Дэвид Вебер - Тень Саганами

Дама Амандина уже объявила намерение Звёздного Королевства добиваться экстрадиции с Мезы Алдоны Анисимовой и Изабель Бардасано по обвинению в соучастии в убийстве, терроризме и контрабанде оружия. Никто ни на мгновение не полагал, что запрос об экстрадиции будет удовлетворён, но Анисимова и Бардасано хотя бы будут знать, что их ожидает, если Мантикоре когда-либо всё-таки удастся наложить на них руки.

Что даме Амандине не удалось, так это получить несомненное доказательство участия Пограничной Безопасности. Анисимова и Бардасано убрались с Моники на собственном частном корабле до прибытия Хумало. Учитывая повреждения его кораблей, Терехов не смог бы предотвратить их бегство, даже если бы узнал о нём своевременно, но всё свидетельствовало о том, что вместе с мезанками исчезли и некие офицеры жандармерии. Тайлер и Альфонсо Хиггинс, начальник его разведывательных служб, оба заявили, что жандармы - а значит и собственно Пограничная Безопасность - оказывали Анисимовой существенное содействие. Но твёрдых улик в поддержку этого заявления не было, и поэтому дама Амандина предпочла не выдвигать обвинений в адрес УПБ.

О'Мэлли это не нравилось, но он понимал причины решения. Даже при наличии абсолютных, неопровержимых доказательств выдвигать подобные обвинения было чрезвычайно опасно. Это загнало бы Лоркана Веррочио в угол, и никак нельзя было предсказать, как он и его приятели-сатрапы Пограничной Безопасности на это ответят. Учитывая, что могучая бюрократия Лиги де-факто определяла политику Лиги, было вполне возможно, что обвинение УПБ в соучастии приведёт к открытой войне с солли. И поэтому, нехотя, О'Мэлли обнаружил, что вынужден согласиться с решением дамы Амандины. От него оставался дурной привкус во рту, но с этим иногда приходится мириться.

И никакая уклончивость в вопросе участия Пограничной Безопасности не могла хоть на йоту принизить значение того, что сделали на Монике Терехов и его люди.

- Что ж, капитан, - сказал вице-адмирал, протягивая руку, - уверен, что верфь быстро приведёт ваш корабль в порядок. Он - и вы - нужны нам в строю. Удачи, капитан.

- Спасибо, сэр, - Терехов твёрдо пожал его руку, шагнул назад и отсалютовал. Взвыли электронные боцманские дудки, и почётный караул встал смирно. Терехов развернулся и нырнул в нулевую гравитацию переходной трубы ожидавшего его бота. С его исчезновением вице-адмирал О'Мэлли обнаружил, что шлюпочный отсек стал словно бы меньше и беднее без этого заурядно выглядящего человека.

КЕВ "Гексапума" вместе с КЕВ "Колдун" появилась из центрального терминала мантикорской туннельной Сети ровно через стандартный год с того дня, когда гардемарины Хелен Зилвицкая, Аикава Кагияма и Рагнхильд Павлетич доложили о своём прибытии на неё. Теперь энсин Зилвицкая сидела рядом со старшим лейтенантом Абигайль Хернс в тактической секции. Наоми Каплан будет жить, и вернётся на службу, но раны её были столь серьёзны, что её отправили для лечения на Мантикору месяцы назад. Абигайль вне всякого сомнения была слишком мала рангом для того, чтобы занимать должность тактика тяжелого крейсера типа "Саганами-C" на постоянной основе, но капитан Терехов наотрез отказался позволить кому-то заменить её, пока "Гексапума" не вернётся на Мантикору.

Хелен была рада этому. И тому, что кое-кто ещё также оставался на борту.

Она бросила взгляд через плечо и спрятала широкую улыбку, встретившись взглядом с Пауло. Раны Анстена Фитцджеральда были менее серьёзными, чем у Каплан, но хотя он и получил разрешение вернуться на службу на время перехода "Гексапумы" к Мантикоре, он явно по-прежнему испытывал боль и был изрядно слаб. Это не было особо забавным для кого-то, кто знал и уважал старпома, но вот вид Аикавы Кагиямы, отирающегося - незаметно, как несомненно полагал он сам - неподалёку и озабоченно поглядывающего на Фитцджеральда, несомненно был.

- Сообщение с "Инвиктуса", сэр, - объявил Амаль Нагчадхури.

- Да? - Терехов развернул кресло к связисту. КЕВ "Инвиктус" был флагманом Флота Метрополии и, несомненно, должен был находиться на орбите вокруг Мантикоры.

- Начало сообщения, - произнёс Нагчадхури, и что-то в его тоне заставило Хелен резко перевести взгляд на него.

- "Капитану Айварсу Терехову и всем мужчинам и женщинам КЕВ "Гексапума" и КЕВ "Колдун" от зелёного адмирала Себастьяна Д'Орвилля, командующего Флота Метрополии. Хорошо сделано". Конец сообщения.

Хелен нахмурилась, но, прежде чем до неё дошёл смысл сообщения, картинка на главном тактическом дисплее внезапно изменилась. В один идеально синхронизированный момент сорок два супердредноута, шестнадцать НЛАКов, двенадцать линейных крейсеров, тридцать шесть тяжёлых и лёгких крейсеров, тридцать два эсминца и более тысячи ЛАКов подняли свои импеллерные клинья. На дисплее это выглядело молниями, ринувшимися от общего центра по громадному шару, имевшему в диаметре тысячи километров. И в самом центре этого шара были "Гексапума" и "Колдун".

Хелен узнала этот строй. Она видела его раньше. Каждый мужчина и каждая женщина, носящие флотскую форму, видели его каждый год, в День Коронации, когда Флот Метрополии устраивает смотр перед королевой… и когда его флагман занимает именно ту позицию, что ныне занимали "Гексапума" и "Колдун".

Прямо у неё на глазах на дисплее появился ещё один символ. Украшенный короной, золотистый значок КЕВ "Герцог Кромарти", корабля, который заменил в роли королевской яхты погибший КЕВ "Королева Адриенна", находившегося у самого края зоны Сети. Сети, как внезапно осознала Хелен, освобождённой от всякого движения - всего движения - исключая собственно Флот Метрополии.

Громадный шар направлялся к "Кромарти", в точности выдерживая ускорение вровень с "Гексапумой", выдерживая строй вокруг тяжёлого крейсера с единственным спутником, а поднятые кораблями клинья вспыхивали и гасли в традиционном флотском салюте флагману.

- Дополнительное сообщение, сэр, - сказал Нагчадхури. Прежде чем продолжать, он прочистил горло, но несмотря на это его голос звучал немного неровно.

- Начало сообщения. "Честь Вам", - он поднял глаза от экрана, встретившись взглядом с Айварсом Тереховым.

- Конец сообщения, сэр, - тихо сказал он.