Дмитрий Рузанов - Выродок. Часть первая

Тот только досадливо махнул рукой и решительно спустился с крыльца. Он спокойно пересёк двор, сопровождаемый шипением грайса, и, задержавшись у воротинки, вделанной в заросли бранника, поманил пальцем Крючка. Немного помявшись его второй подручный мелкими шажками, направился к нему, демонстрируя несвойственную выправку – будто кол проглотил. Расслабился он, только оказавшись за спиной Лохмотя. Доверенный ткнул его в бок, и они направились вслед за уползшим с виду Детинушкой и укатившей ещё при первом появлении Гарлина телегой.

–Да, Лохмоть, – крикнула эльма вслед, – грайсы звери ночные, так что добро пожаловать, если что!

Доверенный сделал вид, что не расслышал, и они с Крючком, ни разу не обернувшись, исчезли на спуске к реке, откуда на Заводь уже надвигалась тяжелая туча, поднимая пыльные вихри и скрывая весёлый блеск речных струй.

***

В едовой было тихо, только дождь монотонно стучал по крыше. Основная гроза уже отбушевала над кашеварней и унеслась в сторону Абелина. Грайс неожиданно для всех сразу проникся симпатией к Фильту, позволил тому проводить себя в хлев, где прекрасно устроился рядом с мулом, обгрызая огромный рыбий хребет, который откуда-то приволок немой. Там больше никого не было, свою единственную анопу, тягловое животное, размером побольше мула, Касам перевёл в сарай с инвентарём, благо места в нём хватало.

Грошик давно уже помог эльме перетащить вещи из повозки в отведённую ей комнату, где она смогла переодеться и привести себя в порядок, а Одноухий всё также молча сидел в едовой. Лишь при появлении эльмы он засопел, и уткнулся в кружку, стараясь, лишний раз не сталкиваться с постоялицей взглядом. Он уже сказал ей слова заповеди и теперь, прихлёбывая вино, терзался сомнениями. Да, присутствие в кашеварне Вольного Охотника, несомненно, придавало вес заведению и сулило определённую выгоду в будущем. Посмотреть на живого Охотника и его ручную зверюгу наверняка нашлось бы много желающих. Не стоило сбрасывать со счетов и тот факт, что ни один из заезжих или местных лиходеев теперь даже близко не подойдёт к кашеварне, не то, что надумает покопаться потихоньку в хозяйских сундуках. Но с другой стороны кто согласиться жить под одной крышей с эльмой? Последний постоялец сбежит, лишь только узнает о столь неприятном соседстве. Нет, не зря варщик сегодня ещё с утра попросил лекаря не спускаться в едовую, объяснив эту просьбу нежеланием присутствия постояльца при своём унизительном торге с людьми Рыжеблуда. Выйти на улицу знахарь прекрасно мог через скотник, а еду кухарка относила ему в комнату.

От этих раздумий Касам совсем сник. Он вдруг вспомнил, что так и не договорился с Лохмотем о размере выплаты Рыжеблуду, хотя теперь, с появлением новой постоялицы старший мог и пойти на уступки, учитывая статус гостьи. Немного прибодрившись, Касам потянулся за кувшином, чтобы плеснуть себе ещё кружечку. Неожиданно он почувствовал, что кто-то тронул его за плечо.

–Нальёшь мне варщик? – эльма стояла вопросительно глядя на хозяина кашеварни. Касам молча пододвинул кувшин ближе к её локтю и стал подниматься, с намерением отойти в сторону.

–Постой, – эльма потянула Одноухого за рукав. – Ты думаешь, я не понимаю, какие неудобства я тебе создаю? Скажу честно, я не выбирала твою кашеварню нарочно. Ну не знала я, что пристань бездействует, клянусь, не знала! А теперь…видимо придётся остаться. Ведь если стараться не мозолить глаза – лучше твоего заведения, даже если захочешь, не найдёшь. Сам подумай, «Сом» стоит в стороне и от него ближе всего к пристани, однако без зазывалы его не отыщешь. Ты даже не вывесил вымпел на гостевом шесте…

–А зачем? – перебил её варщик и махнул рукой. – Тебя вон и безо всяких вымпелов занесло. А увидит его купец заезжий или барн какой надутый, припрутся к зазывальному столбу узнают, что да как.…И заывале затрещин надают, и сюда могут наведаться,…и буду я на старости лет выслушивать, какой хозяин кашеварни пройдоха и лгун. Да, согласен, всякое у меня было: и покражи случались, и живность сводили со двора, но вот обманывать постояльцев…такого никогда…

Касам даже горделиво выпрямил спину, говоря последние слова.

–А зазывалу… что ж ставлю… жаль всё это, – Касам обвёл рукой едовую. – Более двадцати лет кашеварю, с той поры, как вот эта самая тварюга, – он показал на чучело, висевшее на стене, – разбила в щепки нашу плоскодонку. После этого река для меня закрыта, плавать боюсь, представляешь, хоть на лодке, хоть так… гляжу в воду, и мерещится мне эта рыбина, а в пасти у нее – моё ухо…

–Успокойся…я же тебя в реку не тащу, – эльма отхлебнула из кружки, удивлённо прищурила глаза и удовлетворённо хмыкнула.

–Неплохое вино, варщик, – она сделала ещё глоток, – откуда такая роскошь?

Касам надулся:

–Ты что ж считаешь, что если дела у меня плохи, то мне на всё и наплевать? Вино сам делаю, вот с провиантом плоховато, рыбу давненько не ловим, покупать больно не на что, да и стряпуха у меня… – он понизил голос и покрутил в воздухе рукой.

–Ничего, – эльма тоже зашептала, заговорщицки подмигнув Одноухому, и повторила его жест, – я тоже не привереда.

–Великая Рыбина, ты ж голодная у меня,-спохватился Касам,-сейчас…сейчас…эй, кто там на кухне, ужин гостю, да вина ещё кувшин…или как? Угощу тебя от души, ты ж у меня первая постоялица за столько времени…да боюсь, что и последняя…

Весь запал варщика исчез, будто ветром сдуло. Он опять вспомнил про свой долг старшему и уныло посмотрел в опустевшую кружку.

–Наслышана я, – эльма пододвинула Касаму свою,– зазывала дорогой рассказывал кое-что. Да и гостей видела, – усмехнувшись, добавила она.

–Грошик-то, этот да, переживает малой сильно, пообвыкся он тут,…честно говоря, и я к ним с тёткой привык,– Одноухий поднял указательный палец. – Во…спасибо напомнила, мне ж ему сказать надо кое– что… Грошиик! – Касам завопил так, будто кто-то откусывал ему второе ухо. – Он наверху сидит обычно, у знахаря нашего, – объяснил он своё поведение эльме. – Тот его привечает, то подкормит чуток, то безделицу подарит, какую, а я и не против, всё лучше, чем по задворкам вечерами шататься. Тронуть то его тут вряд ли кто додумается – Детинушка потом голову оторвёт – а вот набраться всякой пакости, хотя бы от того же Детинушки, вполне может. Да и тётке его так спокойней…

Пока варщик всё это рассказывал, наверху застучали дробные шаги, и запыхавшийся Грошик буквально скатился по лестнице.

–Ты вот что Грошик, завтра к столбу не ходи,…подождём. Надо и с Рыжеблудом дела порешать, да и новые постояльцы, даже если и появятся…гм, – он смущённо посмотрел на свою соседку.

–Вряд ли пойдут жить под одну крышу со мной,– закончила за него эльма, ничуть не рассердившись на варщика за допущенную бестактность.