Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали спасает мир

Длинная черная линия на карте указывала мне направление, черта поперек нее – расстояние, – вот и цель. Мои линии пересекались в точке, которая, видимо, принадлежала области большого скопления населения, самого большого, пожалуй, на всей карте.

Называлась эта область очень странно – Нью-Йорк-сити. Никаких указаний на то, где находится Олд-Йорк-сити не было. Да это и не имело значения.

Теперь я знал, куда мне ехать.

Мой отъезд из отеля больше напоминал отбытие коронованной особы: в мою честь раздавались приветственные крики и пожелания скорейшего возвращения.

Что ж, может быть. Наемный автомобиль отвез меня в аэропорт, услужливые руки тотчас отнесли багаж к нужным воротам. Тут меня поджидала большая неожиданность – ведь я и думать забыл об ограблении банка, а вот кое-кто отлично помнил.

– Открывайте-ка чемодан, – сказал мрачного вида блюститель порядка.

– Конечно, – ответил я очень весело. Я заметил, что все остальные пассажиры подвергаются такому же обыску. – Могу я узнать, что вы ищете?

– Деньги. Банк ограбили, – пробормотал он, роясь в моих вещах.

– Боюсь, что я никогда не ношу при себе большие суммы, – сказал я, крепко прижимая к себе сумку с деньгами.

– С этим все в порядке, теперь посмотрим другую.

– Если вы не против, то не на людях, сэр. Я ответственный правительственный чиновник, а это бумаги высочайшей секретности, – я процитировал это слово в слово из телепередачи.

– В той комнате, – сказал он, указывая.

Я почти сожалел, что ввернул эту фразу, так по-детски она звучала.

В комнате, когда вместо сумки я вскрыл усыпляющую газовую гранату, он быстро уснул. У стены стоял большой металлический ящик, наполненный многочисленными бланками и бумагами. Я пересортировал их и ухитрился выкроить место для своего похрапывающего приятеля. Чем дольше его не обнаружат, тем лучше. Если не случится непредвиденных задержек, то до того, как он очнется, я уже буду в Нью-Йорке. Ведь ему придется просыпаться естественным путем. У них тут нет антидота для моего газа.

Когда я выходил из комнаты, другой служащий в мундире с интересом поглядел на меня. Поэтому я повернулся и заговорил со все еще открытой дверью: «Благодарю вас за любезное содействие, ну что вы, никакого беспокойства, никакого беспокойства». Я закрыл дверь и, проходя мимо, улыбнулся чиновнику. Он нехотя приложил кончики пальцев к козырьку фуражки и схватился за багаж какого-то пожилого пассажира.

Я прошел дальше, неся свою сумку, и не очень удивился, обнаружив у себя на лбу крохотные капельки пота.

Полет был короткий, шумный, безынтересный; пожалуй, слишком тряский в огромном аппарате с неподвижными крыльями, который, по-видимому, приводился в движение реактивными двигателями, сжигавшими жидкое топливо.

Хотя запах этого топлива был повсюду и я уже успел к нему привыкнуть, никак не верилось, что они так просто сжигают невосполнимые запасы углеводородов. Пришлось пережить несколько неприятных моментов при высадке, но все обошлось. Поездка в центр из пригородного аэропорта оказалась весьма мучительной: тряска, крики, невероятный шум. Поэтому, придя наконец в прохладный гостиничный номер, я почувствовал облегчение. Тем не менее под действием тишины и двух стаканчиков местной дистиллированной отравы, к которой я уже успел пристраститься, ко мне вернулась способность размышлять, я был вполне готов к следующему шагу.

Каким же он будет? Разведка или атака? Благоразумие диктовало необходимость осторожного поиска источника темпоральной энергии, чтобы выяснить, против кого и чего я действую. Уж было решившись, я легко выбранил себя за то, что осмелился даже подумать о прямом нападении, и вдруг передумал… Сработала трезвая логика. Я повернулся и ткнул пальцем в свое отражение в зеркале.

– Ты, дурень, – я с отвращением погрозил себе пальцем. – Это один таксист обозвал другого – недоносок безмозглый. Ведь у меня только одно преимущество – именно внезапность. Любая разведка может наделать шуму, и эти темпоральные бандиты поймут, что за ними следят, и, может быть, даже нападут сами. Конечно, начав темпоральную войну, они наверняка готовы к возможному возмездию. Но не могут же они оставаться начеку недели и месяцы, может быть, даже годы? Стоит им узнать, что я поблизости, в этом времени и месте, как они примут все возможные меры предосторожности. Чтобы это предотвратить, я должен нанести удар, и ударить сильно, хотя и не знаю, по кому.

– Какая разница? – сказал я вслух, открывая футляр с гранатами.

Конечно, было бы интересно узнать, кто и почему нападает на Корпус. Но так ли это важно и нужно? Да, да и да! Они должны быть уничтожены, и точка!

Сейчас! Быстро!

Передо мной не было другого пути, поэтому я спокойно и уверенно укрепил на себе все самые мощные средства уничтожения, когда-либо созданные за тысячелетия самых любимых человеческих исследований – военных. В обычных обстоятельствах я не сторонник принципа «убей – или убьют тебя», дело, как правило, до этого не доходило. Только не сейчас, и поэтому я не чувствовал ни малейших угрызений совести по поводу своего решения. Идет необъявленная война против всего будущего человечества – иначе почему именно Специальный Корпус стал первым объектом нападения? Кто-то, какая-то группа желает получить контроль над всем пространством и временем. Это, вероятно, самый эгоистичный и безумный план в истории, и совершенно безразлично, кто или что его исполняет. Смерть им, пока не уничтожено все достойное.

Покидая отель, я представлял из себя ходячую бомбу – орудие уничтожения. Черный ящичек детектора темпоральной энергии находился в кейсе, который я нес в руке. В его крышке я проделал отверстие, через которое были видны показания индикаторов. Где-то рядом был враг, и когда он зашевелится, я буду начеку.

Ждать пришлось недолго. Совсем неподалеку, если верить показанию стрелки, высвободилось огромное количество невидимой темпоральной энергии, значит, я на верном пути. Определяя на ходу направление и дистанцию, я бросился вперед, почти не замечая окружающих людей и машин. Потом, едва не попав под мчащийся грузовичок, все-таки замедлил темп и стал более осторожным. Впереди показалось обширное открытое пространство с газоном посредине. Удручающе однообразные дома, огромные призмы из металла и стекла, молчащие в отравленном воздухе, неотличимые друг от друга. Какой из них мне нужен? Стрелка вновь качнулась, дрожа от напряжения и поворачиваясь по мере того, как я продвигался. Индикатор расстояния указывал на самый верх шкалы.

Здесь, – в этом черном с медью здании.

Я вошел внутрь, готовый ко всему. Ко всему, кроме того, что произошло на самом деле.