Андрей Чернецов - Уакерос

И Тикисоке учился, усердно учился, боясь показаться в глазах учителя трусом, боясь сойти с той маленькой неуверенной дорожки, которую он неуклюже протоптал к пониманию Великой Истины…

Без сомнения, это было удивительное оружие, более полезное, чем умение убивать. Стать охотником может каждый, но научиться манипулировать сознанием и восприятием другого человека могли лишь единицы.

Пугающие способности просыпались в Тикисоке с каждым годом всё сильнее и сильнее. Будущий правитель чувствовал, как его переполняет странная чужеродная сила, готовая вырваться наружу. Эта сила яростно бушевала в нём оттого, что её заключили в таком неумелом и пока неспособном воспользоваться ею теле.

Со временем Тикисоке научился быть травой, и тогда небо опрокидывалось на него, а тело становилось плоским и невероятно широким, состоящим из маленьких, трепещущих на ветру частичек. Он научился быть неподвижным камнем, мрачным препятствием на берегу холодной речки. Будущий правитель был деревом, птицей; крадущейся по ночному лесу пумой, но ни разу ему не удавалось стать небом. Синяя бесконечность пугала Тикисоке. Лишь только он представлял себя там над облаками, растворённым в синеве, как у него сразу же начинала кружиться голова.

Ученик говорил об этом с наставником, но Сина в ответ лишь многозначительно улыбался.

– Через несколько лет ты покинешь Горные Пещеры, – вкрадчиво отвечал учитель, – но твоё обучение не прекратится и после этого. Ты будешь учиться всю свою жизнь. Однако способностью Великого Слияния ты овладеешь очень скоро, даже скорее, чем вообще можешь себе это представить…

Тикисоке очень рассчитывал на то, что Сина окажется прав, хотя порою ему было трудно отличить, где наставник откровенно смеялся над ним, а где говорил правду. Наверное, эта двусмысленность так же являлась частью его долгого семилетнего обучения в Горных Пещерах Чиминигагуа.

Несколько раз Тикисоке навещал старый ехчки Кури. Жрец сильно постарел за те годы, пока будущий правитель жил в Горных Пещерах. Кури рассказывал Тикисоке о государственных делах, о его друзьях и, в особенности, о Ксике, который делал большие успехи.

Будущий жрец Ксика так же как и Тикисоке жил в специальном доме при храме в строгом уединении вдали от простых людей. Там, питаясь одной лишь кукурузной кашей без соли, Ксика слушал наставления старых жрецов, в том числе и Кури. Способный к знаниям юноша изучал обряды и церемонии, толкование веры, предания далёких предков. Ксику обучали времяисчислению, врачеванию, беседам с богами, всему тому, что изучал бы Тикисоке, если бы всемогущие боги распорядились по иному, и он стал не наследником правителя, а жрецом.

Тикисоке искренне радовался за друга, хотя и не понимал, почему Кури уделяет рассказам о Ксике так много внимания. Будущий правитель понял это потом, на следующий год, когда до Горных Пещер дошла скорбная весть о том, что Кури направился в страну мёртвых, располагавшуюся в центре земли. Его душа переправилась через Бурную Реку на плоте, сплетённом из паутины, а затем спустилась по крутым обрывистым дорогам в жёлто-чёрную землю Вечного Покоя. Туда, откуда не было возврата.

Юноша долго грустил по старому доброму ехчки, почётное место которого занял молодой, подающий большие надежды Ксика.

Конечно же, осчастливленный высокой должностью Ксика, не преминул посетить, находящегося в уединении приятеля. И эта встреча надолго запомнилась Тикисоке…

– Ну как ты тут? – спросил Ксика, после того как приятели обменялись ритуальными приветствиями.

Теперь это были совсем другие люди. Маленькие мальчики, некогда ловившие рыбёшек гуапуча на озере Гуатавита, давно бесследно исчезли, и их место заняли двое высоких и стройных, как стебли маиса, юношей.

Ксика очень не понравился Тикисоке. Сперва он не смог даже толком объяснить себе, чем старый приятель был ему так неприятен. Да, они не виделись чуть больше шести лет, да, они кое-чего достигли. Казалось, общие успехи должны были только сплотить их. Молодой талантливый ехчки и будущий правитель, у них бы получился неплохой взаимовыгодный союз. Но Тикисоке сразу же установил со старым приятелем дистанцию, невидимый непроницаемый барьер и Ксика, конечно же, не мог этого не почувствовать, что сильно уязвило его самолюбие…

– Что же ты молчишь? – удивился молодой ехчки, с недоверием глядя на хмурого друга.

– У меня всё в порядке, – довольно сухо ответил Тикисоке, – и я рад за тебя. Ты получил хорошую должность.

– Старый пень Кури очень вовремя ушёл в страну мёртвых, – громко рассмеялся Ксика. – Не правда ли?

Внешне Тикисоке остался абсолютно спокоен. Годы, проведённые в Горных Пещерах, не прошли для него зря.

Молодой ехчки не знал, что произнесённые им слова острым ножом резанули по сердцу будущего правителя.

Именно тогда у Тикисоке и зародилось смутное подозрение, что не всё чисто с внезапной кончиной Кури, что, возможно, кто-то помог старику раньше времени сесть на сплетённый из паутины плот смерти. Возможно, как раз тогда в будущем правителе впервые проснулось Великое Слияние, позволив Тикисоке подслушать довольно примитивные мысли приятеля.

В каждом небрежно величественном жесте Ксики, в каждой его нелепой шутке проглядывала вина, словно голый отвратительный череп, белеющий в куче сгнившей отмершей плоти.

Молодой ехчки в присутствии друга вёл себя довольно непосредственно, чего жрецы никогда не позволяли себе на людях. Ксика откровенно хвастался своими успехами. Правитель, судя по его рассказам, был чуть ли не самым лучшим его другом, а все прочие приближённые сипы подхалимы и лизоблюды. Тикисоке тяготил этот разговор, эта встреча, и он постарался как можно скорее избавиться от общества старого друга. У него всё не шёл из головы неприятный смех Ксики и небрежно, с неприязнью брошенная фраза, по поводу смерти старого Кури.

Когда, наконец, молодой ехчки покинул Тикисоке, юноша решил прогуляться по окрестным горам, дабы собраться с мыслями и окончательно выяснить, чем же его так сильно вывел из себя этот Ксика…

Но поразмышлять наедине в тот день Тикисоке не удалось…

Присев на покрытый мхом холм у подножия высокой скалы, юноша вдруг провалился в небольшую яму. Осмотревшись, Тикисоке понял, что яма искусственного происхождения. Его подозрения подтвердились, как только парень обнаружил на её дне старый гнилой деревянный ящик, развалившийся от одного неосторожного прикосновения. Каково же было удивление будущего правителя, когда в развалившемся ящике он обнаружил золото.

Подробно рассмотреть находку Тикисоке не успел, так как услышал чьи-то приближающиеся голоса.