Дмитрий Рузанов - Выродок. Часть первая

Он украдкой покосился на эльму. Странно, но грозящие неприятности, казалось, абсолютно её не волновали. Она просто игнорировала все россказни Лохмотя. Гораздо больше ее занимало что-то происходящее во дворе. Она внимательно прислушивалась и даже шикнула на Касама, неловко скрипнувшего табуретом. Видимо то, что творилось за окном, её вполне устроило и она, удовлетворенно кивнув, резко повернулась к подошедшему доверенному.

– А что, если ты ошибаешься, Лохмоть? – как-то слишком весело спросила она. Грошика поразил не только ее тон, но и прямое обращение к соратнику Рыжеблуда, высказанное без всякой боязни и уважения.

– Ну, уж нет, выродок, – Лохмоть отрицательно помотал головой,– видишь ли, в чём дело, я и сам вор, правда, наивысшего умения. Так что мелюзгу типа тебя вижу насквозь…

–Да что ты с ней треплешься? – Касам оперся на стол и продолжил: – Сдать ее стражам и дело с концом!

–Опять торопишься Одноухий, – Лохмоть досадливо повел плечом, – сдать ее мы всегда успеем. А вот ее шмотки надо прибрать сейчас…и отвезти всё добро к Рыжеблуду, да-да, Касамчик, всё, включая и твою долю. А если к твоей половине добавить то, чем ты с утра позвякиваешь в кошеле, думаю, твой долг перед нами будет закрыт. Жаль придется оставить что-то эльмке, мелочь какую-нибудь, для пущей стражьей убедительности, но не будем жадничать, сейчас ребята за….

Его речь была прервана грохотом тележных колёс на тропинке и топотом ног в коридоре. В едовую ворвался Детинушка, громила огромного роста, с силой захлопнул за собой дверь и, метнувшись к ближайшему столу, приставил его к входу. Сила у Детинушки была дурная: скоро у двери оказался второй стол, а также табурет, с верещавшим на нем Касамом. Одновременно с этим в окно впрыгнул Крючок, сухонький мужичонка, своей сгорбленной спиной и впрямь напоминавший этот необходимый предмет ловли, и стал судорожно закрывать ставни. Когда все приготовления к осаде были закончены, оба, как по команде, привалились к баррикаде, окончательно придавив к ней варщика и задыхаясь, стали говорить. Но поскольку говорили они одновременно, понять их не было никакой возможности.

– С кем воюем? – не потерявший присутствия духа Лохмоть вырос за их спинами и чувствительно пнул Крючка в мягкое место. – Вам же было велено заглянуть в её повозку, – он ткнул пальцем в сторону эльмы.

–Мы заглянули, – пробасил Детинушка, старательно вдавливая в ножку стола крывшего его, на чем свет стоит Одноухого.

–Сначала немой не отдавал нам поводья… – вмешался Крючок, обладавший наоборот писклявым голоском,– а потом….

–А потом он заговорил, чем и перепугал вас до смерти, – усмехнулся Лохмоть.

– Нет, он молчал, – ответил Детинушка, чье чувство юмора явно хромало.

– Ладно, шутки в сторону, – посерьезнел Лохмоть, – от кого же вы тогда драпали?

–Иди и сам посмотри, если тебе надо! – огрызнулся Детинушка.

–Только запасные штаны не забудь, – вторил ему Крючок, – а то вон у Детинушки одни отрепки на заднице остались.

Действительно Детинушкины штаны сзади представляли собой кучу ленточек, по ошибке напяленных на его чресла. Лохмоть бросил быстрый взгляд в сторону эльмы.

–Что там у тебя, говори, ну…? – внутри доверенного тихонько закипал гнев.

–Тебе же сказали… сам Лохмоть, са – ам,– с легкой издевкой в голосе произнесла эльма и добавила, – ты ж у нас « наивысшего умения…».

Выхода не было. Лохмоть потихоньку, вдоль стены прокрался к окну и, осторожно приоткрыв один из ставней, сделал щелку буквально в палец толщиной, через которую выглянул во двор. Там было тихо. Светило потихоньку сдавало свои позиции, клонясь к закату. Небольшой ветерок шевелил многочисленные кусты колючего бранника, создававшего возле двора кашеварни подобие живой изгороди. А посреди двора как полноправный хозяин расположился грайс-дикий кот северных лесов. Размером с каррорского песчаного волка, покрытый густой шерстью серого окраса с беловатыми пятнами он смирно сидел, поводя торчащими ушами из стороны в сторону. Лохмоть раньше видел таких. Через пристани порой вывозили этих зверюг, отправляя их в дар барнам и властелинам в разные концы населённых земель. Однажды деревянная клетка с тварью рухнула с телеги, дверь сломалась, и грайс выбрался наружу. Он покалечил четверых сопровождавших клетку стражей своими зубами и когтями, а пятому просто разорвал горло, прежде чем сдох, утыканный арбалетными болтами и копьями. Так что как не кипятился доверенный, а Крючок с Детинушкой еще легко отделались. «– А Шкипер? – спохватился Лохмоть. – Этот – то куда подевался? Может корчиться где-нибудь в кустах, зажимая распоротый живот.… И немого не видно…да того, если зверюга и приласкала, всё одно не услышишь, и позвать-то на помощь не сможет…»

Решив увериться в своих догадках, доверенный потихоньку стал расширять обзор, потихоньку толкая ставень. Но Касам, давно махнувший рукой на своё хозяйство, ставни не смазывал, и раздавшийся скрип выдал Лохмотя с головой.

Грайса будто подбросили. Резко развернувшись в сторону окна, он с интересом уставился круглыми зелеными глазами с узкой щелочкой зрачков прямо в лицо доверенному. Лохмоть нервно сглотнул, – интерес в глазах кота показался ему явно кулинарным. Оттолкнувшись от окна, он быстрым движением руки захлопнул ставень и опустился на пол у стены.

–Что там? – шепотом спросил Касам, наконец-то сумевший покинуть свое место на баррикадах. Отпечаток ножки вырисовывался прямо по центру его лба и Лохмоть нервно рассмеялся. Он продолжал хохотать и, постепенно, его смех заразил всех, находящихся в комнате. Трелью заливался Грошик, вытирал слёзы похрюкивающий Касам, даже Детинушка с Крючком, будто забыв о страхолюдинке во дворе, выдавали пискляво-басовитую смесь. Эльма смотрела на них с легкой улыбкой, но глаза ее туманились каким-то далеким воспоминанием: она словно раньше видела такую же пеструю компанию и слышала такой же заливистый смех. Всё ещё смеясь, Лохмоть шутливо погрозил ей пальцем. Истерика потихоньку сходила на «нет», спохватившиеся бродяги у дверей опять налегли на груду мебели, а недоумевающий Грошик повторил вопрос, не могущего отдышаться Касама:

– Что там, барн Лохмоть? – задрав вверх любопытную мордочку, мальчуган потянулся к окну, но доверенный резко оттолкнул его в сторону.

–А это пусть она нам ответит, – Лохмоть кивнул в сторону эльмы. – Непроста наша гостья, ох непроста. И чую, хлебнем мы с ней ещё … по самые ноздри! Убери киску, а? – Лохмоть странно кривил рот, стараясь не смотреть эльме в глаза. – Ведь всё одно тебе ответ держать! Шкипер, поди, уже со стражами сюда дорогу держит, а во дворе зверюга твоя и немой в кровище – это, считай, тебе сразу дорога в острог, по всем законам!