Кристина Стайл - Дикая охота

Трудились они долго, но наконец необходимое углубление было готово, и Млеткен, выбрав несколько наиболее крепких деревьев среди довольно-таки чахлой растительности, соорудил укрепление для стен и крыши. Затем жерди накрыли прочной шкурой, завалили получившееся жилище землей и присыпали снегом. Изнутри его выстлали мехами, а вход завесили пологом. Издалека землянка напоминала невысокий холм, каких в тундре было предостаточно, и поэтому тот, кто не знал о ней, вряд ли мог что-нибудь заподозрить. Убежище было готово, и Анкаля переселилась в него. Теперь оставалось убедить жителей стойбища, что девушка пропала, заблудилась в тундре, и так организовать поиски, чтобы никто не обнаружил беглянку.

Млеткен разыграл великолепный спектакль. Он носился по стойбищу от умрана к умрану с горящими глазами и созывал народ. Когда все собрались в центре поселения охотник произнес самую длинную в своей жизни речь. Он рассказал всем, как любит свою сестру, как заменил ей и мать, и отца после смерти родителей, как надеялся выдать ее замуж за ближайшего друга, но потом засомневался, ибо сам Великий Шаман обратил на девушку свой благосклонный взор и призвал ее служить богам. А теперь Анкаля пропала. Она отправилась за льдом, чтобы, растопив его, приготовить травяной отвар, но ее нет уже так долго, что брат волнуется, не приключилась ли с ней беда, и обращается ко всем с просьбой помочь отыскать сестру. Из толпы вышел старый Айван:

— Все мы знаем, как ты любишь сестру, Млеткен. И то, что она хорошая девушка, тоже знаем. Если на нее напали келе, это большое горе для всех нас. — Все согласно закивали. — Но мы не знаем, где ее искать. Надо пойти к Великому Шаману и спросить его.

Другой старик, Араро, добавил:

— У тебя на щеке чайка, Млеткен. У твоей сестры тоже. Надо поймать такую птицу и отнести ее Шаману, чтобы он задобрил духов, охраняющих твой род.

— Спасибо за хорошие советы, — отозвался Млеткен. — Вы добрые и мудрые люди. Я так и поступлю.

Зверя или птицу для жертвоприношения полагалось ловить живьем. Поэтому молодой охотник взял связку ремешков с прикрепленными к ним алпачьими зубами и отправился к морю. Чаек ловить было нетрудно, и часто охота на них служила развлечением для мальчишек. А кроме того, так они приучались ловить уток на лету. Чайка — птица глупая и прожорливая. Надо было просто разбросать на снегу мелкую рыбешку и подождать. Вскоре появились чайки. Они покружили над приманкой, оглашая воздух пронзительными криками, а затем начали быстро снижаться. Как только самая крупная птица оказалась в пределах досягаемости, Млеткен ловко бросил ремешки, и они накрыли се. Чайка попыталась освободиться, но только запуталась еще сильнее. Алпачьи зубы тянули ее вниз и не давали взлететь. Млеткен осторожно приблизился к добыче, поднял ее и, крепко прижав к себе, понес к умрану Шамана.

Великий Шаман встречал охотника снаружи.

— Я слышал, в твой дом пришла беда? — спросил он, подозрительно глядя на Млеткена.

— Да, — ответил тот, низко опустив голову. — Анкаля пропала. Я принес чайку, чтобы ты задобрил келе нашего рода. А еще я хотел попросить тебя помочь разыскать сестру.

Если у Шамана и были какие-то подозрения, то они начали рассеиваться. Не стал бы Млеткен просить его о помощи, если бы хотел обмануть.

— Войди в дом, — велел старик, пропуская охотника вперед.

Внутри все было готово для жертвоприношения, и Млеткен невольно вздрогнул, подумав, что Шаман узнает новое-ми до того, как кто-то сообщает ему их. Постель была отодвинута к стене, а в центре, на голом полу из оленьей шкуры возвышался прямоугольный камень с углублением. посередине. Рядом лежал большой нож, изготовленный из белоснежного клыка и остро заточенный. Лезвие украшала замысловатая резьба, состоящая из магических знаков.

Шаман положил руку на голову чайки, и птица перестала трепыхаться, хотя сердце ее по-прежнему учащенно колотилось, готовое вот-вот выскочить из груди.

— Клади ее в углубление, — распорядился Великий.

Млеткен аккуратно положил жертву на камень, и она, безвольно опустив крылья, закрыла глаза. Шаман взял бубен, и зазвучала странная, чарующая мелодия. Охотник смотрел на старика, не отрывая взгляда ни на мгновение. Даже если бы ему и захотелось отвести глаза, у него ничего бы не получилось: мелодия заворожила его настолько, что Млеткен не мог даже пошевелиться. Неожиданно черты лица Шамана начали меняться, словно кто-то невидимый рисовал на нем сложный узор. Фигура старика расплылась, и ее очертания постепенно изменились настолько, что Великий уже не походил на человека. Перед изумленным охотником стояло какое-то неведомое ему существо, непрерывно выбивающее на бубне все тот же ритм, от которого у Млеткена слегка кружилась голова.

Существо подошло к жертвенному камню, взяло в руку нож, не выпуская из второй руки бубен и постукивая им по колену. Затем странное создание полузаговорило, полузапело, обращаясь к келе, сковавшим крылья чайки, и уговаривая их подержать ее еще немного. Птица вздрогнула всем телом, и по ее белому горлу полоснул нож. Но кровь, как это ни странно, не брызнула из раны, а медленно потекла в углубление, распадаясь на две тоненькие струйки.

Млеткен зачарованно смотрел на узкую полоску, возникшую на горле птицы, и потому не заметил, как невообразимое существо снова превратилось в Великого Шамана. Старик окунул желтый кривой палец в красную жидкость и повернулся к охотнику:

— Придвинься. Мне надо нарисовать на твоем лице знаки, чтобы келе позволили тебе находиться здесь.

Млеткен безропотно повиновался. Шаман, бормоча заклинания, начал что-то рисовать на лбу и щеках охотника. Затем он вывел те же узоры на своем лице. Все это время бубен не умолкал, и Млеткену казалось, что он не сидит в умране Шамана, а плывет по широкой полноводной реке и волны мягко покачивают его. Неожиданно мелодия оборвалась, и охотник вздрогнул, словно кто-то плеснул в него полные пригоршни ледяной воды, и очнулся от наваждения.

Великий подошел к камню, взял нож и ловким движением вскрыл чайке грудную клетку.

— Смотри, — приказал он Млеткену и ткнул пальцем в открывшиеся внутренности.

Как ни старался Млеткен увидеть что-нибудь необычное, он так ничего и не заметил и честно признался в этом старику.

— Смотри лучше, — настаивал Шаман, но снова охотник ничего не увидел.

Шаман опустился на пол, скрестив ноги, и снова взял бубен. На сей раз мелодия оказалась несколько иной, но подействовала на Млеткена точно так же, как и предыдущая.

Старик покачивался в такт музыке и распевал заклинания а охотник не сводил изумленных глаз с большого рта Великого с крупными широкими зубами. Вдруг облик поющего снова начал меняться. На сей раз перед Млеткеном возникла огромная чайка, державшая в крыльях бубен. Она замолчала на мгновение, затем пронзительно вскрикнула и заговорила: