Олаф Локнит - Берег Проклятых

— Ничем,— согласился Конан.— Хочешь вернуть себе вещички? Я тебе помогу. И Мораддин тоже. Он очень хороший человек и терпеть не может, когда обижают женщин.

— Значит, теперь у меня два врага,— тоскливо вздохнула Томэо.— Проклятый Сутари и родной брат моего покойного отца. Без твоей помощи мне их не одолеть. Конан, ты подумай, по-настоящему теперь в Патане три императора: Торинга, Готоба и я…

— Больше — не меньше,— легкомысленно заметил варвар.— Я тебе скажу вот что… Киммерийцы всегда держат слово, а потому сделаем так: ты, Томэо, станешь королевой, тьфу, императрицей, а когда возьмешь власть, найдешь способ отправить нас с Мораддином обратно. Идет?

— Договорились,— почти беззвучно сказала девушка.— Давай послушаем моего дядю.

Торинга, во всеуслышание посулив, что «налоги будут снижены, а вольности последуют», изрек следующее:

— Я повелеваю всему ополчению семьи Тайса из всех деревень, поселков и крепостей нашей провинции к завтрашнему утру быть при полном вооружении возле Баолэй Тайса! Немедленно будут посланы гонцы к главе клана Мориту, с приказом привести войско к Среднему ущелью, разрезающему хребет Абукума! Западная Столица и узурпатор Готоба вместе со своим прихвостнем Сутари будут повержены через три дня! Йомо!

Толпа дружно проревела последнее слово Торинги. Видимо, это был боевой клич семьи.

Император повернулся и ушел в дом. Киммериец, отдав Томэо на попечение Мораддина, бросился вслед и нагнал Торингу в парадном зале.

— Прости, повелитель.— Конан подобострастно склонил голову.— Помнишь, мы тебе говорили об алтаре в покинутом храме?

— Конечно,— ответил царственный дядя красавицы Томэо.— Что ты хочешь?

— Скажи…— Варвар склонился еще ниже, всячески демонстрируя учтивость.— Нет ли в Пагане могучего волшебника, способного сделать так, чтобы мы с почтеннейшим Мораддином снова очутились в нашей стране?

— Есть,— усмехнулся Торинга.— Его имя — Сутари Барата, помощник самозванца Готобы. Предлагаю сделку. Ты и твой друг — бывалые наемники, наверняка у вас за плечами немало переделок. Я прав?

— Безусловно,— осторожно подтвердил Конан.— Смотря что называть переделками… Каково твое предложение, мой господин?

— Поймайте мне волшебника Сутари, а я заставлю его перенести вас в любую точку мира. Он может. Согласен?

— Согласен,— скрепя сердце уступил варвар. Значит, лучший маг этой страны — заклятый враг Томэо и ее дядюшки, а, кроме того, он отдал приказ о розыске чужестранцев, перебивших отряд стражи. Все-таки придется ехать через Кхитай и Вендию… Однако невыполнимых поручений не бывает. Просто надо действовать с умом.

— Замечательно.— Торинга широко улыбнулся, показав два ряда крупных белых зубов.— Завтра на рассвете мое войско отправится к Западной Столице. Вы поедете с нами.

— А Томэо поедет? — спросил Конан, опасаясь, что император оставит свою опасную сподвижницу в крепости.

— Она любит битвы.— Рот Торинги растянулся еще шире.— Пускай повоюет… Прошло немногим более суток. Выступившая поутру из Баолэй Тайса маленькая армия, предводительствуемая новым императором Патана, до заката миновала всю провинцию и вышла к просторному ущелью, по дну которого протекала широкая и полноводная река с совершенно непроизносимым названием Омихатиман. Впрочем, Томэо, ехавшая вместе с Конаном и Мораддином, называла ее просто Оми.

Сюда, в назначенное Торингой место сбора, должны были вскоре прибыть отряды союзной семьи Мориту. Глава этого клана передал через гонца, что ополчение появится к утру, и поэтому Торинга отдал приказ разбить лагерь и отдыхать. Всего, по оценке варвара, в войске Тайса было примерно три тысячи человек, и если Мориту приведет столько же, то к стенам Западной Столицы подступит довольно сильная армия. Томэо по пути рассказала Конану, что в Патане любой ребенок мужского пола, будь он крестьянином или благородным, с пеленок обучается военному искусству. Именно искусству, а не ремеслу — Паган не воюет с соседями, владеть же холодным оружием следует просто для развлечения и отдыха. В деревнях и крупных поселениях любимое зрелище — никогда не доходящие до крови шуточные поединки между лучшими воителями. А иногда деревенские богатыри всего лишь втроем или впятером выходят биться с речными или горными драконами.

Маленькая группа заговорщиков, состоящая из Конана, Мораддина, Томэо и ее родных братьев, оказавшихся в войске Торинги, образовалась, как только слуги разбили палатку для племянницы императора. Братьев у красавицы было четверо, и каждый имел в подчинении полторы сотни воинов. Познакомив сыновей Асаки Тайса с друзьями из дальних земель, Томэо рассказала, что именно она придумала.

Перво-наперво необходимо овладеть столицей, любым способом обезвредив волшебника Сутари. Эту миссию будущая императрица возложила, конечно же, на Конана, который вместе с Мораддином должен будет в ночь перед штурмом проникнуть в город и с помощью верных людей, живущих в квартале Розовой Цапли, пробраться во дворец. Мораддин вздыхал и твердил, что задача невыполнима, однако Томэо не желала даже слушать его возражений. Убив, а лучше пленив мага, Конану следует оставаться в укромном уголке дворца, ждать, пока армия возьмет город. Четверым братьям в плане отводилась такая роль: старший, Горисакава, вместе с верным ему отрядом захватит Торингу и сокровища трона, а трое младших окружат шатер низложенного императора и не дадут сторонникам Торинги освободить его. План простенький, можно даже сказать примитивный, но действенный.

На том и порешили. Мораддин, одарив Конана испепеляющим взглядом, ушел спать в палатку Горисакавы, большого знатока искусства Дарумы (оттого-то старший брат Томэо и бывший начальник туранской гвардии мигом нашли общий язык), а варвар с красавицей остались наедине.

— Надеюсь, у нас все получится,— неуверенно произнесла Томэо, разглаживая пальцами черные волосы киммерийца.— И дядя ничего не заподозрит…

— Ай-ай-ай,— попенял ей Конан.— Разве приличные девушки роют яму главе собственной семьи? Что скажет Нефритовый Император своей наследнице, а?

— Он скажет, что я умная,— без тени сомнения заявила Томэо.— Закон на моей стороне. Я отобрала меч, яшму и зеркало у Готобы. Он, старый безумец, убегая от войска моего жениха, забыл вынести из дворца священные предметы. Первый человек из царственной семьи, заявивший права на трон, становится властелином… Конан, давай лучше отдыхать. Нам предстоят три тяжелых дня.

— Отдыхать! — воскликнул киммериец.— Детка, твой дядюшка тоже обещал исполнить любое мое желание, если я добуду ему первого министра живьем. Теперь и ты требуешь, чтобы я пробрался в незнакомый город, поймал Сутари и держал его связанным до вашей победы! Почему мне всегда достаются самые опасные поручения?