Джеффри Лорд - Ричард Блейд, агент Её Величества

Сильво, открыв второй иллюминатор, состроил жуткую гримасу, в которой Блейд распознал улыбку. С косоглазым слугой произошла разительная перемена: он был чист, выбрит и наряжен в новую одежду ярких цветов.

Сейчас он протягивал Блейду огромную деревянную миску с каким-то пахучим варевом; затем сунул ему оловянную ложку, предварительно вытерев её о рукав.

— Похлебка из зайца, хозяин. Вчера мы высаживались на берег, чтобы разжиться съестным — во время шторма запасы подошли к концу. Ну, я смастерил силки и поймал зайца. Попробуй, хозяин, и скажи, как на твой вкус. Когда-то я был неплохим поваром.

Блейд отхлебнул варева. Оно оказалось восхитительным, и неожиданно разведчик почувствовал, что голоден как волк. Теперь, когда способность трезво мыслить вернулась к нему, он припомнил, что жрица кормила его только корабельными сухарями, размоченными в воде.

Он ел похлебку, наблюдая за Сильво. Тот был взволнован, очень доволен и слишком много болтал.

— Ты прекрасно выглядишь, хозяин… если учесть, что едва не попал в загробные чертоги Тунора. Да, ты никогда еще не был так близок к смерти! На кинжале, который Ольг воткнул тебе в ребра, был яд, очень сильный яд! Наверно, этот ублюдок Краснобородого любил отца или жаждал власти, раз попытался тебя прикончить.

Перед мысленным взором Блейда промелькнуло видение головы, плавающей в бочонке с вином. Он проглотил последнюю ложку похлебки и с сожалением вздохнул.

— Убедил, мошенник — ты и впрямь превосходный повар! Теперь скажи-ка мне — как ты сюда попал и где жрица с серебряными волосами?

Сильво вытащил откуда-то пурпурный плащ, что достался Блейду от Хорсы, и продемонстрировал хозяину.

— Смотри, какой он красивый! Я почистил его и починил золотое шитье. Топор тоже в порядке — у меня сводило пальцы целый день, пока я наточил его. Но я не смог притащить топор сюда… понимаешь, хозяин, руки у меня были заняты… Эта похлебка, да еще твоя чистая одежда…

Блейд уперся локтями в койку и сел. Он чувствовал, как от пищи, солнца и воздуха к нему возвращаются силы. Он сурово посмотрел на Сильво.

— Я задал вопрос — так отвечай! Пожалуй, у меня хватит сил, чтобы выбраться из постели и устроить тебе хорошую взбучку! Где жрица, что ухаживала за мной?

Глаза Сильво разбежались в разные стороны. Он отступил на несколько шагов, все еще держа в руках плащ и чистые штаны. Потом его задумчивый взгляд поднялся к потолку, и Блейд понял, что слуга сейчас соврет. Он взревел:

— Ну, парень, скорее! Говори… и я хочу слышать правду!

— Правда, хозяин, в том, что я ничего не знаю. Никто не знает! Она исчезла. Её не было в каюте сегодня утром; её служанка — из послушниц друсов — прибежала к капитану, заливаясь слезами и крича, что госпожа ночью вывалилась за борт. Она хотела, чтобы Ярл повернул корабль и обыскал море… — Сильво фыркнул.

Блейд пристально разглядывал слугу. На этот раз он не был уверен… Возможно, мошенник лгал, но утверждать это наверняка не стоило.

— И что же? Ярл повернул назад?

— Нет, хозяин. Он сказал, что это бесполезно, но велел как следует поискать на корабле. Но мы ничего не нашли… — Сильво развел руками, однако на его хитрой физиономии не было и следов сожаления. — Понимаешь, жрица исчезла! И сейчас, когда она не слышит меня, могу сказать, что все мы благодарим Тунора за это. Я сам видел, как капитан Ярл усмехнулся во время молитвы — а ведь он даже не верит в Тунора! Да, хозяин, большая удача, что она свалилась за борт.

Блейд продолжал с непроницаемым лицом рассматривать слугу. Но сейчас, когда он пришел в себя и понял, что с ним происходило, в глубине души он тоже был доволен исчезновением среброволосой жрицы Друзиллы по имени Канаки, предводительницы друсов, верховной жрицы с золотым мечом, прекрасного призрака его снов, дьявольской искусительницы, планировавшей так хорошо и так дальновидно. Теперь она покоилась в холодных глубинах Западного моря… И это было хорошо.

Все же Блейд сказал:

— Она спасла мне жизнь, Сильво.

— Да, хозяин. Я знаю. Мы все знаем. Мы уже провожали тебя к Тунору, когда она пришла — из места, где прятал её Краснобородый, — и взялась за лечение. Она говорила Ярлу делать то или делать это, и он делал, как было велено. Мы все так делали, потому что боялись и ее, и колдовства друсов. Но теперь это позади, хозяин, и ты снова здоров. А она мертва… Ну, во всяком случае, исчезла куда-то, потому что друсы, как говорят, не умирают подобно обычным людям.

Блейд снисходительно покачал головой. Ему нравился Сильво, этот вор и мошенник, и он не сомневался в его преданности. То, что слуга боялся жрицы, казалось вполне естественным — сам Блейд, в призрачных наркотических снах, тоже испытывал страх перед ней. На мгновение он вспомнил, что она пыталась с ним сотворить, затем выбросил это из головы. Он снова здоров и силен — и больше не испытывает тяги к сладкому наваждению, которое она дарила ему.

— Когда ты говоришь о Ярле, называй его капитаном Ярлом, — сурово заметил он Сильво. — Такова моя воля. А теперь, мошенник, садись и расскажи мне обо всем, что случилось с тех пор, как я заболел. Не пропускай ни одной подробности. Мне надо войти в курс дела.

Прежде всего рассказ доставил огромное удовольствие самому Сильво, большому любителю поговорить. Он так безбожно приукрашивал события, вдавался в такие детали, что Блейд, сморщившись, как от зубной боли, прервал слугу.

— Я велел рассказывать с подробностями, но не с таким огромным их количеством, — простонал он. — Ты, парень, ошибся в выборе профессии — тебе надо было стать не паршивым воришкой, а великим скальдом, лжецом из лжецов! Я уже совсем запутался. Начни-ка по новой, и излагай события в том порядке, как они происходили, не скачи взад и вперед словно заяц, за которым носятся собаки.

Когда Сильво кончил, Блейд впал в глубокую задумчивость. Он долго смотрел в открытый иллюминатор и, наконец, спросил:

— Значит, прошло десять дней?

— Уже почти двенадцать, хозяин. Ты был очень болен.

Блейд хотел что-то сказать, но потом только кивнул головой. Да. Он был очень болен. Только он знал, насколько сильно. И он не проболтается об этом ни одной живой душе.

Он повернулся к Сильво — осторожно, так как сломанное Краснобородым ребро еще побаливало и задал вопрос, который не мог не задать:

— Ты уверен, что жрица с серебряными волосами действительно сама упала за борт?

Сильво пожал плечами и закатил глаза.

— А что еще могло случиться, хозяин? Ничего странного, на море часто бывают такие вещи. Знаешь, я не моряк, и меня пару дней ужасно тошнило. Так что я думаю, она вышла на палубу подышать свежим воздухом — эти тесные каморки не годятся даже для рабов — и её смыло за борт. Обычное дело. И будем благодарны Тунору за…