Илья Абрелин - Зеркала.

Нож сильное оружие, но против мастера палицы, который к тому же владеет искусством танца, он почти ничто. Прорываясь, мне удалось ранить одного из троицы, но два других нанесли удары мне – одна палица прошлась по ребрах, а вторая опустилась на голову. Этих ударов оказалось достаточно, чтобы выбить меня из разгона. Перед глазами вспыхнули звезды, а тело скорчилось от боли. Последние силы покинули меня, и я свалился на землю. Долго мне лежать не дали – двое поставили меня на колени, а третий моим собственным ножом разрезал на мне одежду, и поднял его для удара.

Я приготовился к неизбежной смерти, не ожидая помощи – таков обычай, и того, что произошло дальше, я никак не мог ожидать. Нож замер в поднятой руке, противник издал радостный крик:

– Это он, – и упал передо мной на колени. Эта резкая перемена в их поведении наконец доконала меня, и я потерял сознание, погружаясь в спасительный мрак забытья.

С трудом открыв глаза я уставился на белый и низкий потолок. Голова зверски болела я издал стон, привлекший внимание сидевшего поблизости человека.

– Наконец ты очнулся, а я уже и не надеялся на это.

– Кто ты, и где нахожусь я?

– Ты находишься в Доме Мастеров Танца, а я твой верный слуга и учитель в этой школе.

– Воды, – пересохшими губами прошептал я, и мой собеседник немедленно за ней удалился, а у меня появилось время обдумать происходящее. Постепенно, по капле, я начал вспоминать прошедшие события, мой переход через горы и бой. Неудивительно, что меня побили, удивительно, что мне удалось переиграть некоторых из них. Пока я изводил себя самоистязаниями, мой собеседник вернулся.

– Пей, – я незамедлительно последовал совету и выпил всю чашу, – не держи на нас зла. Мы ведь не знали, что ты избранный, который должен проследовать через Ворота гор без испытания. Наш монастырь основал Светлый Гекто, первый из Мастеров Танца. Он обучил искусству Танца первых Мастеров, и мы стали последним, тайным испытанием для претендентов.

Гекто до самой смерти жил в этих стенах, обучая избранных, а когда умирал, предрек нам приход избранного, который объединит Ариев, и которому мы обязаны подчиниться. Прошлые претенденты выходили к этому месту полуголые, с просвечивающимся через лохмотья телом. Ты единственный вышел одетым, и мы по ошибке едва тебя не убили.

Выходит, меня спасло то, о чем я со временем забыл – белый отпечаток ладони Гекто.

– Я очень сожалею, что покалечил твоих учеников, – сказал я.

– Это не ученики, а лучшие из Мастеров, которым была доставлена честь – встретить претендента, и которые не дрались в полную силу, а испытывали тебя. Сухожилия сшиты, раны заживут и через некоторое время они восстановят свою силу. Впрочем, они знали, на что идут, что они могут погибнуть, но встретится в бою с будущим кланингом – это честь.

– Как тебя зовут, и как я должен обращаться к тебе?

– Меня теперь все зовут Мастер, говори и ты так, ведь здесь мое прежнее имя и клан ничего не значат.

Только теперь я заметил, как стар мой собеседник. О старости говорила лишь кожа рук, но движения его были порывисты и быстры, как у юноши.

– Расскажи мне, что еще предрекал Гекто.

– Все его распоряжения выбиты им лично на камнях в нашем подземелье. Он не хотел, что бы его слова переписывались и перевирались людьми, а потому позаботился о сохранности текста завещания. Когда ты наберешься сил, то спустишься туда и прочтешь его лично. В предсказаниях хотя и было сказано о тебе, но они были произнесены умирающим Гекто для нас, а не для тебя. Тебе лучше не знать их текста.

Человек, зашедший в комнату, поставил на столике возле меня дымящуюся чашу и вышел.

– Выпей, это добавит тебе сил, – я послушно исполнил его совет, и вскоре уснул.

Когда я проснулся, солнце освещало каждый уголок моей комнаты – наверное, за время сна меня перенесли из подземелья наверх. Я встал и подошел к окну. В теле не ощущалось не малейшей усталости, синяки начали сходить, а порезы были аккуратно зашиты. Я вдохнул полной грудью свежий воздух гор, вершины которых возвышались вокруг меня.

– Проснулся? – спросил меня вошедший в нее человек, – Мастер ждет тебя, – сказал он и вышел, и я последовал за ним. Коридоры, по которым я шел, пол, стены, истертые бесчисленными ногами ступени – все было сложено из гранита, и если судить по его виду, то очень давно.

Я вслед за сопровождающим вошел в большой зал, посреди которого стоял стол, полностью заставленный едой, вокруг которого расположились жующие люди.

– Присаживайся, – показал на одно место Мастер, – подкрепись с нами.

Я не стал ждать повторного приглашения и, усевшись за стол, принялся за еду. Лишь теперь я почувствовал, как сильно проголодался, и только воспитание заставляло меня сдерживаться, не набрасываясь на угощение.

На столах расставлена простая еда, но многого из стоящего на этом столе я не видел два месяца. Жареное мясо было у меня на протяжении всего пути, но жареная рыба, овощи и лепешки – вот об этом я сильно скучал.

Когда я насытился, то вспомнил одно важное для меня условие испытания. Дождавшись, когда все окружающие закончили с едой, я обратился к Мастеру:

– Сколько дней я пользуюсь вашим гостеприимством?

– О сроках не беспокойся, наши люди на равнине сообщили главам кланов, что ты успешно закончил испытание и гостишь у нас. Кланинги знают о нас, нашей школе, и о том, что нашему слову надо верить. Теперь, когда ты укрепил свои силы, мы можем пойти к месту хранения завещания Светлого Гекто.

Мы шли по лестницам и переходам, постепенно опускаясь, все ниже и ниже, пока под конец не вышли к запертой двери.

– В эту комнату тебе предстоит зайти самому, никто не будет отвлекать тебя. Ты должен прочесть и понять завещание Гекто, – сказал Мастер и, дав мне зажженный факел, открыл дверь.

Я зашел в комнату, полностью покрытую письменами, которым уже больше трех с половиной тысяч лет, и которые собственноручно вырубил в скале Гекто. Я подошел к началу надписи, и приступил к чтению завещания.

«Если ты читаешь эти письмена, значит испытание пройдено успешно, и ты стал кланингом. Это звание не привилегия, а тяжелое бремя, и если ты думаешь иначе, то позже об этом будешь жалеть. Ты должен быть примером для своих людей. Ты не должен просить их делать то, что не сможешь или побоишься сделать сам. Ты не должен препятствовать переходу в любой другой клан, и если от тебя уходят – значит, в их уходе виноват ты, и никто другой. Кланы должны жить в мире – любую проблему можно разрешить без помощи оружия, обо всем можно договориться. Это все, что я хотел сказать тебе, и если ты меня не услышал, то ты уже мертв».

Вырубленные на стене слова не возможно двояко толковать, все записанное здесь предельно ясно и просто в понимании. Я осмотрел комнату, увидел висящий на стене портрет, возможно он изображал Светлого Гекто, в поисках еще каких либо надписей осмотрел остальные комнаты, но больше ничего не обнаружив, вышел к своему проводнику. Первыми словами, которыми он встретил меня, были: