Ник Харрис - Конан и ритуал Луны

Огромное заходящее солнце печально прощалось с раскаленной землей. Отбрасывая причудливые колдовские тени, по пыльной дороге неторопливо двигались два всадника. Один из них, высокий широкоплечий воин — владелец породистого вороного жеребца — привстал на стременах и огляделся.

— Теперь уже недалеко, — негромко сказал он спутнику — человеку маленького роста, скорее даже карлику, неуклюже сидевшему в седле небольшой пегой кобылы.

Карлик вытянул длинный крючковатый нос, украшенный двумя большими бородавками.

— Ах, Конан, если бы ты осмотрел верхние ярусы башни… А теперь она, скорее всего, исчезла…

— Вряд ли кто-нибудь станет копаться в логове повесившегося колдуна, — проворчал воин. — Если она у него была, значит, там и лежит.

— Хорошо бы… — Карлик вздохнул, почесал аккуратную, любовно подстриженную бородку и тронул пятками кобылу. — Поспешим: скоро стемнеет, а приехать в те края ночью…

— Там никого нет! — перебил Конан. — Старуху уничтожил сам колдун, а я перебил тех, что сидели в подземелье! Я же тебе рассказывал!

— А ты уверен, что перебил всех? — настороженно спросил карлик.

— Можешь спуститься и проверить сам.

— Да уж, наверное, придется спуститься. Я думаю, что подземелье, над которым стоял храм, построенный самим Вармином, где-то обязательно соединяется с его царством. Ах, какой это был храм, — продолжал карлик мечтательно, — какие фрески, какие самоцветы украшали алтарь! Все разграблено, разрушено… И в довершении всего, на развалинах колдун воздвиг свою мерзкую башню!

— Подожди, Хепат, ты же говорил, что тебе нужна только книга? — Конан недовольно глянул на спутника. — Теперь ты собираешься спускаться в подземелье!

— Книга в первую очередь, — кивнул карлик, — но разве тебе не хочется отыскать вход в древнее царство гномов? В царство, где лежат и ждут нового хозяина сундуки с драгоценными каменьями? Где из золота лили кружки для воды и вина?

Конан крякнул. Посмотрел на солнце. Почесал за ушами коня, нетерпеливо переступавшего копытами.

— Конечно… сокровища, это хорошо. Но у меня в одном месте тоже припрятан горшок с алмазами — может, мне лучше откопать его, а не гоняться за призрачными сундуками?

— Ты не веришь? Ты не веришь последнему гному из клана великого Вармина?! — Хепат гордо выпрямился и чуть не выпал из седла.

— Хуже лошади может быть только корабль, — пробормотал он и продолжил:

— Конан, я видел эти сокровища. Мне они не нужны. Мне нужна книга и еще одна вещь — она лежит в самом сердце старинного царства гномов… Если ты будешь моим спутником и защитником… все сокровища…

— Ладно, я же поехал с тобой! О чем тут еще говорить?!

— Конечно, я очень рад… И если мы спустимся в подземелье и отыщем вход в древнее царство…

Конан промолчал. Хепат неуверенно продолжал:

— Вначале мы отыщем книгу… Она даст мне силу…

— Колдовскую силу, — мрачно уточнил Конан.

— Колдуны бывают разные… Я уверен, что никогда не стану злым…

Через пару колоколов жара спала, повеяло прохладой. Лошади, чувствуя скорый отдых, бежали резво. Тем не менее, к башне приятели подъехали уже в сумерках. Спешившись и посмотрев, как Хепат ерзает в седле, примериваясь и в то же время, опасаясь спрыгнуть, Конан взял его за шиворот, снял с лошади и поставил на землю. Гном встряхнулся и как будто хотел что-то сказать, но, глянув на темный силуэт башни, передумал. Точнее, сказал, но совсем не то, что хотел:

— Конан, неприкаянная душа колдуна может все еще обитать в башне…

Посмотрев на редеющие волосы на макушке гнома, варвар пробурчал:

— Страшновато? Но ты же хочешь стать колдуном?! Привыкай!

— Я не собираюсь иметь дело с демонами и духами! — с негодованием ответил гном, запрокинув голову и силясь разглядеть в сумерках лицо товарища.

Далекий, заунывный вой донесся со стороны башни. Челюсти Хепата громко лязгнули.

— Те, в подземелье, тоже выли… но вроде по-другому… — Конан в раздумье поскреб гладко выбритый подбородок. — Скорее всего, это просто волки.

Однако гном заметил, что рука его товарища опустилась на рукоять меча.

— Я думаю, лошадей нужно завести в башню.

— Да, конечно, — согласился гном, — если только они пойдут…

— Пойдут, если не хотят, чтобы их сожрали волки.

— Да, да… если это волки…

Конан вздохнул, вручил Хепату два повода, обнажил огромный обоюдоострый меч и решительно двинулся к дверям. Гном торопился следом, отчаянно дергая уздечки. Вой повторился. На сей раз, гораздо ближе. Пегая кобыла испуганно заржала. Хепат зашипел на нее, как разъяренный кот, и с утроенной силой потащил коней к распахнутым дверям мрачной башни. Пахнуло сыростью. Гном, упираясь, изо всех сил тянул лошадей. Кобыла опять заржала, и, будто в ответ, многоголосый вой донесся из-за башни.

Совсем рядом! Где же Конан? Почему он не поможет?! Хепат чуть не плакал от отчаяния. Сейчас выскочит стая и набросится сначала на коней, потом на него, или нет — сначала на него, Хепата, а уж потом на коней!

Сильная рука вырвала у него уздечки, и через пару мгновений и кони, и гном очутились внутри башни. Затхлая темнота накрыла Хепата будто одеялом.

— Не могу найти факел, — пробормотал Конан, — должно быть, он с другой стороны…

«Ну, темнотой-то гнома не испугать», — с облегчением думал Хепат.

Он стоял у самых дверей, поглаживая массивный запор и прислушиваясь к далекому теперь вою. Очевидно, стая устремилась на поиски новой добычи. Хепат сосредоточился и, как умеют делать все гномы, расширил зрачки. Темнота отступила. В сером сумраке он увидел вслепую шарящего по стене Конана, нервно переступающих копытами коней и большой, квадратный стол в обрамлении четырех массивных скамеек. И… длинную фигуру поверившегося колдуна. В страхе Хепат зажмурился и тут же проклял себя за это проявление трусости.

Он никогда не отличался храбростью, как его старшие братья. Он был — да! — немного трусоват, но, зато, пока его браться становились доблестными воинами, он многое изучил и многое узнал. Братья, конечно, над ним смеялись — но где они теперь? Где его смелые братья? Сгинули. Погибли в неравном бою, потому что в их понятии отступить — значит струсить! А он, Хепат, отступил и остался жив. Жаль, что братья его не послушали. В той битве погибли последние гномы из клана Вармина.

Когда-то царство великого Вармина процветало, хоть никогда не было большим. Правитель предпочитал жить обособленно. Может быть, поэтому численность клана постепенно уменьшалась, дети часто умирали или рождались уродами; их бросали в бездонную расщелину, из которой тянуло гарью и серой. Этот провал в недра земли в плохие годы, когда слишком многие табу нарушались, сердился и изрыгал пламя, в котором однажды, не успев убежать, сгорели десять достойных гномов. А в битве с дикарями, забравшимися случайно в одну из пещер, погибли последние отпрыски клана Вармина.