Джеффри Лорд - Осень Ричарда Блейда

— Например?

— Ну… как вы попали с этой Ковентри к нам на Эрде? Ведь…

— Ковентри — это название города, где жила моя семья, — раздраженно вставил Блейд.

— А как прикажете именовать вашу планету?

Тут Блейд вынужден был признаться, что даже этого он не помнит. Память неохотно открывала ему отдельные детали мозаики, и до обозрения целостной картины было еще невероятно далеко.

— Тогда я продолжу, если позволите, — с иронией начал журналист. — Итак, совершенно непонятно, как вы очутились здесь. Космический корабль нельзя не заметить, и хотя мы давно не запускаем спутников, я думаю, такое событие не прошло бы мимо чьих-нибудь внимательных глаз или ушей. Кроме того, вы явно не могли проделать весь путь в одиночку. Для межзвездного перелета требуется большой экипаж, множество специалистов…

На сей счет у Блейда имелись некие сомнения, но он предпочел оставить их при себе. Торн говорил что-то еще, но он уже не слушал журналиста; какая-то мысль промелькнула в его голове и исчезла, как давешние метеоры. Он попытался вернуть ее, но безуспешно.

— Знаете… Как вы сказали, ваше настоящее имя?

Блейд очнулся не сразу.

— Блейд… Ричард Блейд…

— Знаете, Ричард, самым логичным объяснением по-прежнему остается вариант ложной памяти. Готов признать, что у этой гипотезы есть один недостаток — она слишком проста. Если появится какой-нибудь новый факт, она вряд ли сможет его объяснить… Но теперь-то вы уж точно должны призадуматься над тем, что делать дальше.

Блейд сидел, уперев локти в колени и положив подбородок на сцепленные пальцы. Именно над этим он сейчас и размышлял.

Все-таки потерянная мысль оставила в его сознании некий отпечаток, и сейчас он пытался представить хоть какую-нибудь цель своего появления в этом мире. Но информации было мало, безумно мало…

— Вот что, Торн, — наконец нарушил молчание странник, — достаньте-ка мне оружие.

— У нас запрещено пользоваться оружием.

— То вы говорите, что готовы помочь мне, то вдруг заявляете, что у вас что-то запрещено! Чего вы хотите на самом деле? — устало произнес Блейд.

— Во-первых, я не обещал помогать вам, а во-вторых, я не говорил, что отказываюсь найти оружие. Я просто предупредил, что, имея его, вы можете навлечь на себя определенные неприятности — из-за незнания законов, которые даже не сможете вспомнить. Возьмите пока вот это, — журналист протянул Блейду небольшой толстый цилиндр.

На секунду страннику показалось, что он уже видел точно такой же; но это ощущение ушло, как всегда оставив за собой мучительную неизвестность.

— Что это, Торн?

— Штука, которая стреляет вращающимися дисками. Для точного поражения подходит мало, зато в помещении от него трудно скрыться — рикошеты… Нажимать вот сюда, — палец журналиста указал на маленькую ребристую кнопку, утопленную в боковой стенке цилиндра. — Кстати, — добавил он, — что вы намерены с этим делать?

— Я думаю. Дайн Джеббел — ключ к моему прошлому. И я хочу до него добраться.

— Вы замахнулись на сам Департамент Перевозок? Похвально, похвально, мой друг!

В голове Блейда начал созревать план.

— Я собираюсь заставить Джеббела выложить все, что он узнал на допросе, когда меня накачали наркотиками. Именно после этого я вспомнил свое настоящее имя.

— Ричард, вы что, собираетесь проделать это прямо сейчас?

— А зачем откладывать?

— Знаете, мой милый, вы слишком энергичны… тут я вам не компания. Своя шкура дорога.

— Я не приглашаю вас с собой,

— И то хорошо. Ну, делайте, что хотите, только дайте мне сначала убраться отсюда.

Журналист встал и направился к выходу.

— Торн, сначала вы не показались мне трусом, — заметил странник ему в спину,

— А вы мне — идиотом. Прощайте!

Он вышел из комнаты, мягко прикрыв за собой дверь. Блейд, остывая после секундной вспышки, понял, что журналист прав. Что он собирается узнать у Дайна Джеббела? Весь его план строился на неясных видениях, на фантомах, порожденных больным сознанием… Один к ста, что он добьется удачи! Ведь ему предстояло помериться силами с самой могущественной организацией на планете!

Но странник чувствовал, что жребий брошен. Гаген Торн, единственный человек, которому он доверил свою тайну, ушел, и действия журналиста были теперь непредсказуемы. Торн но имел никаких моральных обязательств перед ним, Блейдом, и мог воспользоваться полученной информацией по собственному усмотрению. Надо было действовать — и действовать быстро, хотя Блейд пока понятия не имел, что будет делать дальше, когда узнает все о своем прошлом. Однако…

Однако фортуна улыбается смелым!

Внезапно он понял, что мысленно произнес эту фразу на своем родном языке, а не на лающе-гортанном наречии Эрде.

Ричард Блейд довольно улыбнулся.

Журналист оставил Блейду свое оружие; возможно, теперь Торн сожалел об этом, но он был слишком горд, чтобы возвращаться. Не оглядываясь — плохая примета! — он вышел из, дома, разыскал свой велосипед и стал накручивать педали до ближайшей станции железной дороги. Там, предъявив неприметную пластиковую карточку, журналист смог воспользоваться защищенной линией связи. За время короткого разговора его собеседник произнес всего несколько слов и так и не высветил своего лица на экране. Затем Торн, на которого дежурный по станции уже смотрел с некоторым подобострастием, спокойно направился к перрону, сел на скамейку и задремал — до самого прихода поезда.

Когда дребезг велосипеда журналиста замер вдали, Блейд решил провести рекогносцировку.

Прогулявшись по темным комнатам, он, к своему удивлению, никого не обнаружил — даже трио, занимавшееся любовью в холле, куда-то исчезло, Блейд совсем было собрался подняться на второй этаж, но тут ему пришла в голову мысль испытать новое оружие. Спрятавшись за высокой деревянной колонной, поддерживающей потолок, и вспоминая предостережения журналиста, он высунул из своего укрытия руку с цилиндром и нажал на спуск.

Раздался пронзительный свист.

Когда звук замер, Блейд выглянул из-за столба. На первый взгляд, жертв и ощутимых разрушений не наблюдалось, но, внимательно проследив траекторию полета диска, он обнаружил кучу бумажной трухи, в которую превратилась лежавшая на полке стопка журналов. Сам злополучный диск застрял в стене за ними, пробив насквозь полудюймовый слой штукатурки. Странник с трудом выковырял его и осмотрел: края слегка волнистой круглой пластинки были остры, как бритва. Оружием дальнего боя эта штука, очевидно, не являлась, но вблизи разила насмерть или причиняла мучительные раны. Никакой тактической необходимости в этом вроде бы не было… Впрочем, о какой тактике могла идти речь в стране, которой не с кем воевать?