Олаф Локнит - Берег Проклятых

Выйдя за ограду резиденции паганского владыки, друзья ускорили шаг, направляясь в сторону городских ворот. Нельзя было забывать о том, что телохранители Сутари могут хватиться исчезнувшего господина, и подозрения прежде всего падут на людей, в обществе которых его в последний раз видели. Хотя искать Сутари пришлось бы долго: тело волшебника распалось, а уцелевшую голову Конан завернул в найденную в подвале мешковину и прихватил с собой — решил сделать Томэо подарок. О том, что случилось бы, вздумай стража обыскать двоих авантюристов, и думать не хотелось…

Миновав большую часть города, пустого и безлюдного (приказ жителям не выходить из домов выполнялся неукоснительно), друзья оказались возле ворот и укрылись за небольшим сарайчиком из бамбуковых стволов.

— Кром, они называют это войной! — Варвар презрительно следил за небольшим отрядом привратной стражи. На стенах стояли лучники, а меж ними — люди в длинных белых хламидах, наверняка ученики магической школы Сутари.— Если бы Томэо и ее братья вняли моим советам, город уже принадлежал бы семье Тайса! Нет, Мораддин, ты скажи, разве можно так воевать?

— Ужасно,— согласился сын гнома.— На стороне Тайса трехкратное численное превосходство. Если б только плюнуть на традиции и атаковать не ворота, а низкую стену… Постой, что происходит?

Киммериец вытянул шею, наблюдая. Два десятка волшебников выстроились в ряд за четырехугольными зубцами надвратного укрепления, одновременно подняли руки и хором произнесли непонятное заклинание. Над полем перед городом сгустилось дымное облако, раздался тихий, но очень неприятный звук, похожий на многократно усиленное шуршание сыплющегося песка, и вдруг туча извергла из себя множество пламенных шариков, и они полетели к земле.

— Огненный дождь,— завороженно глядя на чудо, проговорил Мораддин.— Если колдуны так и будут гвоздить войско Томэо подобными заклинаниями, к закату в отрядах Тайса не останется людей.

— Похоже на то,— кивнул Конан.— Однако согласись, ни мы, ни наша красавица не в силах одолеть магов. Если бы хоть один отряд Тайса, не жалея жизней, забрался на стену и перебил колдунов, то у нас появились бы реальные шансы на победу… Давай пройдем вдоль стены, выберемся наружу и вернемся к Томэо. Заодно отдадим ей зеркало, меч и яшму и покажем, что сталось с Сутари.

Мораддин при упоминании о голове волшебника, которую его друг взял с собой, скривился, но вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и схватил варвара за рукав.

— Ты умнее, чем я думал! — Мораддин просиял.— Меч, яшма и зеркало! Зеркало, понимаешь?

— Что я должен понять? — воззрился на него киммериец.— Рассказывай, что ты придумал.

— Дай скорее зеркало! — Бывший гвардеец Илдиза задрал голову, посмотрел на солнце, будто примериваясь, и, когда варвар достал из мешка серебряный отполированный круг, попытался поймать отражение солнечного луча. Тут Конана осенило. Они же оба видели, как Томэо предала волшебному огню тело своего жениха! Если направить луч на ворота или колдунов, они превратятся в пепел!

— Отдай! — Конан решил не упускать столь замечательную возможность поразвлечься и отобрал зеркало цзинцза у Мораддина, объяснив это тем, что он выше ростом, а потому сможет пускать огонь из ока Нефритового Императора с большим толком.

Защитники Западной Столицы так и не поняли, что произошло. Вначале по неизвестной причине задымились и стали плавиться бронзовые ворота, и на многих стражниках вдруг вспыхнула одежда. Словно некий могущественный маг решил повоевать с войском семьи Барата… Тотчас поднялась паника, надвратное укрепление начало рушиться, а мгновение спустя невидимая испепеляющая сила обратила в живые факелы засуетившихся на стене учеников волшебника Сутари.

— Конан, остановись.— Мораддин вцепился в одежду киммерийца.— Кажется, ты всегда предпочитал честную драку сомнительным колдовским трюкам!

— Зато весело! — Варвар, следивший за солнечным зайчиком, который испарял и сжигал все на своем пути, перевел луч зеркала обратно на ворота. Возле укрепления людей почти не осталось: многие погибли, другие разбежались.— Мораддин, это же враги!

— Интересно, сколько людей ты убил за свою жизнь? — осведомился сын гнома.— Сотню? Две, три?

— Много,— согласился Конан.— Но они все были плохими… Постой, кажется, наши появились!

В проплавленной дыре виднелись неясные из-за дыма силуэты воинов в синеватых одеждах Тайса. Передовой отряд прорвался за ворота и расчистил дорогу для идущих следом, некоторые воины отворили уцелевшую правую створку ворот и полезли на укрепление — опускать мост.

— Посидим пока здесь.— Конан убрал разогревшееся зеркало и подул на слегка обожженные пальцы.— А то еще убьют ненароком.

Когда площадь у стены заполнилась пешими войсками Тайса, показались всадники. Первой, естественно, ехала Томэо, за ней братья и старейшины клана Мориту. Девушка осмотрела место побоища перед надвратным укреплением и перевела взгляд на двух человек, приближающихся со стороны жилых кварталов.

— Привет тебе, владычица! — гаркнул Конан, ничуть не обескураженный взглядом Томэо, способным испепелить не хуже зеркала цзин-цза.— Почему ты так долго возилась?

Он подошел к стремени и с лучезарной улыбкой посмотрел на предводительницу войска Тайса.

— Где сокровища трона? — не разжимая зубов, процедила Томэо. — Ты украл их, подлец!

— Ах, сокровища…— Варвар взъерошил волосы ладонью, сбросил с плеч мешок и, вынув меч, яшму и зеркало, передал их красавице.— Извини, они случайно завалились в мою котомку. Между прочим, у меня для тебя еще один подарочек!

Конан развернул мешковину и поднял за волосы голову Сутари.

— Отличный рокубони получится, правда?

Еще до заката вся столица перешла в руки семей Тайса и Мориту. Наибольшие трудности доставил захват дворца — телохранители Сутари оборонялись до последнего, стражники тоже не желали сдаваться. Лишь когда подошла свежая полутысяча, возглавляемая младшим братом Томэо, сопротивление было сломлено, и подружка Конана, взойдя на верхнюю ступеньку лестницы, ведущей в главное здание, предъявила своему воинству знаки власти и объявила себя пожизненной императрицей Патана.

Конан и Мораддин стояли за спиной Томэо, а один из ее близких родственников держал длинное копье, на которое была насажена голова Сутари, процарствовавшего меньше суток.

После оправданий варвара и рассказа о приключениях в городе Томэо, сердитая на двух иноземцев за дерзкую кражу сокровищ трона, сменила гнев на милость и пригласила друзей поужинать вместе с ней. Ополченцы Тайса и прислуга дворца в это время хоронили павших при штурме города.