Джеффри Лорд - Ричард Блейд, агент Её Величества

Блейд смотрел на них во все глаза; то были первые мужчины Меотиды, которых он удостоился лицезреть. Итак, смазливый мальчишка лет восемнадцати и старик; по виду — патриций и ученый. Что же им тут надо? Перебирая в голове свои беседы с Патом, Патролом и Кассом, а также все, что удалось выведать у Фарры, разведчик лихорадочно пытался определить причину высокого посещения. Это было важно, очень важно! Он просидел в эстарде уйму времени, и не должен потерять свой шанс!

Однако никто из его информаторов не утверждал, что Шод мог чем-нибудь привлечь особое внимание мужчин-меотов или привлекал такое внимание в прошлом. Все, что Блейд сумел припомнить, относилось к одежде и убранству гостей. Кажется, Фарра говорила, что голубое с золотом — царские цвета; белое с золотом — цвета наследника… местного принца… Как его имя?.. Вроде бы Тархион… Неужели он сам пожаловал сюда? Или кто-то из его придворных?

Сомнения Блейда быстро разрешились. Одна из амазонок постарше, высокая женщина с отметиной от стрелы на предплечье, выступила вперед и отсалютовала мечом.

— Пусть будет с тобой благословение Сата-Прародителя, господин мой Тархион…

— И с тобой тоже! — юноша легко соскочил на землю. Его пожилому спутнику придержали стремя и вежливо помогли сойти. Воительницы в бело-золотом тоже спешились, снимая шлемы, и у Блейда замерло сердце — одна из них была той самой лучницей, что доставила его в эстард Шод три недели назад. Где же рослый копьеносец? Лица этой женщины он тогда не видел, но разыскать её не составило труда. Она оказалась выше всех в отряде стражей — крупная брюнетка с суровым лицом, не лишенным, однако, своеобразной красоты. Блейд дал бы ей лет двадцать восемь и, приглядевшись к её властным жестам, понял, что она командует охраной.

Сейчас эта амазонка о чем-то тихо толковала со старшими женщинами эстарда Шод. Принц Тархион с любопытством озирался по сторонам; он явно был нечастым гостем в подобных местах. Старец в сером стоял неподвижно, его спокойное суховатое лицо с седыми кустиками бровей и бритым подбородком показалось разведчику добродушным. Этот пожилой джентльмен чем-то неуловимо напоминал Дж., что сразу внушило Блейду симпатию.

Одна из воительниц, стражей эстарда, медленно двинулась вдоль строя рабов. Здесь были только мужчины, три с половиной сотни человек; девушки уже сидели в мастерской за ткацкими станками.

Внезапно амазонка, требуя внимания, подняла руку.

— Блейд! Блейд из Альбиона, работающий в каменоломне, сюда!

Разведчик вздрогнул. Похоже, о нем вспомнили! Кто? Почему?

Отодвинув плечом стоявшего впереди Пата, он вышел из шеренги.

— Я — Блейд из Альбиона.

— Туда! — амазонка показала в сторону прибывших, стоявших слева от входной арки. — И держи себя почтительно, варвар, если не хочешь попасть на рудники! — она отступила в сторону, опять подняв руку, и группы рабов послушно потянулись к воротам. Блейд же зашагал туда, куда его послали.

Он остановился перед принцем и отвесил поклон; затем так же вежливо склонил голову перед старцем. После этого мужчины его больше не занимали; он пожирал глазами молодую лучницу с карими глазами. Фарра была очаровательной девушкой, но эта… Такие красавицы встречались Ричарду Блейду не часто, а он знал толк в женской красоте!

— Этот? — принц повернулся к рослой предводительнице отряда.

— Да, сын Сата… — она поискала взглядом свою подругу. — Я ведь не ошибаюсь, Гралия?

Гралия! Её зовут Гралия!

— Не ошибаешься, Кавасса. Только тогда он был совсем голым и без этой бороды.

Голос её звенел, как серебряный колокол.

Старшая амазонка повернулась к принцу.

— Мы обе узнали его, господин.

— Хорошо, — юноша внимательно оглядел могучую фигуру пленника — раз, другой, не скрывая своего интереса. Блейд про себя возликовал, предчувствуя, что ворота эстарда Шод вскоре навсегда закроются за его спиной.

— Почтенный Лартак, — принц благосклонно кивнул старику, — ты можешь расспросить этого человека.

— Благодарю, сын Сата, — Блейд уже второй раз слышал это выражение и догадался, что так положено титуловать наследника. Старец меж тем шагнул вперед и, протянув руку, положил её на плечо разведчика. Долгую минуту он всматривался в его лицо и глаза, затем удивленно покачал головой: — Никогда не видел таких людей… Откуда ты, юноша?

— Я давно уже не юноша, досточтимый отец мой, — ответил Блейд, — но спасибо, что ты назвал меня так. Ведь всем хочется подольше сохранить молодость, хотя не каждому это удается.

Старик, пораженный, отпрянул; глаза принца весело сверкнули, а девушки из его охраны подошли поближе. Теперь Гралия стояла в трех шагах от Блейда, рядом со своей рослой подругой. Она тоже была высокой, но все-таки дюйма на три пониже Кавассы.

— Никогда не слышал таких речей от варвара с севера! — воскликнул Лартак. — А уж я-то повидал их немало!

— Удивительное дело, — заметил Блейд с улыбкой, — в моей стране считают варварами тех, кто живет на юге и востоке. Может быть, почтенный мудрец, — он снова склонил голову, — пришла пора вспомнить, что мы оба — люди? Просто люди, не так ли?

— Конечно, ты прав, чужеземец, — старик медленно кивнул. — Мы оба — люди, а не дикари, не способные связать двух слов ни на меотском, ни на своем родном языке. Я вижу, ты — умудренный опытом и жизнью муж, и я читаю в твоих глазах спокойствие и честность. Скажи, как же ты попал в нашу землю?

Улыбнувшись, Блейд поздравил себя с успехом. Этот старец явно относился к клану местных яйцеголовых, любителей поболтать об устройстве мира и вселенной, о нравственных проблемах, о философском камне и четырех вечных стихиях — словом, о королях и капусте. Таких людей было нетрудно подцепить на крючок, и Блейд, послав еще одну ласковую улыбку прелестной Гралии, забросил удочку.

— Я попал в плен на галеру осролатов, и когда мне там надоело, решил высадиться на берег.

Осролат был одной из Древних Стран, что лежали на юге, за морем; государство купцов и торговцев, чьи суда и караваны колесили по всему свету. Об этом Блейду рассказывала Фарра.

Лартак нахмурился.

— Не припомню, чтобы за последний месяц корабли осролатов приближались к нашему побережью, — произнес он.

— Это судно шло в Райну, на восток, — заметил Блейд. — Мы миновали Меот в ночную пору в двадцати фарсатах от суши.

— Двадцать фарсатов! — это было около десяти миль. Ты хочешь сказать, что проплыл ночью двадцать фарсатов?

— Конечно! — разведчик пожал плечами. — Что здесь такого? Море было спокойным.

Он покосился на Гралию и опять улыбнулся ей, заметив, что Кавасса грозно нахмурила брови. Ревнует? Или боится, что он соблазнит самого прелестного стрелка из её взвода?