Ник Харрис - Конан и Два талисмана

Наклонившись, великий колдун долго всматривался в детские черты женщины — чьей-то жены, ставшей сегодня женой многих сильных, неистовых в страсти воинов. И содрогнувшись всем телом, не в силах более себя сдерживать, колдун с громким стоном упал на распростертое перед ним неподвижное тело.

В армии Конана теперь царил образцовый порядок. Большинство ополченцев решили уехать вместе с ранеными. Конан не препятствовал — необученные ремесленники были только обузой. Гассан набрал их для массовости, не понимая, что большая, но неповоротливая, подверженная панике армия гораздо хуже маленькой, но хорошо организованной и мобильной. Именно такую — небольшую, состоящую из опытных воинов армию — и вел теперь Конан в сердце загадочной страны под названием Черные Королевства.

Солнце еще не коснулось горизонта, а Конан объявил привал. Засветло заготовили сушняка для костров. Выставили усиленные дозоры, выслали в разных направлениях опытных разведчиков. Эскиламп развел свой волшебный костер и что-то долго бормотал над ним, бросая в огонь щепотки разноцветных порошков. Хепат издали наблюдал за манипуляциями колдуна, не решаясь спросить, что же он затеял.

Конан, окруженный бывшими телохранителями Гассана, объезжал посты. На душе было неспокойно. К ночи усиливался ветер, солнце садилось в тучу. Следовало ждать ночную грозу. А учитывая способности Мраавы, можно было предположить, что гроза придет не простая.

— Что он придумает на сей раз? — бормотал под нос Конан. — Будет хлестать нас молниями?

Вернувшись к шатру, в котором подобало ночевать командиру, киммериец остановился у костерка, над которым в неестественной позе застыл Эскиламп. Поодаль стояли Хепат и Дриан, а за ними возвышался Киас в надраенной до солнечного блеска медной кольчуге.

Троица выглядела до того забавно, что Конан невольно усмехнулся. Самым маленьким и самым старшим был гном — с окладистой бородой, крючковатым носом, с бесстыдно вылезшими напоказ бородавками и сердитым взглядом. Он заметил усмешку друга и слегка обиделся.

Рядом стоял самый младший — черный мальчик Дриан — на голову выше пожилого гнома, с тонкими, худыми ножками и копьем в руке. И великаном выглядел рядом с ними помощник покойного Гассана — Киас. Казалось, что эти трое некой высшей силой собраны из разных эпох для выполнения задания. Впрочем, задание у них действительно есть…

Конан задумчиво поскреб гладко выбритый подбородок. Со смертью Гассана и исчезновением Итилии перед ним встал еще один вопрос — финансовый. Насколько было известно, купец выдал наемникам задаток, пообещав основную сумму выплатить по окончании похода. Кто теперь станет распоряжаться богатством Гассана, было совершенно неясно. Возможно, все перейдет в казну правителя… Но, приняв армию под свое командование, Конан автоматически принимал на себя и долги Гассана. Сложное и скверное положение…

Неслышно подошел Эскиламп. Крайне усталый вид всегда бодрого и веселого колдуна удивил Конана.

— Я встретился сейчас с Мраавой. Хотел узнать его планы. Это очень сильный колдун! Очень… Я едва выдержал его атаку…

Эскиламп в изнеможении опустился на землю. Конан присел рядом.

— Ну и… Узнал ты его планы? Что он придумает этой ночью?

— Он уже придумал. Ночь у нас будет веселая… Я, правда, сумел его на некоторое время обезвредить, так что непосредственно руководить ими он не сможет…

— Кем руководить? — нетерпеливо спросил Конан.

— Армией зомби…

С воплями бежали оставшиеся ополченцы. Киас в своей отливающей медью кольчуге, закрыв голову руками, в страхе содрогаясь всем телом, лежал на земле. На армию Конана надвигался ужас. Полусгнившие трупы, распространяя смрад и роняя остатки плоти, дергающимся шагом шли в атаку. Каждая костяная рука сжимала меч, на каждом оскаленном черепе плотно сидел измазанный в земле шлем. У многих были щиты и копья.

Но не вооружением брали эти давно погибшие воины. Они побеждали страхом. Великий Мраава редко использовал армию зомби. Только в самых крайних случаях, когда проиграть войну было равносильно личной смерти. Смерть воинов колдуна не трогала… Значение имела только угроза его драгоценной жизни. И только в этом случае он призывал на помощь армию мертвецов. И платил за это частью своей жизни.

Нынешней ночью колдун решился вновь вызвать зомби. Слишком велика была ставка — его жизнь и сохранность талисмана, а значит, и возможность пробуждения великого Ктулху.

И шли в атаку мертвецы, скаля в вечной усмешке гнилые зубы, и в страхе бежали перед ними живые…

Но суровые наемники не дрогнули. Стройными, сомкнувшимися рядами встретили они скопище гнили. Не дрогнул и Хепат, сражаясь рядом с Конаном, хотя и бледно было его лицо, и слегка дрожали руки.

— Как они держатся — кости? Почему не распадутся? Ведь у них все сгнило! — кричал гном, перекрывая шум битвы.

— Колдовством держатся, проклятье! — рявкнул Конан, круша своим огромным мечом наседавших мертвецов.

Уже целая груда мерзких шевелящихся костей лежала перед ним, а зомби все лезли и лезли, размахивая ржавыми мечами. Краем глаза киммериец заметил, что изрядно потрепанные наемники, теснимые мертвецами, медленно отступают. Хепат что-то кричал, показывая направо и налево. Конан понял, что возникла угроза окружения. Приходилось, отмахиваясь мечом, отходить вслед за наемниками. А зомби напирали, лезли, упрямо продвигались вперед — так велел разбудивший их колдун Мраава.

Вскоре Конан с оставшимися наемниками оказался в окружении. Образовав круг, воины стояли насмерть. А вокруг колыхалось море мертвецов. Мраава поднял из земли всех, кого смог. И бесчисленные легионы зомби теснили оставшуюся в живых горстку мужественных воинов

В центре круга, ссутулившись, стоял Эскиламп, нараспев читая заклинания. Хепат также вышел из битвы — теперь он ничего не мог сделать со своим кинжалом. Конан сражался рядом с капитаном наемников — пожилым воином, заметно уставшим и уже с трудом отражавшим удары ржавых мечей наступающих зомби.

Киас, устыдившись своего малодушия, встал в ряды сражающихся и, получив проникающий удар в живот, упал под ноги мертвецов. Смерть его была ужасна — истекающего кровью юношу затоптали костяные ноги трупов, обутые в тяжелые сапоги.

Чернокожий мальчик Дриан, не успевший убежать вместе с последними ополченцами, жался к Эскилампу и Хепату. Волшебник, содрогаясь, он напряжения, выкрикивал самые страшные заклинания из своего арсенала. И постепенно удары зомби становились слабее, натиск стихал. Мертвецы все чаще падали на землю, роняли мечи и копья.

С последними словами заклинания, Эскиламп, вместе с поддерживающим его Хепатом, без сил рухнул на землю. Но падали и зомби. Последние из них, вяло размахивая мечами, пытались атаковать Конана, но мгновенно были превращены в груду костей.