Сергей Фрумкин - Новый король галактики

Если бы сейчас еще били барабаны, их бы все равно заглушили крики и стоны обреченных и победный рев наступающих.

Сергей и Лита стояли у самого склона, в самом центре полукруга расвердцев и дальше всех от нападавших. Сердце землянина все больше наполнялось яростью, по мере того, как гордые самоуверенные физиономии легионеров становились ближе к перепуганной, прижавшейся к скале и к нему Лите. Сергей видел, как совсем рядом на куски разрубили беднягу Накда – кров солдата брызнула в лицо землянину. Гелм, в самом пекле побоища, защищался с яростью, но безуспешно – темнокожий гигант с кнутом в руках, улыбаясь сопротивлению, стегал его по лицу, как-то совершенно естественно и легко блокируя все ответные выпады. Накаченная и гибкая, как змея, девчонка добивала ногами извивающегося в агонии Рапса…

…Какой-то золотоволосый наглец с циничной улыбкой поднял глаза на Литу и направился к ней. Сергей заставил себя сдержать дрожь нетерпения. Не доходя шагов десять, легионер заметил рядом с Литой вооруженного землянина, насмешливо улыбнулся и прыгнул, так, чтобы по дуге перелететь через голову Сергея. В полете он ловко рубанул мечом. Если бы не чрезмерная самоуверенность, возможно, легионер и прикончил бы землянина этим ударом, но солдат Герцога не считал нужным особо стараться. Это его и подвело. Напряженные нервы Сергея сработали, тело отклонилось от удара, а рука с ошеломляющей скоростью нащупала рукоять кинжала и всадила его между позвонками опускающегося на ноги мерзавца. Тот хоть и попытался отреагировать, но не успел.

Лита благодарно подняла на Сергея глаза. Но тут все легионеры, занятые кровавой резней, в один момент повернулись и уставились на землянина, словно убитый товарищ успел включить невидимую сирену и дать сигнал тревоги. Человек пять со свирепым мстительным видом зашагали к Сергею.

Все, что мог сейчас сделать Сергей, это сосредоточить энергию внутри себя и войти в транс. Но он не успел. Предательская, неизвестно откуда взявшаяся воля обрушилась на его расслабленное для транса сознание как электрический хлыст. Неожиданная страшная боль словно расколола его голову, и, заорав не своим голосом, совсем напугав бедную Литу, Сергей понял сквозь боль, что тело больше ему не принадлежит. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, ни, даже, моргнуть. И все это словно происходило не с ним, а с кем-то другим. А насмешливо-снисходительно улыбающиеся убийцы были уже в двух шагах.

Все попытки совладать с собой ни к чему не приводили. Сергей не мог даже дотянуть руки с рангмером до головы. Тут он увидел глаза возникающего из ничего Тимона, и понял, что это они – источник парализовавшей его воли. Но бледность монаха, его взор, словно принадлежавший другому человеку, и, главное – мощь обрушившейся на землянина воли, несравненно более могучей, чем воля самого Тимона, дали Сергею понять, что не Тимон – причина его мучений. Кто-то другой, куда более опасный, использовал монаха, как передатчик своей мыслительной энергии.

Сергей согнулся от сильного, словно тараном, удара в живот. Не успев еще втянуть в себя воздух, он получил еще один, и понял, что бьют ногами. Как сквозь туман собственной боли до него донесся крик Литы. Еще удар – и Сергей поперхнулся от рвоты. Тут же удар по лицу, резкая колючая боль в спине, в шее, в почках, хрустнули кости заломленных за спину рук – и все это, еще и под напором раскалывающей голову боли от вторгнувшегося чужого сознания…

Когда глаза Тимона стали только глазами Тимона, а сознание землянина освободилось от оков, Сергей понял, что его удерживали от падения только парализованные ноги. Он сразу же рухнул лицом на камни, но даже от этого получил удовольствие, охладив лицо на холодном влажном грунте. Тут же обжигающий удар ногой в бок и голос Тимона:

– Достаточно.

Крепкие руки подхватили Сергея и поставили на ноги, а затем продолжали поддерживать, пока землянин наконец не заставил себя пересилить порывы боли в животе и не восстановил дыхание. Отряда Гелма уже не существовало – уничтожив Расверд, Герцог поспешил расправиться и с остатками его армии. Светящиеся, как призраки, легионеры, лениво бродили среди трупов, пренебрежительно разглядывая лица своих жертв. Как оказалось только один сам легионер погиб – тот самый блондин, что попытался подойти к Лите. Теперь возлюбленную землянина держала убившая Рапса девчонка. Лита плакала, но ее большие, чистые от слез глаза похоже никого тут не трогали. Еще был жив и Гелм – его, как мешок соломы, приволокли двое темнокожих. Все трое: Сергей, Гелм и Лита стояли у стены ущелья, и на них удовлетворенно взирал Тимон.

– Вас, – монотонно произнес он. – Я прикончил бы с особым удовольствием, но вы нужны господину живыми… – его лицо еще более изуродовала слабая улыбка. Тимон перешел к Гелму, окровавленному, в синяках и порезах, едва стоящему самостоятельно.

– Готов ли ты согласиться, что проиграл? – громко и торжественно спросил его Тимон.

Гелм молча кивнул, скорее самому себе, чем Тимону – он действительно проиграл и смешно было бы сейчас об этом спорить, даже с самим собой. Все было кончено!

– Хорошо! – улыбка мрачного торжества на лице монаха стала заметней. – Признаешь ли ты наконец и то, что Герцог – величайший из всех людей, живших когда-либо на этом свете?

– Герцог такая же свинья, как и ты! – можно было удивляться, откуда в парне нашлись силы говорить с таким презрением.

– На колени! – гаркнул Тимон, величественно поднимая меч над головой.

Гелм устало усмехнулся, глядя на него исподлобья.

– Пошел ты…

Легионер сильно ударил расвердского полководца древком копья сзади по ногам. Ноги сами подогнулись, и Гелм, против воли, упал на колени. В то же мгновение Тимон с торжествующим выражением своего страшного лица одним ударом отсек парню голову. Лита пронзительно закричала, лишаясь сил на руках легионерки.

Подняв на Тимона глаза, Сергей произнес:

– Тимон, ты ведь знаешь, что скоро умрешь! – и сам не узнал своего голоса, ставшего сиплым и булькающим – каждый звук давался с большим трудом, сопровождаясь резкой болью в горле и легких.

Последовал удар чем-то тяжелым по лицу. Прежде, чем кровь из рассеченной брови застелила глаза и сознание отключилось, полностью предоставляя своего обладателя регенерирующей программе биоконтроля, Сергей успел запомнить гримасу плохо скрываемой тревоги, всего на одно мгновение отразившуюся на исковерканном шрамами лице…

– Смотри-ка, очухался! А ты говорил «отошел»…

В неровном свете факела Сергей увидел говорившего. Это был здоровенный детина в черной рясе, с толстой, обитой медью, дубиной на поясе. Он и его товарищ, одетый и вооруженный также, склонились над землянином и дышали ему в лицо.