Джон Робертс - Конан не знающий страха

Человек махнул рукой в сторону какой-то узкой улочки.

— Вон туда. Улица Тысячи Развлечений. Спросите "Райский приют". Это постоялый двор. Там найдете все, чего ваша душа ни пожелает. Только следите получше за своими шмотками и кошельками, везде полно ворья.

Тахарка поблагодарил, и вся компания двинулась вдоль шумной, заставленной многочисленными лотками улицы. Разнообразие вываленных на прилавки товаров могло привести в восторг любого. Бросались в глаза полуодетые, а то и почти совсем голые женщины, делали призывные жесты с балконов всем проходящим мужчинам.

На каждом шагу встречались подозрительные сооружения вроде небольших храмов. Непристойные скульптуры и изображения на портиках ясно давали понять, что поклоняются здесь самым сомнительным божествам.

Наконец они увидели то, что искали. Постоялый двор "Райский приют". Поскольку город представлял собой большой перевалочный пункт, то и размеры "Райского приюта" поражали воображение. Поручив своих лошадей конюхам, бандиты через широкие ворота ввалились на постоялый двор. Вся постройка напоминала восточный караван-сарай. Первый этаж представлял собой громадный двор под открытым небом. Вокруг двумя ярусами располагались галереи. Пол был вымощен мраморной плиткой. В одном углу двора располагался фонтан, в другом — небольшая арена для гладиаторских боев. Этот вид спорта, запрещенный в Аквилонии и Немедии, здесь вовсю процветал — грубые забавы были особенно по вкусу местной уголовной публике, не отягощенной присутствием строгой власти.

В обширном дворе "Райского приюта" шумело разноязыкое и разноплеменное общество. Отыскав свободный стол, Тахарка со спутниками уселся. Тут же подскочили рабы. Вскоре стол был заставлен едой. Тахарка почувствовал себя вполне в своей тарелке. Вольготно развалясь, он отдавал направо-налево приказания: приготовить место для ночлега, накормить лошадей и главное — поскорее начинайте развлекать! И вскоре перед ними уже сладострастно изгибались обнаженные немедийские танцовщицы.

— Вот как надо жить! — воскликнул Тахарка. — Такая жизнь нам по душе, а? Что скажете? — Тахарка хорошо знал психологию своих сотрапезников, знал, чем можно потрафить их грубому вкусу и низменным инстинктам. Они запомнят и это угощение, и это обращение с ними. Теперь они из кожи вон вылезут, лишь бы угодить хозяину.

— Это уж точно, — довольно отозвался Гюнтер. — Потом взглянул в сторону арены. — Хотелось бы знать, будет ли сегодня гладиаторский бой. Соскучился я по сильным ощущениям!

Тем временем Тахарка внимательно изучал взглядом компанию аргосийских работорговцев, только что ввалившихся на постоялый двор. Молодчики в кожаных поясах, браслетах с модными бляхами и со свернутыми хлыстами — непременным атрибутом их профессии — выглядели весьма свирепо. При виде их мысли Тахарки приняли совершенно определенное направление. Некий план начал немедленно созревать у этого негодяя, и можно не сомневаться, что подобных планов немало роилось уже в этой преступной голове.

— Давай-ка, Гюнтер, посмотрим. А вдруг нам удастся уговорить наших хозяев, и мы сможем поразвлечь себя достойным зрелищем гладиаторского боя! Мой кошелек в вашем распоряжении, ребята!

Последние слова Тахарки потонули в диких воплях восторга всей оравы. Ублажить их оказалось плевым делом, и это вполне устраивало Тахарку.

Возлияние продолжалось. Ели и пили до отвала. Вставали, уходили куда-то с полуголыми красотками. Возвращались, опять ели и пили. Уже стемнело. Рабы принесли свечи в затейливых подсвечниках. Некоторые свечи были воткнуты в бутыли явно заморского происхождения. Потом над крышей караван-сарая взошла яркая луна. Веселье все продолжалось.

Довольно откинувшись, наблюдал Тахарка за всем, что творилось вокруг. Ел и пил он в меру. И ни с одной из услужливых девиц ни разу не уединялся. Эти грубые радости были не для него. Более изысканные удовольствия были ему по нутру. На столе появились кости. Теперь ситуацией управлял великий и коварный случай. И это приятно щекотало нервы. Тахарка решил выждать. Он вступит в игру позже, с трезвой головой, и, глядишь, удача улыбнется ему.

Заметив хозяина постоялого двора, Тахарка пригласил его присоединиться к пирующим.

— Давайте к нам, приятель! Почтите нашу скромную компанию своим присутствием. Пусть слуги покрутятся одни, а вы заслужили отдых!

Хозяин словно только этого и ждал. Тяжело охнув, он с видимым удовольствием опустился на стул, вытянул затекшие ноги и налил себе вина.

— И то верно. Кручусь целыми днями. Все время на ногах. Уже мозоли натер, ублажая посетителей. — Он отпил вина и довольно вздохнул. Рыжая широкая борода лопатой лежала на его груди, почти достигая толстого живота.

Еще не старый, хозяин "Райского приюта" был совершенно лыс, а где-то поверх толстых щек гнездились маленькие глазки. К губам его, казалось, приклеилась добродушная улыбка, неизменный атрибут его профессии.

— Вы довольны, мой господин? Шепните только, и вам будет предоставлено все, что в моих силах. Любое ваше желание — закон для меня.

— Вы очень любезны. Скажите-ка, не намечается ли на сегодня гладиаторский бой?

— Конечно! Раб одного из местных купцов — отличный боец. А как раз сегодня прибыл караван из Заморы, так есть там один, который жаждет поиграть мускулами. Интересная схватка может получиться!

— Значит, всего лишь один бой? — уточнил Тахарка.

— Увы, так. Оказались бы вы здесь пару лет назад! Какой вечер мог бы я вам устроить, — десять боев подряд! Переводятся постепенно люди, способные оценить настоящую мужскую забаву. Не пошли нам на пользу бесконечные военные передряги последних лет… — Хозяин сокрушенно покачал головой.

Оба молча выпили, как бы удрученные современным падением нравов. Потом хозяин вкрадчиво продолжил:

— Обещали мне прислать из Зингары быка да тигра из Гиркании. Но когда это еще будет…

— Да-а… Не слишком хорошо идут тут у вас дела, — протянул Тахарка. — Бой между рабами от случая к случаю, ну, или если кто сам захочет силами померяться. Нельзя сказать, чтобы твое дело было поставлено на широкую ногу. А ведь подобные забавы требуют серьезного подхода и тщательной подготовки, как, например, к этому подходят на юге или востоке.

— Да, прежде и у нас так было… Бойцов-гладиаторов даже в специальных школах готовили. Мой отец рассказывал, что только в Кротоне их было три. И каждое такое заведение могло похвастаться десятком-двумя профессиональных бойцов, так-то… А теперь… Обходимся малым. Два-три боя в неделю. Большего мы себе не можем позволить.

— А что, бьются до смерти?

— Еще бы! — Казалось, хозяин был оскорблен в лучших своих чувствах. — Времена, конечно, не те, но мы все же стараемся соответствовать.