Джеффри Лорд - Ричард Блейд Айденский

Нет, он не собирался ничего говорить, он просто вывел их во внутренний двор замка, где заранее все подготовил с помощью двух дюжих слуг, присланных в помощь Ярдом. Там Блейд молча кивнул на непривычного вида деревянную конструкцию с упругими канатами; в его родном мире она называлась катапультой.

Это было очень простое устройство; ничего похожего на сложнейшие механизмы римлян, что посылали каменные глыбы на расстояние трехсот ярдов. Его катапульта стреляла поближе, и снарядами для нее должны были стать обычные глиняные горшки.

Но не зря провел Блейд столько бессонных ночей в закрытом для чужих глаз крыле дворца, куда, по приказу Ярла, доставили все необходимое для его экспериментов: черную смолу, которой обмазывали днища кораблей, желтоватые минералы из дальней каменоломни, источавшие удушливый запах, и густое янтарное масло.

Пока оружейники Канитры совершенствовали точность стрельбы невиданной прежде машины и пытались увеличить ее прочность и дальнобойность, Блейд тер, смешивал, выпаривал, поджигал, опять тер и смешивал свои таинственные ингредиенты. Наконец из окна его кельи заструился жаркий свет, и он вышел из добровольного заточения — усталый, с воспаленными глазами, обожженными пальцами и сияющей улыбкой на закопченном лице. Он заново открыл греческий огонь — или то жуткое горючее зелье, которым пользовались кантийцы, завоеватели Ханнара.

Но ничего такого он не собирался рассказывать капитанам Ярла; лишь попросил помочь самого крепкого из них, и вдвоем, под, пристальными, недоверчиво-удивленными взглядами остальных, они оттянули тугой рычаг, закрепили его и уложили заранее подготовленный снаряд. Запалив фитиль, Блейд нажал на спусковую скобу.

Внутренний дворик был совсем невелик, но тем внушительнее получилось представление, когда глиняный сосуд, ударив в деревянный щит у самой стены, разлетелся осколками, и пламя, точно демон, вырвавшийся на волю, яростно охватило доски, взмыв вверх почти на двадцать футов. Закаленные в боях морские волки не смогли сдержать испуганных криков; одни бросились бежать, громко поминая Тунора, другие же в благоговейном молчании уставились на Блейда.

— Так мы одолеем Фьодара, — сказал он, и воины Морского Братства поверили, что так и будет.

Остальное уже являлось делом техники.

Тридцать катапульт (по одной на корабль) погрузили на галеры под покровом ночи. Собрать их предстояло уже по выходу в море: Ярл опасался, как бы лазутчики Фьодара не пронюхали об их секретном оружии, и Блейд был с ним согласен.

Конечно, оставался еще секрет горючей смеси, которую капитаны уже успели между собой окрестить Хейровым огнем. Странник не был уверен, стоит ли посвящать Ярла в таинство ее изготовления. Владетель Канитры не заговаривал об этом, и Блейд сказал себе, что примет решение позднее.

Пока же моряки, проходя мимо возводимого на корме непонятного сооружения, каждый раз украдкой делали знак, отвращающий злых духов…

Блейд, сидя за чисто выскобленным деревянным столом в капитанской каюте, перебирал потертые пергаменты древних портуланов, которыми пользовались здешние мореходы. Еще в прошлый раз он убедился, что письменность в мире Альбы доступна лишь друсам, умевшим тонкой кисточкой наносить угловатые руны на кожу или чистую бересту. Карты, что показал ему Ярл, были также начертаны на коже, напоминавшем земной пергамент. Он вытащил из вороха свитков портулан южного побережья и поднес поближе к тусклому свету масляной лампы. Судя по всему, через сутки должен показаться Тайт.

Он не сомневался в победе. План сражения, разработанный совместно с Ярлом, был прост, изящен, безупречен, и капитаны галер согласились с ним безоговорочно. Теперь оставалось лишь ждать…

Поднявшись на палубу, странник подставил лицо соленому ветру. Свежий воздух бодрил. В голове сразу прояснилось.

Хорошо! Ему еще о многом надо было подумать.

…Последнее, что успел сделать Блейд перед отплытием, это навестить Абдиаса. Странное происшествие в пустыне не давало ему покоя, и он был рад, когда лекарь Ярла, похожий на земного шамана, с гроздьями клыков на шее и запястьях, объявил, что, хотя старец и не вполне оправился от болезни, но может уже принять посетителей.

Исхудавший, с обтянутым пергаментной кожей лицом, похожий на мертвую птицу старик неподвижно лежал на низком ложе, плотно закутанный в меховые накидки. Заслышав шаги Блейда, он зашевелился, открыл глаза и попытался выдавить улыбку на растрескавшихся губах.

— Ах, мой господин… Не знаю, как благодарить тебя и как молить о прощении. — Голос его был едва слышен и походил на шуршание сухих листьев. Блейд присел на резную скамеечку у изголовья и наклонился, чтобы лучше слышать его. — Ты спас мне жизнь. А я… — Абдиас издал странный стон, похожий на всхлип. Глаза под набрякшими, источенными веками слезились. В уголках рта запеклась сукровица.

— Не будем об этом. — Странник был смущен. Бурные проявления чувств всегда вызывали в нем досаду, а в извинениях же старика было что-то невыносимо патетическое. — Прошу тебя, Абдиас… Это дело прошлое. И давай забудем о нем…

— Нет-нет! — поспешно прервал его старик. Он заметно оживился, на щеках заиграл болезненный румянец. — Это очень важно… Ты должен понять!

Понять? Ну, против этого Блейд никогда не возражал. Тем более сейчас, в новой и слегка пугающей Альбе, где, казалось, число загадок множится с каждым днем.

— Фригга… Фригга вознамерилась погубить тебя, господин! — старец ухватил Блейда за руку иссохшей лапкой с темными нитями вен. Хватка его оказалась неожиданно сильной. — Ты должен быть осторожным. Ей не удалось добиться своего, подчинив меня своей воле… Но она не отступится так просто.

— Значит, ты считаешь, богиня вселилась в тебя? Там, в пустыне? — Рациональная часть сознания Блейда упорно искала более простых объяснений, типа солнечного удара или временного помешательства, но чутье редко подводило его, даже если это противоречило логике. И сейчас инстинкт отвергал доводы здравого смысла.

Старик покачал головой. Дыхание его участилось.

— Нет, не совсем так… Не вселилась, лишь пыталась управлять моими действиями. И преуспела в замысленном…

— Хм-м… — Блейд внимательно посмотрел на Абдиаса. — Но почему она выбрала именно тебя? Не меня самого, не кого-нибудь из матросов?

— Должно быть, я оказался самой подходящей жертвой. Я старик, и я слаб… Жажда истощила меня слишком быстро. Фригга сулила дар влаги… сладостной влаги… — Выражение трепетного вожделения тенью мелькнуло на лице Абдиаса, но тут же исчезло. — Со мной ей было проще совладать.

— Но почему же раньше она не проделывала подобных фокусов? В замке Сильво или на корабле?