Поль Уинлоу - Конан и карусель богов

Среди диковинных творений разгулявшейся фантазии неведомых Богов медленно бродили высокие фигуры, смахивавшие на огромных обезьян. Длинные руки свисали до земли: под гладкой черной кожей перекатывались бугры мускулов, жутковато, багрово просвечивавших через покровы - казалось, там текут струи расплавленного металла. В глубоких глазницах, точно уголья, горели дикие, лишенные даже зачатков разума глаза. Твари эти казались здешними хозяевами - никто не осмеливался заступить им дорогу.

А потом жуткое безмолвие, нарушаемое только хрустом непрестанно жующих челюстей, внезапно нарушил истошный, отчаянный женский визг. Видение тотчас же изменилось - пробивая ядовитые желтые тучи, вниз к земле камнем летела белая фигурка обнаженной молодой женщины.

Она была хороша собой - успел понять Конан; успел понять только это, потому что в следующее мгновение несчастная рухнула прямо на песчаный откос пологого длинного бархана.

Она упала удачно - во всяком случае, осталась жива. Судя по всему, она не слишком понимала, что с ней произошло, и попыталась подняться на ноги; видно было, что раскаленный песок обжигает ей пятки.

А потом... Того, что случилось потом с ней, Конан не пожелал бы и злейшему своему врагу. Разбежавшиеся было твари, напуганные шумом падения, оправились от неожиданности, и со всех сторон двинулись к ней. Она истошно вскрикнула, метнулась в одну сторону, в другую... Кольцо жутких тварей быстро сжималось. С побелевшим лицом и расширенными от ужаса глазами женщина шагнула назад раз, другой... а потом нечисть, как по команде, бросилась на нее со всех сторон.

Крик несчастной, казалось, будет вечно звучать в ушах Конана. А самым же страшным было то, что жертва продолжала жить, несмотря на страшные рваные раны и неустанную работу челюстей и клешней. Песок покрылся кровью, внутренности вывалились, а она все жила, не теряя сознания...

А потом к месту кровавого пиршества подоспели черно-багровые демоны, те, что походили на гигантских обезьян, и началось самое ужасное. Демоны отогнали хищную свору и "сложили" несчастную "по кусочкам" обратно - чтобы немедленно приступить к удовлетворению своей похоти.

И тогда Гуаньлинь вскочила на ноги. Кроткие глаза ее превратились в два пылающих яростью костра; все тело трепетало в неистовом порыве, казалось она сейчас вопьется в горло Зертриксу зубами. Горбун даже невольно отшатнулся, несмотря на всю свою самоуверенность.

- Я приказываю - освободись, душа! - громко и властно произнесла Гуаньлинь, простирая руки в повелительном жесте. Взор ее пылающих глаз был направлен на терзаемую демонами несчастную, и черно-багровые фигуры на миг отскочили от жалкого подобия человеческого тела, которое все еще служило им игрушкой; отскочили, но лишь на секунду, сила доброй богини была явно недостаточна для того, чтобы защитить жертву; пользуясь нерешительностью демонов, на тело бросились пожиратели и спустя мгновение на песке остались лишь дочиста обглоданные кости да пятно крови...

- Она умерла. Это все, чем я могла помочь... - выдохнула Гуаньлинь, обессиленно опускаясь на пол. Глаза ее заволоклись мглой.

Воцарилось мертвое молчание. Конан бережно подхватил на руки невесомое тело Гуаньлинь и осторожно дал ему соскользнуть в бассейн. Это подействовало: глаза хозяйки Розового Дворца вновь приоткрылись.

- Ну, теперь вы все видели, так сказать, своими глазами, - горбун потер руки, точно приказчик после удачной сделки. - Я думаю, это несколько поколеблет решимость вашего предводителя. А, Конан? Ты еще не отказался от глупого упрямства?

Киммериец стиснул зубы. Пока этот горбун был ему не по силам; но что-то подсказывало киммерийцу, что их встреча - не последняя; и откуда-то пришла твердая, будто камень, уверенность, что они еще посчитаются и что тем или иным способом он, Конан, найдет возможность поквитаться с Зертриксом.

- Конан, умоляю тебя, - глухо промолвила Раина. - Нам не найти спасения даже за гранью смерти! А твой отказ все равно не спасет принца...

- Весьма разумно! - одобрил горбун. - Вижу, число здравомыслящих растет не по дням, а по часам.

- Хорошо, - глухо раздался голос Конана. Все вздрогнули - впечатление было такое, что заговорил мертвец.

- Ты согласен? - тотчас же подскочил к нему горбун.

- Согласен, - прежним голосом проговорил киммериец.

- А, я вижу, что мелкая надежда у тебя все же осталась... - внезапно прищурившись, заметил Зертрикс. - Такая маленькая, наивная и неуклюжая надежда - сейчас я соглашусь, а потом, как знать, вдруг да и смогу обмануть этих извергов? Не отпирайся, я читаю твои мысли, для меня они все равно что открытая книга - так, по-моему, принято говорить у вас, людей? Что ж, не буду лишать тебя этой надежды. В противном случае игра потеряет всю свою привлекательность. Ну, хорошо. Тогда не будем терять времени. Понял ли ты задание, Конан? Ты должен свергнуть своего сына - не отстранить, попросив на полчаса уступить тебе трон, а именно свергнуть! И, напоминаю лишний раз, ты не вправе ничего ему рассказывать. Твои очаровательные спутницы, и ты, слуга Крома, вы поможете ему. А с тобой, Гуаньлинь, я прощаюсь, - горбун с усмешкой поклонился. - Мы расстаемся, но помни, что если я выполню волю пославших меня Высоких богов, моей наградой станешь ты! Я уже испросил это.

Гуаньлинь смертельно побледнела, словно простая смертная.

- Давай, обращайся к своим защитникам, - вдруг с непонятной и злой горячностью бросил горбун, разом утративший все свое спокойствие. Вооружайся, возводи барьеры, призови всю свою магию - тебе уже ничто не поможет. Лучше приведи в порядок праздничный гардероб, - закончил он уже обычным своим ерническим голосом, видимо овладев собой.

- Я не стану отвечать тебе, дитя мрака, - медленно произнесла Гуаньлинь, - скажу лишь, что сделаю все - не для того, чтобы спасти себя от постылого брака, но ради жизней тех, кого ты обманом и принуждением толкаешь на страшный путь злодейства. Ты понял меня, Зертрикс?

- Я понял тебя, Гуаньлинь, - зло прищурившись, ответил горбун. - Я понял тебя очень хорошо. Будь уверена, я во всех подробностях изложу твои слова Высоким Богам, посмотрим, что они скажут!

- Их капризам когда-нибудь должен быть положен конец! - вспыхнула богиня. - Сила не может быть безответственной!

- Ну, это уж не нам решать, - с шутовским смирением пожал плечами горбун. - А теперь, извини, нам пора. Иди за мной, Конан.

Зертрикс повернулся и, не оборачиваясь, двинулся к дверям. Киммериец и его спутницы последовали за ним.

За несколько шагов до порога горбун небрежно взмахнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху; взмахнул - и в проеме развернулся дрожащий, переливающийся мглистый занавес.

- Вам сюда, - церемонно поклонился Зертрикс. - Вы окажетесь на границе Аквилонии. Как вы затем будете действовать - ваше дело. Но помните! Над каждым из вас довлеет судьба. И, поверьте, участь вашу стану решать не я.