речь, а мысли, — произнес Иеро. — Это один из их вождей, и он считает нас соратниками, что бились с врагом его племени. Он благодарен нам.

— Если так… — Сигурд помедлил. — Клянусь Тором, я не жаден и не ищу богатства, но вдруг он захочет нас наградить? И принесет из моря сундук с сокровищами?

— Самое ценное сокровище ты уже достал, — священник коснулся кармашка на перевязи. — И Аббатства наградят тебя, как ты захочешь: звонкой монетой, участком земли, кораблем или дорогими шкурками. Ты уже богатый человек, брат мой Сигурд! А так как ты еще и храбрец, то сможешь выбрать жен в лучших семействах Канды!

С этими словами он повернулся к дельфу и спросил, стараясь мыслить четко и ясно:

«Ты знаешь, что такое Смерть?»

«Горячая Вода», — пришел ответный импульс, сопровождаемый зрительной картиной: кипящее море и огненный гриб, поднявшийся к небесам.

«До Горячей Воды здесь была суша и стоял город. Где он теперь?»

«Город?» — Недоумение; разумеется, дельф ничего не знал о городах.

«На дне — камни, — пояснил Иеро. — Обычные камни или такие, которые сделал человек? С ровной поверхностью, круглые, правильной формы? — Он передал стилизованные изображения прямоугольной плиты и колонны. — Может быть, есть странные камни? Такие, каких нет в других местах?»