Джеффри Лорд - Ричард Блейд, агент Её Величества

Внезапно на его плечи легла тонкая холеная рука. Обернувшись, разведчик увидел худощавого мужчину лет пятидесяти, облаченного в богатую тогу с множеством изящных складок; лицо у него было значительным и властным.

— Блейд из Альбиона, наперсник нашего принца? — спросил незнакомец.

Наперсник? Недурной титул! Блейд, польщенный, поклонился. Мужчина, не отнимая руки, внимательно разглядывал его.

— Принц сделал неплохой выбор, — заметил он наконец. — Красота, сила и великолепное тело… достойный образец для подражания, который днем и ночью находится перед глазами юноши, нашего будущего властителя.

Блейд отметил, что похвала сформулирована почти в тех же выражениях, как это недавно сделал сам принц. Правда, ему осталось неясно, причем тут ночи — ведь он даже не стоял на страже у дверей своего повелителя. Снова поклонившись, он заметил:

— Сын Сата пока удостаивает меня только вечерними беседами.

— Вот как? — казалось, это слегка удивило незнакомца. Плавным жестом он предложил Блейду продолжить моцион, и они, обогнув беседку, неторопливо двинулись по аллее под сенью цветущих апельсиновых деревьев. — Однако, — заметил вельможа, — я полагаю, у тебя все впереди.

Блейд поклонился в третий раз. Спутник его несомненно принадлежал к числу местной элиты и мог оказаться источником любопытной информации.

— Могу я узнать имя достопочтенного? — спросил он, стараясь приноровиться к неспешным шагам незнакомца.

— Можешь, — мужчина в тоге милостиво кивнул. — Зирипод, недостойный слуга великого царя, уста десницы Сата.

— О! — Блейд восхищенно закатил глаза. — Я уже наслышан о мудрости первого советника, опоры престола!

— Желаешь ли ты приобщиться к этой мудрости, путник из далеких краев?

— Безусловно!

— Ну что ж… Ты знаешь, где мои покои?

— В северном крыле дворца, сиятельный Зирипод?

— Именно там, именно там… Ты можешь посетить меня после беседы с принцем в любой вечер.

Они церемонно раскланялись, и вельможа неторопливо продолжил путь к Пактадиону, Блейд некоторое время глядел ему вслед, пытаясь сообразить, кого послала ему судьба — друга, союзника или врага. Цель и смысл полученного приглашения оставались ему непонятными, и он решил не спешить с визитом

Вечером Блейд сидел в кабинете принца, смежном с его опочивальней. Тархион на этот раз был неотразим. Зеленоватый полупрозрачный хитон мягко облегал стройное молодое тело, кудри пышной волной падали на плечи, глаза сияли столь же ярко, как аметистовые и сапфировые перстни на пальцах; благовониями от юноши несло за пять шагов. Возможно, у него свидание с девушкой, подумал разведчик, пригубив сладкое вино из хрустального фиала. Он не подсматривал за тем, кто входит к принцу в поздний час, однако за немногие дни, проведенные во дворце, пока не заметил, чтобы юный Тархион питал сердечную склонность к какой-нибудь особе противоположного пола. Это казалось странным вдвойне: красивый юноша в таком возрасте был просто обязан интересоваться девушками — тем более, что полдюжины красоток каждую ночь несли караул у его дверей. Возможно, существовал тайный ход в его покои, которым пользовались женщины? Например, рабыни… Среди них было много хорошеньких, и Блейд, отчаявшись сломить неприступность амазонок, уже не раз обращал взоры в сторону их служанок.

В их предыдущие встречи принц расспрашивал об Альбионе, о предполагаемой родине странника, расположенной на северозападе материка. Про те отдаленные места в Меотиде знали немногое, и Блейд живописал зимние снега, льды, сковывавшие реки и озера, охоту на волков, походы на дикий север и войны с отважными горцами, сильно напоминавшими в его повествованиях шотландцев Вальтера Скотта. Он говорил о том, что, по его мнению, могло бы вызвать интерес у неглупого молодого человека, романтичного и склонного к приключениям. Тархион слушал внимательно, однако Блейду казалось, что наибольший интерес вызывали не его истории, а он сам.

Опустившись в мягкое кресло, принц устремил мечтательный взгляд в окно, в парк, над которым уже сгущались сумерки.

— Успел ли ты осмотреть город и дворец, Блейд?

Разведчик покачал головой.

— И город, и дворец очень велики, мой господин. Понадобится месяц, чтобы пройти по каждой улице и заглянуть в каждую комнату.

— Значит, ты решил прервать свое путешествие?

— На то — твоя воля и воля твоего отца, великого царя. — Блейд помолчал. — Я ведь даже не знаю, считают ли меня свободным человеком или пленником…

— В тот момент, когда ты вышел из ворот эстарда, ты стал свободным. Мы обращаем в рабство северных варваров, фраков, гермов и других, но ты не варвар. Ты доказал это, Блейд. Ты волен уйти. Хотя… — мечтательный взгляд принца переместился на разведчика, — мне было бы горько расстаться с тобой так скоро.

— Я в полном распоряжении сиятельного принца, — Блейд склонил голову.

На губах Тархиона появилась нежная улыбка; казалось, он испытывает нерешительность и ждет, чтобы гость первым проявил инициативу. Свидание с девушкой, не иначе, решил Блейд. И, возможно, первое; это было бы самым правдоподобным объяснением. Паренек нуждается в совете опытного мужчины, в тактичном наставлении, как себя вести и что делать. Что ж, во всей Меотиде он не сумел бы найти лучшего наставника! Вернее — наперсника, как выразился сиятельный Зирипод.

Придя к такому мнению, разведчик заговорил. Он не пытался давать советов по технике дела или играть роль многоопытного мужа, поучающего юнца; он просто рассказывал об эпизодах из своей богатой практики, упирая на то, что женщины, в особенности — молоденькие девушки, существа нежные и совершенно отличные от мужчин. Не стоит торопиться, говорил он, никогда не стоит торопиться; чем дольше идет игра, тем сладостней победа. Чувства мужчины — пламя в кузнечном горне; ощущения женщины — постепенно разгорающийся костер. И надо знать, когда пришла пора подбросить в него полешко-другое. Ласка и нежность разжигают страсть, не надо скупиться на них, ибо отданное вернется сторицей, и момент наивысшего экстаза вознаградит за все усилия. Об этом надо помнить всегда — и не торопиться, не торопиться!

Видимо, он угадал причину тархионовых затруднений; юный принц слушал его, затаив дыхание. Когда Блейд кончил, он кивнул головой и повторил, как послушный ученик:

— Не торопиться… Да, ты прав, пылкость страсти не заменит прелести игры… — Он поднял на разведчика затуманенные глаза. — Я не все понимаю в рассказанном тобой. Здесь иная страна, иные обычаи… Но ты прав в одном — не стоит торопиться.

Они расстались, и Блейд отправился к старику Лартаку, с которым любил поболтать перед сном. Он надеялся, что его советы не заставят принца отложить свидание с возлюбленной; не стоит спешить в постели, но если уж женщина изъявила желание в нее лечь, то надо поскорее застелить свежие простыни.