Джеффри Лорд - Ричард Блейд, агент Её Величества

Блейд шумно вздохнул. Если так, то он спускается к ним подобно дьяволу, нисходящему с утеса Греха на равнины Кротости и Милосердия. Ведь совесть его отягощена многочисленными убийствами — пусть даже совершенными во имя долга! — и он несет в божественный и благолепный Эдем меч гнева и адский огонь гордыни. Да, сейчас он безоружен, но тот жаждущий крови клинок, как и разрушительное пламя войны, таятся в его душе; он — солдат, боец, орудие смерти…

Остановившись на середине склона, разведчик поднял к темнеющим небесам сжатый кулак и поклялся, что первым не подымет руки ни на одно разумное существо этого мира. Потом по губам его скользнула саркастическая усмешка. Разве он когдалибо начинал драку первым? Конечно, если давали приказ… или ради дела… но с целью причинить боль, потешить самолюбие — никогда! Он погрузился в воспоминания, перебирая факты, подтверждающие этот вывод, и с радостью убеждаясь, что память его осталась ясной. Раньше было совсем не так… да, совсем не так, особенно в первый раз, когда он едва не потерял собственную личность и не превратился в свирепого альба… Оранжевый солнечный луч скользнул по его лицу, словно напоминая, что день истекает, и Блейд, очнувшись, поспешил вниз. До полного заката оставалось минут двадцать, не больше.

Он успел спуститься с утеса, быстро пересечь травянистый откос и войти в рощу. Деревья, которые росли здесь, показались Блейду похожими на лавры — те же узкие темно-зеленые листья с лаковым блеском, темноватые стволы, причудливо переплетенные ветви и пряный густой аромат. К тому времени, когда он прошел с полмили и достиг опушки, опустилась полная темнота. За рощей тянулось пастбище: высокие, по пояс, травы, дурманящий запах свежей зелени, тихое шуршание стеблей, неширокая тропинка, петляющая по лугу… Блейд всей грудью вздохнул теплый ночной воздух, поднял голову и убедился, что вид звездного неба здесь тоже великолепен. Затем он примял траву слева от тропы и лег, надеясь, что сны в этом прекрасном мире тоже будут прекрасными.

Он поднимался вверх по террасам беломраморного города, переходил с одной на другую по широким лестницам и спиральным пандусам, по краям которых высились строгие дорические колонны. Каждое здание было дворцом; на площадях звенели и плескались фонтаны, величественные статуи богов и соблазнительные — богинь — украшали храмы, вдоль фасадов которых пролегли пестрые ленты цветочных бордюров. Ярко-синее небо с золотым солнцем взметнулось в недосягаемую высь, морские волны тихо рокотали у гранитных пирсов, покачивая корабли с резными носами, откуда-то доносился мелодичный перезвон арф, и все прохожие, сплошь белокурые красавицы и черноволосые красавцы, приветливо улыбались страннику. То был рай, истинный рай!

Блейд миновал арку, что вела на небольшую уютную площадь с фонтаном в виде дельфина, вырезанного из сияющего аметиста; круглый бассейн с прозрачной водой окружало кольцо темно-зеленых лавров. Меж деревьями высилось кресло — причудливо изогнутая спинка, подлокотники и мягкое сиденье обтянуты голубым бархатом, ножки — четыре львиные лапы, утопающие в траве. Он знал, что это кресло приготовлено для него, для странника, уставшего в пути и мечтающего вкусить покой. То было место тихого отдыха, мудрых размышлений и медитации, позволяющей ощутить единство с природой, слиться с ней в торжественной и величавой тишине беспредельного мира.

Он сел, откинулся на спинку кресла, вытянул уставшие ноги. Сквозь полуприщуренные веки он любовался блеском и мерцанием водяных струй, что били из пасти и ноздрей аметистового дельфина, тремя изящными арками падая в мраморный бассейн, рассыпаясь сверкающими брызгами. Чистый воздух, насыщенный влагой, вливался в легкие, перезвон капели ласкал слух. Тишина, прохлада, мир… Благолепие…

Ветвь ближайшего лавра опустилась, кольнув обнаженное плечо Блейда, но он не обратил на это внимания, зачарованный игрой струящейся воды. Ветвь уколола его сильней, настойчивей, словно дерево пыталось о чем-то напомнить ему. О неких неотложных делах, которые требовалось выполнить немедленно, сейчас же.

Ричард Блейд вздрогнул и открыл глаза.

Над ним высилась рослая фигура с тонким копьем в руке. Похоже, воин уже готовился вонзить острие своего дротика в более чувствительное место, чем плечо. Сообразив это, Блейд поспешно вскочил.

— Не двигайся, варвар! — предупредил сзади чей-то голос.

Разведчик резко обернулся — за его спиной стоял еще один воин, с луком и стрелой на тетиве. Несколько секунд он переводил взгляд с одного противника на другого, пытаясь сбросить дурман сна и оценить силы незнакомцев; потом мышцы Блейда расслабились, он поднял руки и выдавил дружелюбную улыбку.

Без сомнения, его пленители не относились к числу дилетантов. Их головы были защищены глухими и глубокими стальными шлемами с гребнями и прорезями для глаз, открывавшими только подбородок; длинные, до пят, плащи слегка топорщились, приподнятые наплечниками доспехов; широкие металлические браслеты сверкали на запястьях. Но главное заключалось в том, как эти двое держали оружие — с непринужденным изяществом опытных бойцов и уверенностью, выработанной годами тренировок. Блейд понял, что не сумеет избежать удара дротика; но если бы даже ему повезло с рослым копьеносцем, второй воин утыкал бы его стрелами за полминуты. Сопротивление было бесполезно.

— Беглый? — спросил лучник. Пленник открыл рот, но вопрос, видимо, предназначался не ему.

— Вряд ли, — голос копьеносца глухо прозвучал под забралом шлема. Блейд, однако, решил, что оба воина молоды — на их подбородках не намечалось и следа растительности.

— Думаешь, с моря?

— Скорее всего.

— Но штормов не было с весны…

— Северяне-рабы иногда прыгают в воду с галер осролатов. Вероятно, считают, что мы будем кормить их даром.

Разведчик внимательно прислушивался к этому обмену мнениями. Похоже, ему уже не надо было выдумывать правдоподобную легенду, рослый потрудился за него. Еще он понял, что в этом Эдеме есть рабы, которых даром не кормят. Разочарование охватило Блейда; надежды на кофе с булочками растаяли без следа.

— Не похож он на северянина, — засомневался лучник. — Слишком смуглый… И волосы темные…

— Разве что из северной Райны? — Теперь рослый раскачивал дротик, словно выбирал, куда его всадить — в пах, в живот или между ребер сомнительного пришельца. Блейд похолодел. Возможно, этим райнитам полагалось именно такое обращение?

— Я с севера, но не из Райны, — торопливо сообщил он, не опуская рук. — Другая страна, гораздо дальше и…

Что он хотел добавить, осталось неизвестным, так как оба воина почти одновременно воскликнули: