Александр Бушков - Нечаянный король

– Другая дорога? – с сомнением произнес Баглю. – Ваше величество, мне все это страшно не нравится…

– Умерьте вы подозрительность, глэрд, – махнул рукой Сварог. – Этому человеку я доверяю полностью. Не так уж много на свете таких людей… – И решительно поднялся. – Глэрд, вы уж сами придумайте что-нибудь, чтобы объяснить мое недолгое отсутствие. С вашей сноровкой это будет легко. – И грозно нахмурился. – Кажется, вы намерены возражать?

– Да что вы, ваше величество, – ответил Баглю с грустной покорностью судьбе. – С вами не поспоришь, я это уже уяснил на недавних примерах…

…Сварог никогда не бывал в той части города, куда Леверлин привел его и Мару, – закатная окраина, тихий квартал степенных ремесленников, главным образом Золотой и Серебряной гильдий, а потому дома здесь были в два, а то и в три этажа, а на проходящих женщинах красовались золотые и серебряные украшения. Хозяин одного из домов встретил пришедших молча, словно так и следовало, словно к нему каждый день посреди ночи вламывались незнакомые люди. Он лишь поклонился и отодвинулся в сторону с видом человека, от которого ничего сейчас не зависит. Леверлин уверенно направился в дальнюю комнату, своим ключом отпер низенькую дверцу, мимоходом прихватив со столика лампу. Первым спустился по узкой каменной лесенке.

Еще одна дверь, такая же низкая, окованная затейливыми железными полосами. Леверлин отпер и ее, другим ключом, пропустил вперед Сварога с Марой, вошел сам. Они оказались в невысоком и коротком, длиной не более десяти уардов коридоре – а может, тоннеле, – сплошь выложенном замшелым камнем. Тщательно задвинув засов, Леверлин тихо сказал:

– Вот и все…

Сварог с любопытством огляделся. Дверь, в которую они вошли, была единственной. Впереди – тупик. Однако, твердо решив по своему давнему обыкновению ничему не удивляться лишний раз, он сказал с наигранной бодростью:

– Что-то это не похоже на короткую дорогу…

– И тем не менее… – слабо усмехнулся Леверлин. – Идите за мной.

Он первым двинулся к противоположной стене, и все трое встали возле замшелой кладки, судя по виду, сложенной очень и очень давно. Пахло плесенью, сыростью, раздавленными тараканами.

– И что дальше? – скептически хмыкнула Мара. Вместо ответа Леверлин решительно задул лампу. Пояснил уже в темноте:

– Так будет лучше, честное слово…

Не теряя времени, Сварог посредством всего четырех произнесенных про себя слов вернул способность видеть в темноте.

И ничего не увидел. Совсем. Коридор исчез, вокруг клубились, струились, завивались тяжелыми спиралями непонятные потоки – то ли дыма, то ли неведомой жидкости, что-то пронеслось сквозь его тело, словно порыв ветра сквозь решето, в глазах помутнело окончательно, непонятная тяжесть на миг пригнула к земле…

Послышалось чирканье спички, вновь вспыхнул фонарь. Вокруг снова были каменные стены, покрытые плесенью и мхом. Та же дверь, тот же засов.

– И что теперь? – спросила Мара, судя по тону, нимало не потерявшая самообладания.

– Все, – ответил Леверлин просто.

Он подошел к двери, одним движением открыл хорошо смазанный засов, поманил их.

За дверью не было ни комнаты, сквозь которую они только что прошли, ни самого домика. В лицо им пахнуло ночной прохладой, они стояли в небольшом искусственном гроте, и в проеме на ночном небе виднелись звезды.

А уардах в двадцати от них возвышался прекрасно знакомый Сварогу королевский дворец в Равене – высокие острые крыши над верхушками сосен, Башня Звездочетов слева… Он даже узнал это место в парке: поблизости должна стоять позеленевшая от времени медная статуя Эльгара Великого, где-то неподалеку и фонтан…

Из гордости он не пустился в расспросы немедленно, но Леверлин, должно быть, прекрасно понимавший его состояние, тут же пояснил:

– Вот так и выглядит коротенький кусочек Древних Дорог, на который нам чисто случайно посчастливилось наткнуться…

Сварог отложил в памяти это «нам» – у него и раньше имелись кое-какие вопросы к боевому товарищу, которые вспомнились вновь. Тем временем Леверлин, достав свисток, прошил ночной воздух пронзительной трелью. К нему моментально кинулся бесшумно возникший из ближайших кустов человек в ливрее, что-то кратко сообщил на ухо. Даже в ночной тьме Сварог разглядел, какое у старого друга озабоченное и горестное лицо.

– Пойдемте, – сказал Леверлин, кивком отпуская лакея. – Времени совсем мало…

В обширной комнате все три высоких окна были распахнуты настежь, но все равно в ноздри навязчиво лез тот неопределимый запах, что свойствен тяжким болезням. К нему примешивалась и острая, резкая вонь – это в жаровне у изголовья густо дымили какие-то корешки, и лейб-медик в простом холщовом балахоне с закатанными рукавами с помощью небольших мехов непрестанно гнал этот дым на лежащего короля. У изголовья неподвижно – руки на коленях, фигура напряжена – сидел невысокий человек с грубым, некрасивым лицом тупого золотаря или деревенского дурачка. При одном взгляде на него с трудом верилось, что он способен хотя бы сложить в уме один и два, но, судя по вицмундиру коронного министра (более высоких чинов на земле попросту не имелось) и по тому, что он был здесь единственным посторонним (лекари, конечно же, не в счет), человек это был не простой и отнюдь не глупый – дураков и примитивов Конгер возле себя не держал…

Свет давала одна-единственная карбамильская лампа, горевшая у самого изголовья, так что комната тонула во мраке, но Сварог и так чувствовал, что никто не прячется по углам, не подслушивает за портьерами. Еще на лестницах и в коридорах, когда Леверлин уверенно вел его в покои смертельно больного короля, он видел, что это крыло дворца прямо-таки набито стражей, – повсюду, в три ряда перегораживая дорогу, стояли Синие Мушкетеры и ликторы в цивильном с оружием на изготовку, а в парке верхами расположились конные гвардейцы, дворец был набит войсками вплоть до головорезов адмирала Амонда из морской пехоты, в большинстве своем по собственному желанию выдернутых с каторги, дабы искупить лихой службой пожизненные или просто астрономические сроки…

– Уйдите все, – раздался слабый голос. – Коновалы – тоже.

Человек в мундире коронного министра встал первым, проходя мимо Сварога, легонько кивнул ему с видом старого знакомого, хотя Сварог мог бы поклясться, что видит его впервые в жизни. Вышел на цыпочках. Следом заторопились лекари. Последними комнату покинули Леверлин с Марой.

– Подойдите сюда, лорд Сварог.

Сварог подошел, повинуясь слабому жесту иссохшейся руки, опустился в кресло, с которого только что встал министр. И постарался придать своему лицу безразличие, насколько удалось, – человек в постели был страшен…