Ник Харрис - Конан и Два талисмана

— И мы должны будем это выпить?

— Это должен выпить Конан! — Колдун снял котелок с огня и поставил поодаль — остудить.

Костерок горел неугасимо. Хворостины исторгали огонь, оставаясь только чуть-чуть обугленными. Пронзительно закричала ночная птица, заставив Хепата вздрогнуть.

Успокоившись, гном подозрительно оглядел товарищей — не заметил ли кто его испуга? Получалось, что никто не заметил: Конан был занят своими мыслями, Эскиламп, чему-то усмехаясь, переливал зелье из котелка в кружку.

— Хорошая у тебя кружка, Конан, — колдун внимательно рассматривал барельефы странных существ, почти касавшихся друг друга в застывшем, неоконченном танце.

Казалось, посмотришь достаточно долго и внимательно — и сам застынешь, оцепенеешь, а они возьмут друг друга за лапы и понесутся в жутком, нелепом хороводе.

— Ее подарил мне демон Аскеледон, — просто сказал Конан.

Эскиламп с любопытством вскинул брови.

— Да, я слышал… Интересно, как тебе удалось победить одного из семи демонов?

Киммериец усмехнулся:

— Он сам научил меня заклинанию, лишающему демонов волшебной силы!

Эскиламп чуть не выронил кружку. Затем осторожно поставил ее на землю и только тогда осторожно осведомился:

— Ты его помнишь, заклинание? Сможешь вспомнить?

Конан покачал головой. Затем, нахмурившись, пояснил:

— Вместе с волшебной силой исчезли все дары демона, в том числе и заклинание… Я много раз пытался… Не помню ни единого слова!

Хепат гулко откашлялся.

— Я помню, что слова там были… корявые, какие-то… страшные! У меня мурашки бежали по спине, когда Конан их произносил…

— Жаль… — Колдун поднял кружку на уровень глаз, еще раз полюбовался изображением драконов и прочих гадов, приготовившихся ожить сразу же — как только прозвучат волшебные слова.

— Жаль, — повторил он задумчиво, — а ты знаешь, Конан, кружка до сих пор сохраняет связь со своим первым хозяином! Я чувствую присутствие демона. Он, конечно, очень далеко, но… кто знает…

Колдун замолчал, прислушиваясь к ночным звукам, будто ожидая внезапного появления ужасного Аскеледона.

— Я вот не понимаю, — начал Хепат. — Конан же его убил…

— Невозможно убить демона, друг мой, — терпеливо пояснил Эскиламп. — Конан уничтожил его тело, но не сущность. И в любой момент Аскеледон может облечься в новую плоть и вернуться… Если, конечно, захочет…

— Если захочет отомстить? — тонким голосом уточнил Хепат.

— Да, если захочет отомстить, — согласился волшебник. — Но, я думаю… у него есть дела поинтереснее. Так что — не бойтесь.

— Да мы и не боимся! — Хепат глянул на Конана, ожидая поддержки.

Киммериец смотрел на кружку в руке волшебника.

Эскиламп понюхал зелье.

— Запах исчез полностью, теперь пора! — Он протянул кружку Конану.

Хепат, тревожно озираясь, прислушивался к ночным звукам. Какая-то птица очень уж резко кричала… Не к добру это… И еще — постоянно чудились шаги… Будто кто-то подкрадывался к костру…

Конан единым духом осушил кружку. Прислушался к ощущениям. Ничего нового. Не спеша, чувствуя пристальный взгляд колдуна, сунул кружку в седельную сумку. Завязал тесемки и удивился, что узел получился кривой — придется повозиться, когда потребуется развязать…

Костер вдруг вспыхнул зеленоватым светом. Стал разрастаться, жадно поглощать пространство… Вскоре пляшущие языки достигли звезд… А если попробовать подняться? Вечные, манящие звезды…

Конан рванулся ввысь…

Он знал, что по-прежнему сидит у костра. Он видел озабоченные глаза Хепата и острые, царапающие — колдуна. И в то же время — летел среди таинственных, мерцающих звезд.

Да, взгляд у Эскилампа — как острая секира… Того и гляди — полоснет по горлу. Нужно его, пожалуй, остерегаться, хотя ничего плохого он не сделал. Но остерегаться вообще нужно всех колдунов, без разбора…

Мимо проносились светящиеся точки звезд… Как же далеко он залетел? Кто это там… летит следом? Аскеледон, не сумевший облечься в тело?.. Его дух? Его поганая сущность? Бешеные звездные скачки… Демону не догнать… Он проиграл бой, он слишком слаб!

Кто это летит рядом? Прекрасная фея… Черные, как ночь, глаза… Итилия? О боги! Она держит в руках чью-то голову! Посмотреть ближе… Кто это? Кого ты убила, женщина-воин, прекрасная, как пери, и опасная, как невидимый, заговоренный клинок? Кто это? Это твой муж — веселый купец? Его глаза смотрят с укоризной и горечью…

Хепат приложил ухо к груди — слушает, не остановилось ли у меня сердце в этой безумной скачке… Эскиламп его успокаивает…

Впереди битва… Сражаются странные существа… Полудраконы-полулюди… Невероятно древние создания — старше демонов… Они пришли на землю задолго до того, как она стала пригодна для жизни… Но они на ней жили…

Путешествие среди звезд… Означает ли это вечное странствие? Вечные скитания? Или просто душа не знает покоя?

Опасность! Позади огненный дракон! Еще миг — и его крылья-сполохи поглотят, сожгут, испепелят! Но кто это? Красавица, сияющая, как бриллиант в солнечном свете, взмахом руки отводит огонь и, лучезарно улыбаясь, смотрит в глаза. Прекрасная пери! Сверкающая звездочкой в кромешной тьме… Она всегда мне помогала, и всегда будет помогать… хотя никогда я не узнаю ее имени… Наверное, не узнаю… Моя душа, мое тело, мой меч — все у твоих ног, богиня…

Назад… назад к Земле… Вниз! В самые недра. Глубже… Туда, к самым корням гор, где не бывал даже гном…

Темнота… затем мягкий зеленоватый свет… Необъятные подземные лабиринты… Пожирающие друг друга чудовища… Злобно чавкающие, ненасытные, непрерывно набивающие утробу кровавыми кусками плоти детей, братьев, родителей… Вся мерзость земли, опускаясь в глубины, просачиваясь сквозь камень, многие сотни тысячелетий накапливалась в недрах, находя воплощение в ужасных, кровавых чудовищах…

Дальше, ниже… Туда, где в ожидании дремлют слуги вечного Хаоса. Существа, сотканные из тьмы… Противники богов, некогда сотворивших Землю… Нет, их увидеть невозможно… Они придут, когда настанет время…

Но пора возвращаться… действие зелья заканчивается… Волшебный костер горит все так же весело… Потрескивают, но не сгорают сучья… О боги! Как болит голова!

— Воды!.. Дайте воды!

Хепат принес баклагу. Со стоном Конан припал воспаленными губами к влажному горлышку. Вода смывала остатки волшебного сна, возвращала в действительность. Медленно, неохотно исчезала головная боль. Родниковая вода — это сама жизнь… Это первоисточник…

С трудом оторвавшись от баклаги, Конан перевел дух.

— Расскажи, что ты видел, Конан, и я постараюсь это растолковать, — Эскиламп уселся поудобнее и приготовился слушать…